Осторожно! Содержит ГМО!

Александр Панчин
«Троицкий вариант» №5(199), 8 марта 2016 года

Александр Панчин с Романом Переборщиковым, организатором лектория

Публикуем сокращенный текст лекции, прочитанной в рамках проекта «Лекторий Образовача: Курилка Гутенберга» Александром Панчиным, канд. биол. наук, ст. науч. сотр. ИППИ РАН, автором блога scinquisitor в «Живом журнале» и книги «Сумма биотехнологии» (М.: Corpus, 2016).

Польза от ГМО

Для чего вообще создаются генетически модифицированные организмы? Возьмем инсулин. Думаю, что у многих есть родственники или знакомые, которые болеют диабетом. И практически весь инсулин, который используют диабетики, производится с помощью генетически модифицированных микроорганизмов. Берут ген из человека, переносят его в бактерию или другой микроорганизм, и дальше тот производит человеческий инсулин — абсолютно такой же, как наш.

Антоцианы придают темно-синий цвет многим ягодам. Эти вещества достаточно полезны, и есть ряд исследований на животных, показывающий, что они предотвращают развитие раковых заболеваний и ожирение у некоторых животных. И вот сделали генетически модифицированные помидоры, богатые этими антоцианами, — вот такие, темные, — они меньше подвержены плесневению и в два раза дольше хранятся, а раз они дольше хранятся, значит, вы можете дольше держать их на грядке, они производят больше питательных веществ, поэтому они должны быть еще и более полезными. И вкусными. Однако пока что мы не можем попробовать их на вкус, потому что они еще не вышли на рынок. Может быть, через пару лет появятся...

Можно сделать гипоаллергенные яблоки. Оказывается, у некоторых людей есть аллергия на яблоки. Это потому, что в яблоках есть некоторый белок. Мы можем взять ген, который кодирует этот белок, и уменьшить производство этого белка, изменить этот ген. Можно сделать не только гипоаллергенные яблоки. Другие организмы, на которые бывает аллергия, тоже можно сделать менее опасными для аллергиков.

Можно практически любой продукт сделать более сладким. В тропических растениях Thaumatococcus daniellii есть белок, который называется тауматин, — он в тысячи раз слаще сахара. Можно взять ген, который кодирует этот белок, перенести его куда угодно, ну, например, в геном клубники или какой-нибудь кислой ягоды, и она станет более сладкой, но при этом в ней не станет больше сахара. Много сахара, как мы знаем, — это не очень хорошо.

Можно сделать растения устойчивыми к вредителям. Это является альтернативой поливу полей огромным количеством инсектицидов. Ведь инсектициды поражают не только тех членистоногих, которые вредят нашим полям, но и некоторых других, которые просто мимо пробегают, например некоторых хищных членистоногих, пауков или божьих коровок. Было даже показано, что если мы переходим на генномодифицированные растения, устойчивые к вредителям, то можем увеличить количество хищных членистоногих на полях; они даже разбегаются на соседние поля и тем самым тоже защищают их от вредителей.

Технология с устойчивостью к вредителям без инсектицидов позволила добиться того, что урожайность фермерских хозяйств увеличилась на 20%, использование пестицидов сократилось на 37%, а суммарные доходы фермеров увеличились на 68%. Статья об этом опубликована в журнале PLoS ONE. Понятно, что уменьшение количества использованных пестицидов не очень нравится тем, кто производит эти пестициды.

Есть такая история про экохрюшку. Всем живым организмам нужен фосфор, хрюшка получает фосфор в виде некоторого корма, и в этом корме фосфор присутствует в большей степени в плохо усваиваемой свиньями форме. В итоге большая часть фосфора проходит через хрюшку насквозь, оказывается в ее экскрементах, они выпадают в близлежащие водоемы, и там начинается цветение, потому что водоросли в водоемах умеют усваивать эту форму фосфора. Там погибают рыбы из-за того, что эти водоросли производят всякие токсичные метаболиты; возникает локальная экологическая катастрофа. Придумали экологически чистую свинью с геном бактерии, которая усваивает эти плохо усваиваемые формы фосфора. Казалось бы, идея была в том, что сторонники защиты окружающей среды скажут: «Вот, замечательная свинка, давайте таких свиней всюду внедрим, давайте будем именно их использовать!» Но поскольку все боятся ГМО, мы, видимо, еще не доросли до этой технологии и проект коммерческой поддержки не получил.

Есть такая серьезная проблема в развивающихся странах: нехватка витамина А. Оказывается, в развивающихся странах до 500 тыс. человек ежегодно слепнет из-за этой нехватки, и половина из них, к сожалению, в течение года после постановки этого диагноза погибает. Чтобы решить проблему, был придуман золотой рис, генетически модифицированный и богатый бета-каротином (это предшественник витамина А). Сначала он был не очень удачным. Нужно было съесть килограмм этого риса в день, чтобы не ослепнуть, — понятно, что это не очень продуктивно. Но потом сделали новую модификацию, которая устроена так, что 75 г золотого риса достаточно, чтобы не ослепнуть.

