Арабские числа

Обратите внимание на то, что при образовании новых слов используются не только приставки и суффиксы, но и чередования внутри корней.

Задание 1.

Среди русских переводов можно выделить шесть типов слов:

1) порядковые числительные (шестой);
2) «распределительные» числительные (по девять);
3) дроби (одна четвёртая);
4) «выделительные» числительные (каждый пятый);
5) наречия (в-пятых);
6) геометрические фигуры (шестиугольник).

Корней же всего пять: три, четыре, пять, шесть, девять. Составим таблицу.

Перейдём к арабским словам. Можно заметить, что в словах повторяются цепочки согласных, хотя гласные между этими согласными различаются. Попробуем выписать повторяющиеся цепочки: R­-B­-ʕ, S-­D-­S, θ-­L-­θ, T-­S­-ʕ и X­-M-­S. Их пять, а это значит, что именно эти цепочки являются корнями, передающими числовое значение. Тогда словообразовательная модель обозначается с помощью приставок, суффиксов и некоторых чередований внутри корня. Составим таблицу, где в столбцах будут указаны корни, а в строках — словообразовательные модели (обозначим через C₁, C₂ и C₃ соответственно 1-й, 2-й и 3-й согласный корня).

В столбце S­-D-­S три плюса, столько же в столбце 6 в таблице с русскими словами. Значит, S­-D-­S и обозначает 6. Теперь посмотрим на строки. Лишь одна из трёх моделей с корнем S­-D­-S повторяется три раза; значит, C₁uC₂C₃-­un — это одна N-ная, а sudsun — одна шестая. Тогда rubʕun может означать либо одну четвёртую, либо одну девятую. Однако корень R­-B-­ʕ ещё один раз используется в такой же модели, что и корень S­-D­-S, — а именно, в модели aC₁-­C₁āC₂iC₃-­u. Из этого следует, что R­-B­-ʕ — это 4, а aC₁-­C₁āC₂iC₃-u — это N-ный. Далее решение задачи напоминает летящий с горы снежный ком. ar-rābiʕu — четвёртый, as-sādisu — шестой, rubʕun — одна четвёртая. Оставшееся слово с корнем 6, musaddasun, обозначает шестиугольник, тогда muθallaθun — треугольник. θ­-L­-θ — 3, θāliθan — в-третьих, а образованное по той же модели xāmisan — в-пятых. Наконец, X­-M-­S — 5, ximsan — каждый пятый. Оставшееся tusʕun — одна девятая, а tusāʕa — по девять.

Важно понимать, что корни состоят из трёх согласных, то есть третий согласный относится к корню в той же мере, что и первые два, поскольку выделение суффиксов типа -su для значения N-ный не позволяет выполнить задание.

Итак, мы получили следующие переводы:

ar-rābiʕu — четвёртый

as-sādisu — шестой

musaddasun — шестиугольник

muθallaθun — треугольник

rubʕun — одна четвёртая

sudsun — одна шестая

tusāʕa — по девять

tusʕun — одна девятая

xāmisan — в-пятых

ximsan — каждый пятый

θāliθan — в-третьих

Задание 2.

muxammasun — пятиугольник

θilθan — каждый третий

sādisan — в-шестых

Задание 3.

по пять — xumāsa

каждый четвёртый — ribʕan

треть — θulθun

в-четвёртых — rābiʕan

девятый — at-tāsiʕu

Арабский язык (вместе с мальтийским языком, ивритом и некоторыми другими) относится к семитской ветви афразийской языковой семьи. Языки этой ветви обладают одной интересной особенностью: абсолютное большинство корней их слов состоит из трёх согласных, а для словоизменения и словообразования используются не только приставки и суффиксы, но и особые морфемы, называемые трансфиксами — своего рода «прослойка» из гласных внутри трёхсогласного каркаса.

Комбинируя приставки и суффиксы с различными трансфиксами, арабский язык получает большое число моделей, по которым могут образовываться новые слова. Например, как видно из задачи, если к корню, обозначающему число, добавить приставку mu-, суффикс -un, трансфикс a-a, а среднюю гласную корня удвоить, то мы получим значение «фигура с X углами», где X — числительное, обозначаемое корнем. Из-за своей удивительной морфологии арабский язык напоминает пирожки, где разные корни — это тесто разных видов, а трансфиксы — всевозможные начинки, которые могут сочетаться всевозможными способами.

