Эусоциальность и феномен человека

Сергей Ястребов
«Химия и жизнь» №12, 2016

Окончание. Предшествующая статья из цикла: «Жизнь на суше: расцвет, кризис, возрождение» (№11, 2016).

Адам и Ева. Картина Тима О’Брайена («Химия и жизнь» №12, 2016)

Адам и Ева. Картина Тима О’Брайена

От клетки к социуму

Сумма доступных нам сейчас знаний, в общем, не оставляет сомнений, что одним из самых важных процессов в эволюции эукариот было слияние организмов. Оно шло на разных уровнях. Уже самая первая эукариотная клетка, скорее всего, возникла в результате симбиоза археи с бактерией. На следующем эволюционном этапе, который наступил довольно быстро, эукариотные клетки начали объединяться друг с другом. Интересно, что генетическая близость клеток, вступающих в союз, была при этом моментом хоть и важным, но не решающим. В общем случае клетки, составляющие единый организм, могут быть как строго генетически одинаковыми (в типичном многоклеточном теле), так и вовсе не родственными друг другу (например, в лишайнике, где клетки гриба натуральным образом «порабощают» клетки зеленой водоросли). Преобладание в нынешней биоте организмов «первого типа», каждый из которых представлен потомками одной-единственной яйцеклетки, — не само собой разумеющийся факт, а поворот эволюции, требующий отдельного объяснения. Но так или иначе, не позже чем к началу палеозойской эры Земля безоговорочно стала миром многоклеточных эукариот — растений и животных.

На следующем эволюционном витке началось объединение целых организмов (изначально вполне самодостаточных) в системы следующего уровня — социальные. Довольно точные эквиваленты слова «социальность» — «общественность», или, в старинном языке, «общежительность». Любая социальность основана на обмене сигналами между особями, в результате которого у них формируется некоторое общее поведение. Например, социальные амебы обмениваются химическими сигналами в виде молекул циклического аденозинмонофосфата (цАМФ), под действием которых сползаются вместе и образуют грибообразное плодовое тело (см. «Химию и жизнь» № 4, 2016). Это один из простейших случаев социальности, часто рассматриваемый как ее элементарная модель. Но ясно, что канал для обмена сигналами между особями здесь очень узкий. Примерно так же обстоит дело у растений, сигнальные системы которых почти исключительно химические и передают мало информации. Тут, однако, вспоминается знаменитый роман Джона Уиндема «День триффидов», в котором хищные растения-мутанты научились общаться звуковыми сигналами, тем самым резко расширив информационный канал и создав сложное, организованное поведение. Нетрудно догадаться, какая группа организмов получила подобные возможности не в фантастике, а в реальности. Это — животные.

Качественно новым эволюционным достижением была не столько социальность животных как таковая, сколько ее высшая форма — эусоциальность, при которой «представители вида живут группами, состоящими из нескольких поколений, и члены группы действуют альтруистично по отношению друг к другу в соответствии с регулярным разделением труда» (Эдвард Уилсон. Хозяева Земли. СПб.: ИД «Питер», 2014). Животные, ставшие эусоциальными, фактически объединяются в суперорганизм, члены которого больше не являются самодостаточными (не могут существовать без поддержки товарищей по виду и сами вынуждены тратить ресурсы на такую поддержку), но взамен обретают новые возможности, принципиально недоступные одиночной особи. Согласно процитированному определению, человек разумный — эусоциальный вид. «В этом смысле люди вполне сравнимы с муравьями, термитами и другими эусоциальными насекомыми» (там же). Есть некоторые основания полагать, что эусоциальность создала человека разумного в большей степени, чем любая другая его биологическая особенность.

Муравьиными тропами

Наш краткий рассказ про эусоциальность будет преимущественно основан на работах Эдварда Уилсона, крупнейшего в мире специалиста по муравьям и глубокого мыслителя, фактически создавшего науку социобиологию. Уилсон — идеальный проводник по теме эусоциальности, независимо от того, согласны ли мы с его философскими взглядами (которые он решительно высказывает в нескольких последних книгах). И действительно, кто может разбираться во всем этом лучше, чем человек, посвятивший шестьдесят лет своей жизни изучению муравьев?

Итак, первое, что можно констатировать: эусоциальность часто дает ее обладателям огромный эволюционный успех. Во многих тропических лесах две трети насекомых — это муравьи. Скоординированная активность множества муравьев или термитов позволяет построить огромное защищенное поселение с собственным микроклиматом, организовать походы на фуражировку и даже создать аналог сельского хозяйства (и среди муравьев, и среди термитов есть виды, разводящие в гнездах строго определенные грибы по достаточно сложным технологиям). Ясно, что одиночным насекомым такие действия недоступны.

Тем удивительнее, что эусоциальность появляется в эволюции относительно поздно. В палеозое неизвестны никакие следы активности эусоциальных животных — судя по всему, такого феномена тогда просто не существовало. Насколько мы знаем, первыми на Земле эусоциальными существами стали термиты. Самые ранние известные остатки термитов относятся к началу мелового периода (Termites: evolution, sociality, symbioses, ecology, Springer Netherlands, 2000, 77–93). При этом меловые термиты очень похожи на современных — настолько, что неспециалист не смог бы их отличить, — и, что еще важнее, они обнаруживаются на нескольких разных континентах, которые в меловом периоде уже заведомо отделены друг от друга океаном. Единым целым эти континенты были только в триасе. Так что, скорее всего, первые термиты произошли от своих тараканообразных предков не в мелу, а значительно раньше. Специалисты помещают вероятное время их возникновения где-то между средним триасом и ранней юрой, в интервале 237–174 миллионов лет назад (Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 2014, 111, 35, 12585–12590). Получается, что первые общественные насекомые заняли (или создали) одну из принципиально новых экологических ниш, открывшихся после пермо-триасовой «перезагрузки» биосферы (см. «Химию и жизнь» № 11, 2016).

Несколько позже, но тоже в мезозойскую эру, появляются общественные перепончатокрылые насекомые — осы (некоторые), муравьи, пчелы, шмели. На их развитие сильно повлияла так называемая «цветковая революция», когда голосеменные растения в большинстве сообществ массово сменились недавно возникшими цветковыми — родственниками привычных нам магнолий, буков, роз и других деревьев, трав и кустарников. Это произошло примерно в середине мелового периода, и как раз тогда же началась очень бурная эволюция муравьев, в итоге сделавшая их одними из самых заметных членов наземных экосистем (Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 2005, 102, 21, 7411–7414). Конечно, это не случайное совпадение. «Цветковые» леса обладают более сложной структурой местообитаний, в которую разным насекомым, в том числе и общественным, было легче встроиться.