Но экспериментальные посевы золотого риса стали уничтожать. Они не были предназначены на продажу, эта технология развивалась с тем, чтобы быть бесплатной для мелких фермеров, и она могла спасти множество жизней, в том числе на Филиппинах. Филиппины — это один из тех неблагоприятных участков нашей Земли, где люди действительно слепнут из-за нехватки витамина.

Видимо, люди боятся ГМО и поэтому выступают против. Ну, в России тоже боятся. У нас три четверти россиян честно признались, что они готовы платить больше за продукты, которые не содержат ГМО, а 80% считают, что ГМО вредны и что их нужно запретить. Возникает вопрос: а почему люди боятся ГМО?

Всегда ли полезно натуральное?

Пока вы читаете полный список погибших из-за ГМО с указанием их имен (на экране демонстрировался пустой список имен на слайде. — Примеч. ред.), я расскажу вам про ДГМО. ДГМО — дигидрогена монооксид — это химическое вещество без цвета и запаха. По данным Всемирной организации здравоохранения, только в 2011 году 359 тыс. человек погибло из-за этого вещества, его используют при охлаждении ядерных реакторов, в химической промышленности, в производстве пестицидов и ядов, его сливают в реки и озера, его можно обнаружить практически в любых продуктах и напитках, в его основе есть радикал гидроксил, который приводит к мутациям в ДНК. В 1997 году 14-летний школьник Нейтан Зонер опросил 50 человек, своих одноклассников, стоит ли запретить это вещество, ДГМО. 43 сказали «да», 6 сказали «не знаем» и только один догадался, что всё это время речь шла о воде. Дигидрогена монооксид, два водорода, один кислород, Н₂О. Но не только школьников можно развести таким образом, члены парламента Новой Зеландии тоже пытались запретить ДГМО. Может быть, люди боятся ГМО по той же самой причине, по которой они боятся ДГМО: потому что они не понимают, что это такое?

Был проведен опрос в России: «Верно ли, что обычные растения — картофель, помидор и т. д. — не содержат генов, а генетически модифицированные растения — содержат?» Только 23% ответили правильно. На самом деле гены есть у всех живых организмов: у людей, у бактерий, у растений, у грибов — и гены состоят из ДНК.

В США люди не лучше образованы в этой области. «Нужно ли вводить обязательную маркировку продуктов, созданных с помощью генной инженерии, то есть ГМО?» — провели такой опрос, и 82% ответили, что да, нужно вводить такую маркировку. Тот же самый социологический опрос показал, что 80% американцев хотят ввести маркировку на продукцию, содержащую ДНК — те же самые гены. Тот, кто проводил этот опрос, Джейсон Ласк, прокомментировал, что нужно ввести такую маркировку: «Этот продукт содержит дезоксирибонуклеиновую кислоту (ДНК). Беременные женщины имеют высокий риск передачи ДНК своим детям».

Я думаю, что если бы вы были производителями каких-либо продуктов, вы бы не захотели такую маркировку вешать на свои продукты, несмотря на то что это совершенно безобидная вещь, ДНК (ну казалось бы, задекларируйте, что у вас есть ДНК!).

Кроме того, люди рассуждают так: натуральное, наверное, полезно, а то, что искусственно сделано человеком, наверное, вредно. И это логическая ошибка, которая даже имеет свое название — натуралистическая ошибка, и мы сейчас в этом убедимся.

Вот смотрите, это список различных патогенов, которые вы можете подцепить из пищи: клостридии, патогенные штаммы кишечной палочки, сальмонеллы, листерия, шигелла, вирус гепатита А и т. д. Всё это совершенно натурально и может вызвать у вас натуральный понос, ну или смерть, если вам не повезет. И всё это не содержит ГМО, всё это придумано природой, а не человеком. В 2011 году была вспышка инфекции патогенной кишечной палочки, 3950 человек заразилось, 53 человека погибло, оказалось, что виновником является органическая ферма, то есть ферма, производящая натуральные продукты, на севере Германии. Речь не о том, что натуральные, органические продукты какие-то особенно опасные, — такая история могла случиться с кем угодно, с любой другой фермой, — а о том, что «натуральное» не есть синоним «безопасного» или «полезного». В США натуральными патогенами отравляется 40 млн человек в год, более 100 тыс. госпитализаций в год, более 3 тыс. смертей, но почему-то все говорят о страшных рисках ГМО, от которых никто не умер, и почти никто в СМИ не рассуждает о том, что нужно обсудить проблемы пищевой безопасности, связанные с отравлением.

