Имя розы

Обратите внимание на то, что существительные, при которых есть зависимое слово в родительном падеже, выглядят не так, как в начальной форме.

Выделим в турецких словах корни и грамматические показатели:

Обратим внимание, что наш и его выражаются не отдельными словами, как в русском, а специальными суффиксами — показателями принадлежности. Показатель принадлежности ставится перед показателем падежа:
baba-mız-ın ‘нашего отца’ = ‘отец-наш-родительный падеж’

Варианты грамматических показателей, начинающиеся на гласный (-ımız, -ı, -ın), употребляются после основ на согласный, а варианты, начинающиеся на согласный (-mız, -sı, -nın) — после основ на гласный:
baba-mız ‘наш отец’, но arkadaş-ımız ‘наш друг’
baba-sı ‘его отец’, но bilgisayar-ı ‘его компьютер’
baba-nın ‘отец-родительный падеж’, но babamız-ın ‘наш отец-родительный падеж’

Зависимое слово в родительном падеже ставится перед главным словом. К главному слову, у которого есть зависимое в родительном падеже, прибавляется показатель принадлежности -(s)ı ‘его’:
baba-mız-ın bilgisayar-ı ‘компьютер нашего отца’ = ‘отец-наш-родительный падеж компьютер-его’ (буквально — ‘нашего отца, его компьютер’).

Ответ на задание 1
arkadaş-ı ‘его друг’ = ‘друг-его’
yazar-ımız ‘наш писатель’ = ‘писатель-наш’

Ответ на задание 2
комната = oda
наш автомобиль = arabamız
камень друга = arkadaşın taşı
имя нашего камня = taşımızın adı

Ответ на задание 3

Форму родительного падежа kadının ‘женщины’ на материале задачи можно поделить двумя способами: kadı-nın или kadın-ın. Соответственно, мы не можем установить, как будет ‘женщина’ — kadı или kadın.

Точно так же мы не можем однозначно поделить и притяжательную форму kapısı ‘его дверь’: получаем kapı-sı или kapıs-ı. Значит, ‘дверь’ — kapı или kapıs.

На самом деле, у одного из этих слов основа заканчивается на согласный, а у другого на гласный: ‘женщина’ — kadın, а ‘дверь’ — kapı.

Тот тип конструкций с родительным падежом, который показан в задаче, — это характерная черта турецкого языка (и вообще тюркских языков). Такие конструкции, в которых есть показатель родительного падежа на зависимом слове и притяжательный показатель на главном слове, в тюркологии принято называть изафетными (этот термин заимствован из персидского).

Однако притяжательные конструкции в разных языках устроены очень по-разному. Когда у нас есть главное слово и при нём зависимое слово в родительном падеже, существует четыре теоретические возможности обозначить связь между ними при помощи грамматических показателей:
1) присоединить показатель к зависимому слову — зависимостное маркирование;
2) присоединить показатель к главному слову (вершине) — вершинное маркирование;
3) присоединить показатель к обоим словам — двойное маркирование;
4) не присоединять показателей вообще, ограничившись порядком слов — нулевое маркирование.

Зависимостное маркирование — это то, к чему мы привыкли благодаря русскому (а также английскому, немецкому и многим другим «неэкзотическим» языкам), и нам даже трудно представить, что язык может быть устроен по-другому — но оказывается, что может.

Эти четыре возможности можно представить в виде таблицы, где во всех клетках выражено одно и то же значение: ‘дом мужчины’. Примеры из венгерского, турецкого и языка харуаи (Папуа — Новая Гвинея) взяты из статьи B. Comrie "Different views of language typology":

Таким образом, все четыре теоретически мыслимые возможности встречаются в языках мира: в языке харуаи маркирование нулевое, в русском — зависимостное, в венгерском — вершинное, а в турецком — двойное.

Пользуясь этой классификацией, можно определить основной тип маркирования для каждого языка. На карте из «Всемирного атласа языковых структур» видно, что языки с вершинным маркированием концентрируются в Америке и Папуа — Новой Гвинее, а языки с зависимостным маркированием — в Евразии и Африке.

Русский — типичный язык с зависимостным маркированием: главное слово у нас обычно не меняет форму, если у него появляется зависимое (слово дом без зависимого выглядит так же, как в словосочетании дом отца). Но в качестве курьёза найти вершинное маркирование можно и в русском языке, пусть и не в притяжательной конструкции. Со школьных лет мы помним правило: слова типа крашеный, жареный, варёный пишутся с одной н, если у них нет зависимого слова, и с двумя н, если зависимое слово есть (жареная рыба, но жаренная на сковородке рыба). Если вдуматься в это странное правило, становится ясно, что мы имеем дело с вершинным маркированием: слово выглядит по-разному, когда у него нет зависимых и когда есть. Но понятно, что к реальному русскому языку это имеет мало отношения: никто не произносит слова жареная и жаренная по-разному, это всего лишь условность орфографии.

Литература:
1) B. Comrie. 2001. Different views of language typology. In M. Haspelmath (ed.), Language Typology and Language Universals: An International Handbook, Band 1 (pp. 24–39). Berlin: de Gruyter.
2) J. Nichols & B. Bickel. 2013. Locus of Marking in Possessive Noun Phrases. In: M. S. Dryer & M. Haspelmath (eds.), The World Atlas of Language Structures Online. Leipzig: Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology.
3) Тому, кто захочет подробнее познакомиться с основами лингвистической типологии, можно порекомендовать книгу B. Comrie, Language Universals and Linguistic Typology: Syntax and Morphology, 1989, Chicago: Chicago University Press.