В масштабе эволюционного древа эусоциальность — в общем-то нечастое явление. На данный момент насчитано всего 18 независимых событий возникновения эусоциальности у животных (не считая человека), 16 из которых относятся к членистоногим. Эусоциальность возникала один раз у термитов, 9 раз у перепончатокрылых (ос, пчел, муравьев), 3 раза у других насекомых и 3 раза у ракообразных (Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 2014, 111, 35, 12585–12590). Во всех без исключения известных случаях необходимым предварительным условием для эусоциальности было защищенное гнездо, в котором постоянно живет и размножается группа особей одного вида. Эусоциальные морские ракообразные — десятиногие раки-щелкуны — умудряются создавать такое гнездо даже внутри тела другого животного, а именно губки. Только на основе постоянного гнезда может начаться разделение функций, при котором одни особи размножаются, а другие занимаются только добычей пищи, уходом за личинками или защитой от внешнего мира. И тогда группа превращается в сверхорганизм.

У позвоночных животных эусоциальность возникает очень редко. Самый известный пример эусоциального позвоночного — африканский грызун под названием голый землекоп Heterocephalus glaber. Голые землекопы ведут строго роющий образ жизни. Они создают подземное защищенное гнездо, в котором живет группа, представляющая собой расширенную семью с «маткой» (размножающейся самкой), ее двумя-тремя «мужьями» и несколькими десятками «рабочих» обоих полов, которые не размножаются, пока это делает «матка». Такой уровень эусоциальности практически не уступает тому, которого достигли термиты.

У голых землекопов есть еще два необычных признака. Во-первых, они практически не стареют (смертность не растет с возрастом) и могут жить до 30 лет и больше — для млекопитающих такого размера это уникальный случай. Во-вторых, они неспособны самостоятельно поддерживать постоянную температуру тела, то есть фактически не являются теплокровными животными. Обе эти особенности можно связать с эусоциальностью. Отсутствие старения, приводящее к огромному — раз в десять по сравнению с мышами и крысами — повышению продолжительности жизни, позволяет рабочим особям, не тратящим ресурсов на собственное размножение, заботиться подряд о многих поколениях новорожденных потомков матки. А температура в хорошо устроенном подземном поселении достаточно стабильна, чтобы физиологические механизмы терморегуляции можно было и отключить. И получается, что у этих зверей эусоциальность повлияла на физиологию серьезнее, чем у многих общественных насекомых.

Второй вид стопроцентно эусоциальных млекопитающих — дамарский землекоп Fukomys damarensis. Если голый землекоп живет в Восточной Африке, то дамарский — в Юго-Западной. Эусоциальность сложилась у этих двух близких видов, скорее всего, независимо, так же, как она несколько раз независимо возникала у близких видов ос и пчел.

Вот, по сути, и все эусоциальные позвоночные, не считая человека. Оговоримся, что к эусоциальности приближаются некоторые грызуны (прерийные полевки) и хищники (гиеновые собаки), но с голыми землекопами их по глубине приспособлений нельзя и сравнивать. В любом случае подавляющее большинство обладателей эусоциальности — это насекомые.

Эусоциальный мозг

Чем же отличается эусоциальность человека от эусоциальности любых других животных? Начнем с того, что в ней общего. Это — склонность объединяться в устойчивые группы на стоянках. Тут стоит привести длинную цитату из Эдварда Уилсона, она лучше любого пересказа своими словами:

«Стоянки a priori были важнейшей адаптацией на пути к эусоциальности: по сути, стоянки — это человеческие гнезда. Все без исключения животные, достигшие эусоциальности, начинали со строительства гнезда и защиты его от врагов. Они выводили в нем потомство, покидали его, уходя на поиски пищи, и возвращались в него с добычей, которую делили с остальными обитателями. <...> Почему защищенное гнездо играет такую важную роль? Потому что в нем члены группы вынуждены собираться вместе. Им приходится уходить на разведку и поиски пищи, но в конце концов они всегда возвращаются».

Именно плотная «упаковка» разновозрастных и разнополых особей в компактном гнезде, которое нельзя покинуть без риска для жизни, вынуждает их совершенствовать систему взаимодействий друг с другом. В истории человечества таким «гнездом» мог быть и костер, вокруг которого собиралась группа степных охотников, и пещера, и рыцарский замок, и даже советская коммунальная квартира. Этот фактор действовал на человека с самого начала, так же, как он действует, например, на каких-нибудь социальных ос (кстати, именно от ос произошли муравьи).

И вот тут мы упираемся в принципиальные отличия человеческой эусоциальности от той, которая свойственна насекомым. Их, по существу, всего два: ограниченная способность к расселению и слишком крупный размер особей.

На расселение общественных насекомых очень сильно влияет их главное преимущество — крылья. Оплодотворенная муравьиная матка легко пролетает расстояние, которое для человека (с поправкой на размер тела) было бы эквивалентно нескольким сотням километров. После этого она обламывает крылья и основывает новую колонию на новом месте, где вполне может не оказаться никаких конкурентов. Млекопитающим такие возможности недоступны, они способны расселяться только очень постепенно. А значит, у них гораздо выше напряженность конкуренции между соседними колониями. Это касается как голых землекопов, так и людей и имеет у них одни и те же последствия, а именно — сильную внутривидовую агрессивность. Показано, что голые землекопы отличаются «ксенофобией» и часто нападают на незнакомых — а значит, принадлежащих другому гнезду — особей своего вида (Behavioral Ecology and Sociobiology, 2000, 47, 5, 293–303). В отношении человека разумного тут можно обойтись без пояснений. Японский писатель-фантаст Хироси Мори недаром сказал устами одного из своих персонажей: «Нельзя уничтожить войну, не уничтожив человека». В самом этом утверждении можно (и нужно) усомниться, но вот в том, что склонность к войне запечатлена в нашей чисто биологической природе, особых сомнений нет.

Не менее важен размер тех особей, которые образуют колонию. Млекопитающие — гиганты животного мира. Типичное современное млекопитающее превосходит массой типичное современное насекомое примерно на три порядка, то есть в тысячу раз. Это не абсолютный закон (некоторые млекопитающие бывают меньше некоторых насекомых), но — повторимся — типичное соотношение именно таково. Что касается человека, то его размер очень велик даже по стандартам большинства млекопитающих: среди них на самом деле не так уж и много животных, вес которых превосходит килограмм, а тем более измеряется десятками килограммов. В эпоху динозавров, то есть в мезозое, таких зверей не существовало вовсе, но и в кайнозое их доля никогда не была особенно велика. Достаточно сказать, что две трети всех современных видов млекопитающих — это грызуны и летучие мыши.