Вот натуральная оспа и искусственная вакцина от оспы, первая унесла множество жизней, вторая спасла, но первая, конечно же, натуральная, а вторая — искусственная, созданная человеком.

На самом деле все мы, здесь присутствующие, являемся генетически модифицированными. Je suis GMO! А между мной и любым присутствующим здесь, в зале, около 3 млн генетических отличий. Много это или мало? Ну, это, с одной стороны, всего лишь 0,1% от всего нашего генома, от всей нашей ДНК, с другой — количественно это больше, чем, скажем, если бы в меня встроили пять генов из банана.

При этом в каждом новом поколении человека возникает около 50 новых мутаций. То есть у ребенка есть половина хромосом от мамы, половина хромосом от папы — в результате соединения возникает некоторая новая уникальная комбинация генов, вариантов генов. Но, кроме того, у ребенка будет 50 совершенно новых мутаций, которых не было ни у мамы, ни у папы. Вся эволюция жизни на нашей планете — это история изменения генов: появление одноклеточной жизни, появление динозавров, появление человека.

Селекция — это тоже изменение генов. Некоторые примеры селекции достаточно интересны. Например, можно обработать растения ядом колхицином, который вызывает в клетках накапливание ДНК, можно взять семена, обработать их радиацией или химическими мутагенами — и вы получите натуральный продукт, который можете маркировать: «Не содержит ГМО!» Почему-то вот эти источники мутации — а мутаций будет много, они будут совершенно непредсказуемыми, и мы не знаем, что они будут делать, — никого не смущают. Но всех волнует ГМО, когда мы точно знаем, что именно и куда мы ставили.

Перенос генов из одного организма в другой тоже придуман природой. Масштабы, с которыми гены переносятся из одного организма в другой, в природе тоже колоссальные. Бактерии могут переносить свои гены в растения. Есть агробактерия, которая живет в почве, может быть, у вас на даче, и она может перенести свою ДНК внутрь растительной клетки. Дальше эта ДНК интегрируется в растительные хромосомы. Каждый раз, когда ДНК будет удваиваться, а клетка делиться, вставка бактериальных генов в растительные клетки будет наследоваться и передаваться всем остальным клеткам.

Собственно, похожий механизм лег в основу одного из главных методов генной инженерии. Мы просто заставляем бактерию переносить не те гены, которые нужны бактерии, а гены, которые нужны нам, гены, которые делают растение устойчивым к холоду, к засухе или к вредителям или делают его более вкусным и полезным.

Безопасность ГМО

Безопасность ГМО подтверждается многочисленными исследованиями. У нас, например, есть Надежда Тышко из Института питания РАМН, она опубликовала с соавторами более 13 крупных исследований о ГМО в период с 2001 по 2011 год. Исследовали, например, как ГМ-кукуруза влияет на крыс в течение трех поколений (анализировали 630 взрослых крыс и 2837 крысят). Не обнаружили никаких негативных эффектов от ГМО. То же самое во всех остальных публикациях: не обнаружили никаких негативных эффектов.

Международная литература. Есть обзор более 1500 исследований безопасности ГМО, из них более 700 — безопасности ГМ-продуктов питания, тоже за последние 10 лет. Есть исследования до 5 поколений крыс, и все они говорят о том, что ГМО не опасней, чем аналогичные продукты, созданные методом селекции.

Иногда ссылаются на страшные исследования французских ученых, самая популярная статья за авторством Жиля-Эрика Сералини (Gilles-Eric Séralini), который говорит: смотрите, вот эта крыса ела ГМО, и у нее огромная страшная опухоль. Я не боюсь вам показать эту фотографию, потому что на самом деле, когда показывается эта фотография, умалчивается важный факт — такие опухоли к полутора годам жизни возникают у 45% всех крыс этой линии, это специальная линия крыс, выведенная для исследования механизмов образования рака у млекопитающих. При этом в работе этого самого Сералини не было обнаружено никаких достоверных различий между группами крыс, которые ели ГМО и не ели ГМО, и в итоге статью эту за то, что результаты не соответствовали выводам, и за то, что она была методологически неправильной, журнал отозвал. Но эту статью по-прежнему цитируют, по-прежнему про нее говорят, по-прежнему показывают этих крыс, хотя точно такие же фотографии опухолей можно было бы сделать у крыс, которые ГМО не ели.

Есть ряд организаций, которые говорят о том, что ГМО не опасней продуктов селекции (показан список из нескольких десятков организаций. — Примеч. ред.]. Я назову только четыре: Европейская комиссия, Национальная академия наук США, Британское королевское общество и Всемирная организация здравоохранения.

Иногда говорят: давайте подождем несколько поколений, чего вам дались эти ГМО прямо сейчас! Тогда давайте откажемся и от сотовых телефонов, микроволновых печей, беспроводного Интернета, новых лекарств и новых методов лечения. Всё это тоже проверялось на одном поколении в лучшем случае.