Разумеется, такое происходит не только с числительными. Вот, например, начало словообразовательной цепочки от корня KTB со значением ‘писать’ (черта над гласной обозначает долготу; -un/-u — суффикс именительного падежа в классическом литературном арабском):

KaTaBa ‘он написал’, KuTiBa ‘он был написан’, ʔaKTaBa ‘он продиктовал’, yaKTuBu ‘он пишет’, maKTūB-un ‘написанный’, KāTiB-un ‘пишущий’, ‘писатель’, KiTāB-un ‘книга’, KuTayB-un ‘книжечка’, ʔiKtiTāB-un ‘подписка’ (здесь мы видим и инфикс -t-, вставляемый внутрь корня), ʔstiKTāB-un ‘диктант’, KiTāBat-un ‘писание’, ‘процесс письма’, maKTaB-un ‘письменный стол’, ‘офис’, maKTaBat-un ‘библиотека’, KiTBat-un ‘почерк’, muKāTiBat-un ‘переписка’, miKTāB-un ‘пишущая машинка’...

Как видно, в некоторых случаях достаточно лишь трансфикса, чтобы образовать новое слово — никаких приставок и суффиксов, лишь только чередования гласных. Так, например, образуется множественное число от многих существительных: KuTTāB-un ‘писатели’, KuTuB-un ‘книги’, maKāTiB-u ‘библиотеки’... Интересно, что некоторые заимствования из европейских языков переосмысляются в арабском языке как исконные слова, после чего к ним начинают применяться правила чередования гласных: например, от слова film-un ‘фильм’ множественное число будет ʔaflām-un ‘фильмы’ (как, например, ṬiFL-un ‘ребёнок’ — ʔaṬFāL-un ‘дети’), а от слова bank-un ‘банк’ — bunūk-un ‘банки’ (как dars-un ‘урок’ — durūs-un ‘уроки’).

В арабском языке существует много интересных словообразовательных моделей. Рассмотрим некоторые из них:

• модель имени, обозначающего постоянный род занятия или профессию. Она образуется с помощью удвоения второй корневой согласной и трансфикса a-ā: ḪLQ ‘брить’ > ḪaLLāQ-un ‘парикмахер’, FLḪ ‘пахать’ > FaLLāḪ-un ‘крестьянин’ (отсюда происходит слово феллах, которым иногда обозначают крестьян Ближнего Востока), BQL ‘расти (о травах, овощах)’ > BaQL-un ‘зелень, овощи’ > BaQQāL-un ‘торговец зеленью, овощами’ (откуда берёт своё начало слово бакалея), ʔKL ‘есть’ > ʔaKKāL-un ‘обжора’.
• модель имени инструмента, то есть того, с помощью чего производится действие, которое обозначает или с которым связан корень. Для образования одного из типов этой модели используется приставка mi- и трансфикс Ø-ā (нулевой гласный также может быть элементом трансфикса): FTḪ ‘открывать’ > miFTāḪ-un ‘ключ’, GLQ ‘закрывать’ > miGLāQ-un ‘замок’, ṢBḪ ‘утро’ > miṢBāḪ-un ‘лампа’, ср. выше miKTāB-un ‘пишущая машинка’.
• модель имени места действия. Один из типов этой модели образуется с помощью приставки ma- и трансфикса Ø-a: XZN ‘хранить’ > maXZaN-un ‘склад’ (интересно, что русское магазин происходит именно от этого слова, причём от его формы множественного числа — maXāZiN-u ‘склады’), QTL ‘убить’ — maQTaL-un ‘часть тела, ранение которой смертельно’, SKN ‘проживать’ > maSKaN-un ‘жильё’, ṪBX ‘готовить’ > maṪBaX-un ‘кухня’, ср. выше maKTaB-un ‘письменный стол’, ‘офис’.
• модель места изобилия, то есть места, где находится большое количество объектов, обозначенных корнем. Эта модель образуется приставкой mi-, трансфиксом Ø-a и суффиксом -at-un: BṬX ‘арбуз’ > miBṬaXat-un ‘бахча’, ʔSD ‘лев’ > miʔSaDat-un ‘место, где много львов’, Qθʔ ‘огурец’ > miQθaʔat-un ‘огород огурцов’.

Среди слов с корнем KTB ‘писать’, приведённых выше, встретились также модели активного и пассивного залога глаголов в прошедшем времени, модель каузативного («заставительного») наклонения (ʔaKTaBa ‘он продиктовал’, то есть ‘заставил писать’), модели активного и пассивного причастий, модель предмета, связанного с действием (KiTāB-un ‘книга’), модель образа действия (KiTBat-un ‘почерк’), модель имени уменьшительности (KuTayB-un ‘книжечка’) и другие.

Задача использовалась на конкурсе по лингвистике 2-го тура 35-го Турнира им. М. В. Ломоносова (2013 год).