Почему это важно? Очевидно, что чем крупнее животное, тем крупнее будут и его отдельные органы, в том числе мозг. Любой мозг состоит из более-менее однотипных нервных клеток — нейронов, размер которых у всех позвоночных примерно одинаков. Чем мозг больше, тем большее число нейронов он вместит. А чем больше будет нейронов, тем больше между ними установится связей и тем сложнее может стать поведение. Причем решающее значение здесь имеют именно абсолютные, а не относительные цифры. В мозге муравья примерно 250 тысяч нервных клеток, в мозге пчелы — около миллиона. При таком количестве нейронов поведение практически сводится к набору инстинктов (пусть и сложных). У обыкновенной серой крысы 200 миллионов нейронов, и это уже совсем другое дело: все мы знаем, как разнообразно поведение этих зверьков и как хорошо развита у них способность к обучению. А у современного человека нормальное число нейронов — 86 миллиардов. Эусоциальное существо с мозгом такого размера просто обречено стать разумным.

Опять же — почему? Есть серьезные основания считать, что самая ресурсоемкая область применения головного мозга крупных животных — это социальные контакты, то есть выстраивание системы взаимодействий с сородичами по виду. Основанное на этом представление, связанное в основном с именем английского антрополога Робина Данбара, получило название гипотезы «социального мозга». Наблюдения над разными видами обезьян показывают, что с ростом абсолютного размера мозга взаимодействия между особями очень быстро усложняются. А в сложной социальной системе, в свою очередь, индивиды с более крупным мозгом могут получить преимущество при естественном отборе, то есть заработает положительная обратная связь. Размер мозга голого землекопа, существа размером с крупную мышь, не достигает порога, за которым эта положительная обратная связь запустится. Размер мозга человека — по всей видимости, достигает. Примем во внимание, что и крупный размер, и эусоциальность — качества в целом довольно редкие (например, из всех современных насекомых эусоциальностью обладает только 2% видов). А их сочетание, судя по всему, реализовалось за всю историю Земли один-единственный раз. Вот результатом этого сочетания и стала наша цивилизация. Результат — неизбежный, зато само сочетание очень маловероятное.

Люди и селениты

Огромный мозг человека позволил ему реализовать в высшей степени неэкономичную эволюционную стратегию, сочетающую эусоциальность с универсальностью каждой особи. Любой здоровый человек потенциально способен не только размножаться, но и освоить любой предлагаемый наличным социумом род деятельности (разве что с небольшими ограничениями, вытекающими из случайной индивидуальной изменчивости). Причем эти способности сохраняются очень долго, фактически на протяжении большей части активной жизни. Кроме того, человек способен десятилетиями накапливать знания и формировать в итоге совершенно неповторимую структуру личности с уникальными навыками. Но нет сомнений, что поддержание социальной системы, состоящей из особей с такими свойствами, является во всех отношениях очень затратным делом. Не могла ли природа выбрать какой-то другой путь?

Здесь могут помочь мысленные эксперименты, поставленные научными фантастами. Например, в романе Герберта Уэллса «Первые люди на Луне» описана гуманоидная цивилизация, устроенная совершенно по иному принципу, чем наша. Уэллсовские селениты (жители Луны) готовят каждого члена общества к строго определенной профессии с самого рождения, используя для этого не только сложную систему воспитания, но и «смелые хирургические операции». Например, селенит-математик чисто физиологически неспособен заниматься чем-либо, кроме математики: у него сильно развит мозг (и даже определенные области мозга), конечности и внутренние органы уменьшены, а сильные и яркие переживания могут быть связаны только с математикой и ни с чем другим. Селенит-пастух, наоборот, хорошо физически тренирован, имеет глаза, защищенные «твердой и угловатой роговой оболочкой», но не знает ничего, кроме технических понятий своего ремесла, и счастье может испытывать, только занимаясь пастушеской работой. «И так обстоит дело с селенитами всех сословий, — каждый представляет собой в совершенстве законченную составную часть общей машины».

Уэллс прекрасно знал биологию, и он не мог не понимать, что рисует довольно реалистичную картину. Эусоциальность почти всегда приводит к тому, что отдельные особи начинают специализироваться, отличаясь друг от друга физиологически и даже морфологически: чтобы оценить последнее, достаточно сравнить, например, рабочего термита с термитом-солдатом. Уэллсовские селениты вписываются в это правило. Примерно такого уровня специализации особей и стоило бы «из общих соображений» ожидать от эусоциальных существ с большим мозгом.

С этой точки зрения социум Homo sapiens, в котором каждая особь одновременно универсальна и уникальна, выглядит чудом. А ведь он существует уже несколько десятков тысячелетий. По эволюционным меркам это мало, но по меркам истории культуры — очень много. Более того, внутри человеческих обществ время от времени возникают очаги дополнительного «сброса специализации». Например, после так называемой катастрофы бронзового века (XII век до н. э.) начались события, которые известный философ и культуролог Михаил Константинович Петров проанализировал в статье с замечательным названием: «Пентеконтера. В первом классе европейской школы мысли» («Вопросы истории естествознания и техники» № 3, 1987, с. 100–109). Гибель крупных империй Восточного Средиземноморья разрушила специализацию людей, основанную на кастовом делении, и породила мир, где каждый мужчина был универсальным матросом на борту столь же универсального небольшого корабля — пентеконтеры. По мнению Петрова, именно с этого и началось знаменитое «греческое чудо», создавшее в конце концов европейскую культуру.

Космическая рулетка

Насколько закономерны в нашей Вселенной такие явления, как жизнь и разум?

Кратко на это не ответишь. Современные научные знания не дают оснований поддерживать связанную с именем маркиза Пьера Симона де Лапласа позицию абсолютного детерминизма. В реальности существует не только необходимое. Существование жизни не противоречит никаким положениям физики или химии, но оно и не вытекает из этих положений. Обратим внимание, что такое утверждение верно далеко не для всех природных явлений: например, образование атомов, молекул, звезд при данных физических законах было неизбежно. Но про возникновение жизни этого сказать нельзя. Звездные системы необязательно порождают жизнь, как и жизнь (судя по всему) необязательно порождает разум. В этом смысле природа как бы обладает свободой воли.

Можно мысленно прочертить траекторию, соединяющую все ключевые моменты химической и биологической эволюции, начиная от формирования планетной системы (еще до всякой жизни) и заканчивая становлением цивилизации. Такие события, как возникновение первых клеток, многоклеточности или нервной ткани, будут на этой траектории промежуточными точками. Как же оценить вероятность, что жизнь на данной планете пройдет по ней от начала до конца?

Думается, что тут уместна вот какая аналогия. Представим себе игрока в рулетку, который все время ставит на красное с одним дополнительным условием: серия выпадений красного должна быть непрерывной. Пока раз за разом выпадает красное, человек остается в игре. Если хоть один раз выпало черное, игра прекращается и он выбывает. Какие шансы будут у такого игрока?