Ирина Владимировна Ермакова — главный борец с ГМО в России, выступала в Государственной думе, вот ролики с ее участием. Первый, где она делает интересные утверждения о том, что ГМО — это метод геноцида русского народа, второй — о том, что люди произошли от амазонок, которые были гермафродитами. Второе — это интервью, которое она давала телеканалу РЕН-ТВ. Я ее лично спрашивал: «Правда ли Вы так считаете, что так оно и есть?» Она говорит, что это очень даже хорошая гипотеза. В общем, к этому есть только такой комментарий (демонстрируется слайд с удивленным актером Джеки Чаном и подписью «WTF? Что за бред?» — Примеч. ред.). Зачем людей пугают страшилками о ГМО? Ну, журналисты, понятно, гонятся за сенсацией. Расскажете страшилку — будет хороший рейтинг. Оправдывают себя журналисты часто тем, что это «равное представительство» — ну как, «пригласили академика РАН, пригласили академика из Академии Тринитаризма или Меганауки, ну и они тут поспорили, а мы как бы ни при чем». Понятно, что в этих дискуссиях перед большой аудиторией побеждает не тот, на чьей стороне научные факты, а тот, кто более хорош в полемических приемах и более харизматичен.

«Зловещие корпорации»

Говорят, что есть страшные корпорации, которые хотят нас всех уничтожить. Может быть, они и хотят уничтожить, я не знаю. Но сравнивают эти корпорации с какими-то одиночными фермерами, которые сами выращивают натуральные продукты, хотя на самом деле битва идет не между корпорациями и фермерами, а между корпорациями и другими корпорациями. Вот здесь показана схема organic-индустрии (показан слайд с перечнем крупных корпораций, производящих продукты под брендом «органические». — Примеч. ред.). Это компании, которые производят самые натуральные продукты, там, как вы удивитесь, есть Pepsi, Coca-Cola, Nestlé и Kellogg. Рынок organic-индустрии превышает 80 млрд. долл. в мире.

Иногда ссылаются на статью «815 ученых из 82 разных стран против ГМО!». Да, есть среди этих людей ученые, может быть, в том числе с нормальной научной степенью, но давайте посмотрим на весь список людей, которые подписали, на вот эти 815 человек. Рефлексотерапевты, адвокаты, менеджеры, теологи, гомеопаты, веб-разработчики, обеспокоенные потребители, люди, «выбравшие думать», натуротерапевты, бизнесмены, производители органических продуктов, исследователи ведических продуктов. Самые смешные я оставил на закуску: там есть человек из Индии по профессии «убить Султана», «Сторожевой пес растущей корпорационной власти» и человек, «разводящий куриц». Я не имею ничего против того, чтобы эти люди подписывали открытые письма против ГМО, но почему их называют учеными?

У нас есть контрписьмо, это письмо ученых из одной страны — из Российской Федерации — в поддержку генной инженерии. И вот там есть 49 докторов наук и 98 кандидатов наук, большинство из них — медики или биологи, то есть специалисты в этой области. Это письмо было направлено в Минобрнауки, и Минобрнауки ответило — в целом положительно — еще в сентябре прошлого года, что развитие биотехнологий — это очень важно и что никогда Минобрнауки не поддерживает депутатов Госдумы, которые выступают с тем, что ГМО нужно запретить.

Но проходит всего несколько месяцев, и Минобрнауки пытается протолкнуть законопроект о том, что в России ГМО нужно запретить, этот законопроект поддерживает правительство, а сейчас этот законопроект рассматривается в Государственной думе (на момент чтения лекции так и было, но недавно правительство изменило мнение и решило законопроект не поддерживать. Что сейчас происходит с законом о ГМО, не очень понятно. — Примеч. ред.).

Нужно понимать, что этот законопроект не мешает Monsanto Company выращивать где-нибудь генномодифицированные организмы и привозить их в Россию, нет, он мешает нам выращивать генномодифицированные организмы у себя, свои. Например, у нас есть лаборатория, которая производит ГМО. Вот я как ученый мог бы сделать какой-нибудь новый сорт картошки, устойчивый к заморозкам, вывезти его в Сибирь и в Сибири его выращивать. Производить дешевую продукцию, которой можно было бы кормить население нашей страны. Но я этого сделать не могу. Если я сделаю такую технологию, то пусть она будет хоть сто раз замечательная и безопасная, у меня будет только два варианта — либо уехать вместе с ней куда-нибудь на Запад, где мне разрешат ее реализовать, либо продать технологию той самой Monsanto, которая так и будет оставаться монополистом (вместе с Syngenta и еще несколькими компаниями на этом рынке).

Полностью лекцию с ответами на вопросы слушателей см. на YouTube