Это легко подсчитать. При одном испытании игрой в рулетку вероятность выпадения красного составляет 1/2. Но уже при десятке испытаний вероятность постоянного выпадения красного станет меньше 1/1000, а при сотне испытаний в знаменателе окажется вполне астрономическое 32-значное число. Вот оно-то и будет характеризовать соотношение тех, кто выиграл, и тех, кто проиграл.

Похоже, что жизнь в космосе сталкивается примерно с такой же игрой вероятностей. Для каждого отдельного фактора или события вероятность помешать развитию жизни может быть невысока. Настоящая проблема — в том, что этих факторов и событий очень много. Планета не должна оказаться слишком близко или слишком далеко от звезды, не должна подвергнуться слишком сильному удару другого небесного тела, не должна быть целиком скована льдом из-за неудачного расположения континентов, не должна проявлять слишком высокую или слишком низкую вулканическую активность — продолжать в таком роде можно долго. Между тем никакого суммирования тут нет. Единичного события, хотя бы на краткое время выводящего условия на планете за пределы пригодных для жизни, будет достаточно, чтобы закрыть вопрос навсегда, даже если значения всех прочих переменных остаются «в норме».

Есть и еще одна проблема, связанная, скорее, с человеческим восприятием. Рассуждая о том, почему мы до сих пор не встретили инопланетных цивилизаций, люди очень часто основываются (больше подсознательно, чем сознательно) на представлении XVIII–XIX веков о том, что Вселенная практически вечна. Эту позицию четко выразил великий шотландский геолог Джеймс Геттон, писавший: «В истории Земли мы не видим никаких следов начала и никаких признаков конца». Но сейчас-то мы знаем, что это не так! Любая планетная система имеет конечный срок существования, в который развивающаяся там жизнь должна уложиться. И в сравнении с темпами эволюции самой жизни этот срок не так уж велик. Например, часть «жизненного цикла» Солнца, охватывающая промежуток от протозвезды до красного гиганта, должна занять около 10 миллиардов лет. Это всего-навсего вдвое больше, чем уже длится история Солнечной системы.

Кроме того, возникновение жизни было невозможно в первые несколько миллиардов лет после Большого взрыва, пока звезды первого поколения не достигли стадии сверхновых и не взорвались, разбросав по Галактике пригодные для «сборки» планетных систем и живых тел тяжелые химические элементы. Считается, что наше Солнце — звезда даже не второго, а третьего поколения. В древней Вселенной, включавшей только звезды первого поколения и состоявшей почти исключительно из водорода и гелия, никакой жизни быть не могло. Это дополнительно ограничивает максимальный срок, отпущенный на биологическую эволюцию.

С другой стороны, эволюция обычно идет очень неравномерно. Например, первые эукариоты появились только после разрушительной «кислородной революции», и, скорее всего, вследствие нее (см. «Химию и жизнь» № 9, 2016). До этого биосфера Земли в течение двух миллиардов лет была чисто бактериальной. Но и потом эволюция не очень-то ускорилась: за весь «скучный миллиард лет» в живой природе Земли не возникло, по сути, никаких качественных новшеств. Возможно, без них обошлось бы и дальше, если бы не катастрофическое оледенение, вызванное особенностями дрейфа континентов и приведшее к вынужденной перестройке всей биосферы (эпоха «Земли-снежка»). Сложись геологическая история Земли несколько иначе, самыми сложными организмами на ней до сих пор могли бы быть строматолиты — или, в лучшем случае, красные водоросли. Более того, не исключен сценарий, когда целая биосфера доживает до гибели в огне своего солнца (ставшего красным гигантом), так и не успев породить ни многоклеточных животных, ни высших растений.

Отсюда следует ясный вывод. Обычно (и чаще всего неявно) принимаемое «господами ксенологами» допущение, что время, нужное для развития цивилизации, пренебрежимо мало по сравнению с временем существования Вселенной, неверно. На самом деле эти времена сравнимы друг с другом. Первое, конечно, меньше, — однако не на порядки, а всего лишь в разы.

Эта логика сразу подсказывает возможное решение пресловутой загадки «молчания Вселенной» (Silentium Universi), или основного парадокса ксенологии, как предпочитали выражаться Стругацкие. Вполне вероятно, что наша цивилизация — просто первая в Галактике. Другие биосферы, если они и существуют, еще не успели дойти до этой стадии. Только и всего. Может быть, успеют в будущем — а может быть, и нет.

«Человек — не статический центр мира, как он долго полагал, а ось и вершина эволюции, что много прекраснее», — писал в середине XX века Пьер Тейяр де Шарден. Конечно, проверить это утверждение очень сложно, но современные научные данные не исключают, что Тейяр был в каком-то смысле прав. Человечество — острие эволюции жизни во Вселенной.


36
Показать комментарии (36)
Свернуть комментарии (36)

  • Kolya  | 17.06.2017 | 22:59 Ответить
    Сравнение развития интеллекта с человеком, ставящим постоянно на красное в казино, на мой взгляд не очень корректно. Причин множество.

    Во-первых: "игроков" в этом казино много: диапсиды не дали разумных форм, зато их дали синапсиды. Гориллы не стали разумными, но такими стали их недалёкие родственники.

    Во-вторых: проигрыш не окончательный, и потомство "проигравших" вполне имеет шансы "отыграться". Синапсиды как будто бы проиграли в Перми, но триумфально вернулись после Мела, с исчезновением динозавров.

    В-третьих: путь к "выигрышу". Не один. Разумность на Земле возникала лишь однажды, и мы первые. Но вот, к примеру, такие приспособления, как живорождение, матка, млекопитание - все они возникали очень много раз. У млекопитающих млекопитание развилось из потовых желез, голуби выделяют птичье молоко из отслаивающихся клеток зоба, муха цеце питает свою личинку видоизменёнными железами, формировавшими оболочку яйца. Если бы интеллект развился бы второй раз, мы навреняка бы очень удивились, на какой основе он возник.

    Развитие тех или иных черт скорее похоже на блуждание в лабиринте. Причём на каждой развилке возникает множество форм, выбирающих один из бесчисленных путей. Но в целом вариантов было и остаётся много, и путей к интеллекту - тоже.

    Поэтому я лично никак не могу принять предложенную формулу.
    Ответить
    • Сергей Ястребов > Kolya | 18.06.2017 | 16:00 Ответить
      Насчет лабиринта согласен (кстати, и Уилсон приводит эту модель). Но ведь я говорю только об одной выделенной траектории внутри лабиринта - о той, которую мы реально прошли, и окидываю взглядом "особые точки" на ней.

      UPD. И вот еще что. Обратите внимание: все без исключения примеры, которые Вы привели, относятся к многоклеточным животным. Metazoa - это одна-единственная эволюционная ветвь эукариот, одна из сотен ветвей аналогичного ранга, возникла она относительно поздно, и жизненная форма, которую она освоила, совершенно уникальна - никакие другие эукариоты этого не повторили. Так вот, большая часть "порогов" на пути к разуму пролегают ДО того, как многоклеточные животные вообще возникли. Я согласен, что уж когда это произошло, то стало проще.
      Ответить
      • Kolya > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 13:36 Ответить
        Скажем так, если говорить о том, что любой жизни с необходимостью разовьётся человек - как это описывалось в фантастике начала ХХ века - то это представление, понятное дело, осталось лишь в плохой (или стилизованной) фантастике.

        Лично я придерживаюсь мнения о том, что возникновение разумности, как и возникновение современного общества - явления действительно маловероятные. Просто модель сложнее, чем один едиснственный путь.

        Если говорить о моих примерах - что ж, я не биолог, и уж тем менее специалист по одноклеточным. Но, опять таки, здесь же, на Элементах, были статьи про зачаточную социальность у бактерий. Была емнип статья про появление социальности у дрожжей в эксперименте. Есть, в конце концов, хищные растения и грибы. И возникает вопрос: Metazoa - это единственный случай, или просто первый по-настоящему успешный настолько, что заняли все доступные промежуточные экологические ниши?

        Очень сложно говорить что-то определённое по поводу единичных событий в истории. Многоклеточная жизнь возникала многократно, в человеческих сообществах многократно возникало земледелие, и можно говорить о закономерностях. А вот появление разумного рода homo или промышленная революция - явления пока что однократные, и тут закономерности выстраивать куда сложнее. В обоих случаях возможно разве что моделирование, но я как-то не уверен, что у нашей примитивной вычислительной техники в ближайшие пару десятилетий хватит на что-то такое мощностей.
        Ответить
        • Сергей Ястребов > Kolya | 19.06.2017 | 13:42 Ответить
          "И возникает вопрос: Metazoa - это единственный случай, или просто первый по-настоящему успешный настолько, что заняли все доступные промежуточные экологические ниши?"

          Это единственный случай.
          Если бы было верно предположение, что жизненная форма животных оказалась успешной настолько, что заняла все доступные промежуточные экологические ниши и не дала больше никому в них встроиться, оно должно было бы распространяться и на другие жизненные формы: грибов, слизевиков, водорослей. Но ничего подобного не наблюдается. И "грибы", и слизевики, и водоросли возникают на эволюционном древе эукариот множество раз, вовсе (или почти) не мешая друг другу. Очевидно, биосфера для этого достаточно просторна.
          Так что возникновение многоклеточных животных - уникальное и довольно позднее эволюционное событие.
          А уж мог ли разум возникнуть на другой основе, не-метазойной, я ответить не берусь.
          Ответить
          • Kolya > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 15:29 Ответить
            "Если бы было верно предположение, что жизненная форма животных оказалась успешной настолько, что заняла все доступные промежуточные экологические ниши и не дала больше никому в них встроиться, оно должно было бы распространяться и на другие жизненные формы: грибов, слизевиков, водорослей. Но ничего подобного не наблюдается. "

            Я, как математик, стараюсь избегать слова "очевидно" там, где взаимосвязсь совсем не очевидна.

            Ну, к примеру, нишу грызунов - разносчиков семян почти по всей Земле занимают, натурально, грызуны. Значит ли это, что только грызуны могут там быть. Нет, и вот на Зеландии - материке-эксперименте без млекопитающих - ещё остались гигантские сверчки-разносчики семян. Но, в общем, будущее их туманно, потому что где бы не появлялись грызуны, всех остальных они с этой ниши вытесняют.

            По факту с самого Кембрия у нас значительная часть животных - в отличие от растений, грибов и прочих - достаточно подвижные "облигаторные хищники". Причём у них была хорошая фора в виде богатых бактериальных матов в раннем океане, которые можно было невозбранно есть. Но уже, емнип, в Докембрии промежуточная экологическая ниша чего-то медленно ползущего по бактериальному мату исчезла, просто потому что последние были благополучно съедены. Все, кто встаёт, можеть быть, на подобный Metazoa путь, теперь должны преодолеть куда более высокий эволюционных порог. А за порогом их уже поджидают Metazoa, голодные и быстрые. Вот и остаётся растениям довольствоваться разве только ролью какой-нибудь росянки, и то лишь потому, что уж жизнь припёрла, и то в случае росянки это видоизменённый мутуализм.

            Кстати, вот в случае с бактериальными матами как раз таки могла быть развилка в Вашем смысле: вот, маты съедены, до водорослей не доползти по какой-нибудь причине, всё, спектакль закончен, возвращаемся к одноклеточности.

            Верна ли моя реконструкция? Я человек науки, и, повторюсь, считаю, что тут только моделирование в силах дать сколь-нибудь вразумительный ответ.

            Что касается неметозойного разума - ну мало ли? Вон, где-то я читал о том, что растения передают по корням электрические сигналы, сходные с нервными импульсами. Маловероятно развитие разума на этой базе? Пожалуй. Но мы как раз таки о крайне маловероятных событиях и говорим, разве нет? Развилась же голая обезьяна из неотеничной формы оболочников. Уж не говоря о том, что у нас, с точки зрения первичноротых, живот на спине и анальное отверстие вместо рта.
            Ответить
            • Bedal > Kolya | 22.06.2017 | 07:47 Ответить
              где-то так. Естественный отбор не вырабатывает лучшие решения - но первые пригодные. А дальше первые пригодные потребляют ресурсы, и перекрывают тем самым путь другим вариантам. Не всегда, конечно, но почти всегда.
              Ответить
  • persicum  | 18.06.2017 | 15:56 Ответить
    Не так страшно, что возникновение цивилизации требует несколько миллиардов лет. Парадокс в другом. Развитие цивилизации идёт по экспоненте, очень быстро. Хотя инкубационный период может быть долгим - пару сотен тыщ лет пещерной жизни, пару тыщ средневекового мракобесия... Но это доли секунд по космологическим часам. Через 50 лет мы станем цивилизацией первого типа, через тыщу лет - будем колонизировать звёзды... Даже если на колонизацию новой звезды требуется 1000 лет, простой закон удвоения/экспоненты показывает 30000 лет на заселение всей Галактики. Вот почему мы не видим цивилизаций третьего типа - большой вопрос. Миллиарды звезд в миллиардах галактиках легко перекрывают малую вероятность биологической жизни. Цивилизаций - тысячи, а галактических - не видать. Вообще, мы не видим могущественных цивилизаций, которым миллионы лет, а миллион лет - это тьфу для космоса, и в этом смысле космос бесконечен во времени по сравнению с тем, сколько нужно чтоб дикари создали цивилизацию 2 или 3 типа.
    Ответить
    • Сергей Ястребов > persicum | 18.06.2017 | 16:05 Ответить
      Во-первых, космос НЕ бесконечен во времени. Ни в каком приближении.

      Во-вторых, то, что развитие цивилизации требует несколько миллиардов лет, на мой взгляд вовсе не "не так страшно", а совершенно принципиально. Это время легко может стать еще больше, при том, что сильно увеличиваться-то ему некуда: есть четкий верхний предел, обусловленный жизненным циклом звезды.

      В-третьих, появление биологической жизни, даже если допустить, что в масштабе Вселенной это частое явление (что неочевидно!), отнюдь не приводит автоматически к появлению сколько-нибудь сложной жизни - многоклеточной, например. Эти вещи никак не стоит приравнивать.
      Ответить
      • persicum > Сергей Ястребов | 18.06.2017 | 19:03 Ответить
        Продолжаю мысль... Легко подсчитать, что при 5% ежегодного увеличения энергопотребления цивилизация земного типа (10^13 Вт) выйдет на вселенский уровень (10^50 Вт) всего лишь за 1700 лет. Этот срок - сущий пустяк по сравнению с миллиардами лет существования желтых карликов и триллионами у красных карликов. А поскольку вместо высокоразвитых цивилизаций мы наблюдаем парадокс Ферми, причина в чем то другом. Она заключается в "фильтрах" второго рода, а не первого. В своей статье вы перечисляете фильтры первого рода - вероятность нахождение планеты в зоне обитаемости, вероятность возникновения жизни, вероятность возникновения многоклеточных, вероятность возникновения разума...

        Но может так оказаться, что вы выиграли в рулетку миллион, десять раз поставив на красное, а основные опасности вас подстерегают по выходу из казино. К фильтрам второго рода относят традиционно атомную энергию, экологию, световой барьер и виртуализацию. Возможно, главным фильтром второго рода, в итоге разрушающим или консервирующим все разумные цивилизации, является упование на "дуновенные" книги и формы ментальности, почитающие "авторитетов". То есть существует такая черная ячейка, в которую в некоторый момент подкладывается магнит, притягивающий шарик.
        Ответить
        • Сергей Ястребов > persicum | 18.06.2017 | 19:16 Ответить
          Причина в том, что этих цивилизаций НЕТ. Ни земного типа, ни неземного, ни высокоразвитых, ни низкоразвитых - вообще никаких. По крайней мере, так вполне может оказаться.
          Чтобы подвергнуться каким-нибудь опасностям, выйдя из казино с выигрышем, надо для начала хоть что-то выиграть.
          Ответить
  • xlost_z  | 18.06.2017 | 18:13 Ответить
    >>"...возникновение жизни было невозможно в первые несколько миллиардов лет после Большого взрыва, пока звезды первого поколения не достигли стадии сверхновых и не взорвались, разбросав по Галактике пригодные для «сборки» планетных систем и живых тел тяжелые химические элементы".
    http://www.cosmos-journal.ru/articles/1173/
    Ответить
    • Сергей Ястребов > xlost_z | 18.06.2017 | 18:29 Ответить
      Следует ли отсюда, что Фаулер с Хойлом были неправы и синтез элементов тяжелее лития возможен не только внутри звезд? Первоисточники я еще не смотрел, а в статье по ссылке этот вопрос обойден.
      Ответить
  • Скеп-тик  | 18.06.2017 | 19:30 Ответить
    Я бы разделил "разум" и "абстрактное мышление".
    Разум, в моей формулировке - способность обучаться на чужом опыте, наблюдая. Поэтому минимальный уровень "разума" начинается с насекомых.
    А вот абстрактное мышление - когда информация передаётся знаками, совершенно непохожими на реальный объект - эта способность в полной мере освоил человек. Но при направленом обучении доступно и высшим обезьянам, вроде языка глухонемых.
    Для нас произнесённое слово "лев", написанное слово "лев", рисунок льва, и показать пальцем на живого - в принципе, одно и тоже.
    Ответить
    • Сергей Ястребов > Скеп-тик | 18.06.2017 | 19:32 Ответить
      Возможно, Вы правы, но, честно говоря, мне кажется, что в таком грубом приближении эти тонкие дистинкции не особенно важны. Понятно же, о каком примерно эволюционном уровне идет речь.
      Ответить
  • xlost_z  | 19.06.2017 | 10:51 Ответить
    >>"Вполне вероятно, что наша цивилизация — просто первая в Галактике".
    Возникает вопрос - как нас угораздило оказаться первыми? Конечно, можно ответить - кто-то должен быть первым, так почему не мы. Но все равно оказаться первым очень странно. Жизнь земного типа может появиться и существовать на протяжении 100 триллионов лет от Большого Взрыва (благодаря красным карликам). Так как же именно мы оказались так близко к началу, всего в 13,7 миллиардах лет от рождения Вселенной (13,7 миллиардов это 0,0137 процента от 100 триллионов)? Было бы гораздо "естественнее" обнаружить себя ближе к середине, где-то между 5 и 95 триллионами лет от Большого Взрыва.
    Ответить
    • Сергей Ястребов > xlost_z | 19.06.2017 | 11:08 Ответить
      Я согласен с рассуждениями, но не очень понимаю, какой вывод Вы из них делаете :)
      Это же установленный факт, что мы возникли через 13,7 (или 13,8) млрд лет после Большого взрыва, не так ли? Странно, не странно, а факт. Кто-то должен быть первым, так почему и не мы?
      Ответить
      • xlost_z > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 11:54 Ответить
        Я не делаю никаких выводов, я просто констатирую странность ситуации. А ответ "Кто-то должен быть первым, так почему и не мы?" был бы полностью удовлетворителен только если бы мы ТОЧНО ЗНАЛИ, что другие цивилизации во Вселенной будут существовать (или уже существуют). Но мы этого не знаем, а выдавать желаемое за действительное не стоит.
        Ответить
        • Сергей Ястребов > xlost_z | 19.06.2017 | 12:00 Ответить
          А если бы мы точно знали, что они не существуют и не будут существовать?
          Ответить
          • xlost_z > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 12:29 Ответить
            У меня нет ответа на этот вопрос. Я не думаю, что мы могли бы точно знать, что мы уникальны во Вселенной, но отвергать вариант с "уникальностью" нет никаких оснований, и он требует рассмотрения. Факты таковы, что известна только одна цивилизация, и она находится неестественно близко к началу Вселенной. Вряд ли стоит просто отмахнуться от странности этой ситуации.
            Ответить
            • Сергей Ястребов > xlost_z | 19.06.2017 | 12:38 Ответить
              Странности по сравнению с чем? :)

              Когда начинается обсуждение этого вопроса, многие собеседники (не Вы) почему-то сразу начинают проталкивать идею, что цивилизаций во Вселенной непременно должно быть МНОГО (а то, что мы их не замечаем, должно, стало быть, иметь какие-то вторичные причины). Возможность того, что цивилизация - очень редкое явление, или даже уникальное, зачастую отвергается без рассмотрения, хотя она ничуть не хуже согласуется с фактами. Как по мне, это предрассудок в чистом виде.
              Ответить
              • xlost_z > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 13:16 Ответить
                >>"Странности по сравнению с чем? :)"
                А как бы вы сами объяснили то, что единственная известная (и, вполне возможно, уникальная) цивилизация находится так близко к началу Вселенной? Чистая случайность?
                Ответить
                • Kolya > xlost_z | 19.06.2017 | 13:44 Ответить
                  Если мы возьмём из всех когда-либо живших людей произвольного, то с очень мальенкой вероятностью это окажется, скажем, неандерталец. Напротив, с вероятностью где-то 50% этот человек будет жить в последние 2000 лет, с вероятностью 25% - в ХХ-ХХI веке. Значит ли это, что неандертальцев не было, и что мы, в масштабе Вселенной, не являемся такими вот неандертальцами?
                  Ответить
                • Сергей Ястребов > xlost_z | 19.06.2017 | 13:52 Ответить
                  М-м... Я думаю, что возникновение жизни и разума закономерно (в этом прав де Дюв), но на него налагаются настолько сильные ограничения, что явления все равно получается редчайшими. И я думаю, что в нашем домене Вселенной, то есть в области, где действуют наши физические законы, земная цивилизация, скорее всего, единственная. Вероятно, первая.
                  Ответить
                  • xlost_z > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 14:30 Ответить
                    Это опять-таки объяснение через гипотезу существования (сейчас и/или в будущем) множества других цивилизаций (только перенесенных в другие домены). Причем к этой гипотезе добавляется еще гипотеза существования других областей Вселенной с другими физическими законами.
                    Ответить
                  • Kolya > Сергей Ястребов | 19.06.2017 | 15:32 Ответить
                    По поводу возникновения жизни была вот такая вот замечательная статья:

                    https://www.quantamagazine.org/the-information-theory-of-life-20151119/
                    Ответить
  • OSAO  | 19.06.2017 | 20:32 Ответить
    Действительно, чтобы возник разум, нужно сто раз подряд выиграть на красное, затем, пересев за карточный стол, сто раз выиграть мизер втемную, и т.д. непрерывно сто раз...Удивительно ли, что вокруг нас одни гравитационные волны?
    Хорошо, допустим на минуту, что разумных цивилизаций несколько. Ну, и что это нам даст? Контакт, вожделенный контакт! Однако, учитывая масштабы, эти контактеры должны прибыть к нам аж с того конца Вселенной. И, если они окажутся способными на это, они явно не будут антропоидами. О чем мы будем говорить с разумной, к примеру, плазмой? Т.е., им мы не интересны, они нам бесполезны.
    Ответить
    • persicum > OSAO | 21.06.2017 | 21:30 Ответить
      Почему они бесполезны? Загрузка сознания, бессмертие в облаке
      Ответить
      • OSAO > persicum | 22.06.2017 | 15:36 Ответить
        Вы полагаете, что они прилетят для того, чтобы сделать нас бессмертными?
        Допустим, что существует некая жизнь в виде цифрового облака, и нам дадут такую возможность. Но, в обмен на вечность, люди утратят все формы социальности, и феномен человека перестанет существовать. Не будет человека - не будет и земной цивилизации.
        Автор зря свернул от земной эусоциальности в космические дебри, в результате он потерял нить рассуждений. "Не могла ли природа выбрать какой-то другой путь"? Не могла. Природное явление эусоциальности, развиваясь, создало феномен человека и тем самым вывело людей за рамки природы. Пути природы и человека, с возникновением у последнего разума, разошлись навсегда.
        Ответить
  • mbombyx  | 29.06.2017 | 21:49 Ответить
    "Планета не должна оказаться слишком близко или слишком далеко от звезды, не должна подвергнуться слишком сильному удару другого небесного тела, не должна быть целиком скована льдом из-за неудачного расположения континентов, не должна проявлять слишком высокую или слишком низкую вулканическую активность — продолжать в таком роде можно долго. Между тем никакого суммирования тут нет. Единичного события, хотя бы на краткое время выводящего условия на планете за пределы пригодных для жизни, будет достаточно, чтобы закрыть вопрос навсегда, даже если значения всех прочих переменных остаются «в норме»."

    Чем обоснованно это утверждение? Можете привести ссылки на какие-то работы, в которых подробно разбираются факторы, необходимые для возникновения жизни?
    Я не первый раз слышу от вас такое утверждение, но не могу вспомнить, чтобы вы его как-то поясняли.
    Ответить
  • Сергей Ястребов  | 29.06.2017 | 22:21 Ответить
    Честно говоря, я не совсем понимаю, что именно Вы просите пояснить. Мне кажется очевидным, что если планета слишком близко к Солнцу, то жизнь, аналогичная земной, не сможет на ней возникнуть, и если слишком далеко - тоже не сможет. Она (планета) должна попасть в некоторую зону оптимума. То же и с другими факторами.
    Ответить
  • mbombyx  | 30.06.2017 | 01:49 Ответить
    Я прошу пояснить, откуда берется утверждение, что зоны оптимумов всех факторов, необходимых для возникновения жизни, узки. Кто-нибудь оценивал это количественно?

    "Мне кажется очевидным, что если планета слишком близко к Солнцу, то жизнь, аналогичная земной, не сможет на ней возникнуть, и если слишком далеко - тоже не сможет."

    "Слишком близко" и "слишком далеко" - что это означает? В каких диапазонах может варьироваться расстояние от планеты до звезды?
    Ответить
  • Сергей Ястребов  | 30.06.2017 | 10:33 Ответить
    "Слишком далеко" - это за "линией льда", где пригодные для жизни растворители замерзают.
    "Слишком близко" - там, где они испаряются.
    Например, в Солнечной системе слишком далеко находится Юпитер, слишком близко - Меркурий.
    Ответить
  • Teronen  | 02.10.2020 | 00:52 Ответить
    Не вижу качественных отличий между эусоциальностью и социальностью. У пчёл хоть можно подобрать критерий - неспособность физически пережить зиму вне своего социума. Для человека такого строгого критерия нет. Человек - существо весьма выносливое. И вне своего социума иногда выживает (если есть определённый фундамент, то есть набор знаний, умений, привычек, традиций и материальных благ, от этого общества в своё время полученный). Всевозможные отшельники, монахи и прочие подобного рода личности это подтверждают. Кроме того, существует степень человеческой социализации. Уровень взаимодействия с другими людьми вовсе зависит от количества и качества приобретённых навыков и пороков. В этом смысле каждый из людей мало отличается от описанного в статье селенида. Но меня уже давно интересует вопрос: способен ли взрослый человек, то есть личность во всех смыслах занявшая свою социальную роль, измениться действительно радикально для успешной смены одной роли на другую. Я имею в виду смену поведения, образа мыслей, речи, интересов, внутренних мотиваций. На сколько вообще один человек способен стать другим.
    Ответить
    • SaraevKS1985 > Teronen | 19.08.2023 | 18:42 Ответить
      Способность меняться уменьшается с момента зачатия (есть только ДНК и важные эпигенетические метки от родителей) до смерти (накопленный опыт на всех уровнях от связей нейронов до истории химических реакций в клетках).

      Мозг достигает пика работоспособности (скорость реакции и зрелость зон, полей) к 9-14 годам (пубертат), а далее она снижается и всё большую роль имеет опыт: накопленные знания и навыки, запечатленные в сетях нейронов. Просто о многом – "Тайны мозга вашего ребёнка" Амодт и Вонг.

      Обучение детей до 9 лет больше похоже на повторение за окружающими, импринтинг адаптивного поведения (кто-то выжил и тем более добился успеха – значит надо повторять). Это отлично работает, если вокруг только родственники, но даёт сбои при подражании непохожим (как гонка грузовика и гоночной машины), которых 50000 лет назад ребёнок не видел (жили небольшими семьями, а вокруг только родственные семьи – "Древняя ДНК" Райх).

      Насчёт стать другим. Личный опыт и наблюдения подсказывают, что базовые навыки и глубинные установки (приоритеты) почти не меняются после пубертата (см. "сензитивные периоды"). Но на пиках фертильности всё подчиняется продолжению рода (лентяй может стать трудоголиком, учёным, чайлд-фри – "мамочкой" и т.д.). Хотя существует "динамический стереотип", крепнущий с возрастом. См. Иван Павлов "Условный рефлекс" (недавно на глупых мышах опровергли явно не описанное) в "И.П.Павлов Pro et contra" http://russianway.rhga.ru/section/katalog/pavlov-i-p.html и о нём – альбом и брошюра Архива РАН http://arran.ru:81/?q=ru/node/579
      Ответить
  • Rimlos  | 08.06.2022 | 20:48 Ответить
    Мне кажется, причислять человека к эусоциальным животным неправильно. С биологической точки зрения человеческое общество принципиально отличается от обществ эусоциальных насекомых, голых землекопов и т.д. А именно - эусоциальность обусловлена близким генетическим родством особей, живущих в одном гнезде. Их генетические интересы очень близки (в большинстве случаев полностью совпадают), поэтому они и образуют общество с разделением труда и т.п. Например, муравей-солдат готов умереть за муравьев-рабочих только потому, что несет те же гены.

    У людей ситуация принципиально иная. Соответственно, иные причины альтруизма и механизмы возникновения сложного социального устройства. Качественно они не отличаются от общества обезьян.
    Ответить
    • SaraevKS1985 > Rimlos | 19.08.2023 | 18:01 Ответить
      В природе эусоциальность не ограничена генами (под конец "Эгоистичный ген" Докинз доходит до "расширенного фенотипа" и мемов). Но тут начинается игра слов вроде разных видов симбиоза. Есть эмпринтинг – например, рабство у муравьёв и "гусыня Лоренца". Видео "Мифы о муравьях. Жанна Резникова" и "Почему у нас нет инстинктов?".

      У всех имеющих какую-то память (даже на уровне реакций в клетке, что выражается в формировании избирательной чувствительности и разных реакций на внешние воздействия, вплоть до "чувства кворума") Э. основана на прошлом опыте (своём или усвоенном), "взаимном альтруизме", что повышает конкуренцию с чужими, а также возволяет включать в круг "своих" представителей иных видов и неживое ("дух вулкана", любимые вещи и т.п. у животных вроде ассоциаций с пищей и благами, либо уроном, запускающее каскады гормонов и т.п.). Примерно про это книги "Парадоксы эволюции" Макарушин, "Объясняя религию" Буайе.

      В общем, эволюция (вариативность плюс отбор) идёт на всех уровнях экосистем: малые входят в большие, их границы довольно условны и отражают скорее интенсивость обмена веществом и энергией – та же планета Земля что-то получает из и отдаёт в космос. Конкуренция внутри видов происходит среди представителей, имеющих доступ к тем же ресурсам или шанс на него (соседние магазины), что в итоге ведёт к росту специализации и видообразованию (фудкорт с разными кафе).

      Для экосистем и видов, но не большинства представителей, выгодно вести эволюцию только среди лучших. Эусоциальность способствует этому, путём постановки менее адаптированных на службу более адекватным (эффективным в данных условиях). У людей это разные конкурсы и турниры, вплоть до войн (и торговых тоже – "банановая республика", книги "Съедобная экономика" и "Злые самаритяне" Чанг).

      Как животные понимают кто лучший и т.д. – рекомендации под статьями "Наука ищет лекарство от любви" Шандарин 09.2014 "Наука и жизнь", "Раковый «игрек»" Стасевич 25.06.2023 и "Отцовский ген помогает эмбриону питаться" Стасевич 17.07.2023

      На людей в продвижении к эусоциальности и добросовестной конкуренции вроде "чистого спорта" и "открытого глобального рынка" (пока такого нет), вместо борьбы и войн, в отличии от животных, действуют рассказы про "духовные скрепы" (позитивная роль религий) и "все люди братья и сёстры после извержения Тоба и других бутылочных горлышек".

      Кратко и ярко о пользе соблюдения правил вредящих ближним, но не большинству – "Дилемма вагонетки заключенного".

      Поводы задуматься
      Статьи
      "Колонизация Мира пыли" (или"Колонизация Луны неизбежна?") «Химия и жизнь» 05'2023
      "Разные ответы на вопрос [происхождения] жизни" Никитин 11.04.2018 https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/433982/Raznye_otvety_na_vopros_zhizni
      "Неизвестные пептиды: «теневая» система биорегуляции" Чугунов 11.11.2010 (ответ веганам)
      Видео
      "Как молекула стала ЖИВОЙ и почему надо учить химию, а не Библию | Эволюция | Замысел" Упоротый Палеонтолог 07.09.2020
      "Захватываем Вселенную: три простых шага [Rational Animations]"
      Ответить
Написать комментарий
Элементы

© 2005–2025 «Элементы»