Злата Прага

Посмотрите на соответствия между чешским и древнерусским в первом задании и попробуйте применить их к словам из условия.

Почему в некоторых чешских словах есть долгота (отмечаемая акутом), а в некоторых нет?

Почему в первом задании спрашивается об ударении?

Взглянув на первое задание, мы замечаем, что чешским сочетаниям -la-, -lá- и -ře- между согласными соответствуют древнерусские сочетания с двумя гласными, а не одним. Далее мы будем пользоваться традиционными терминами и называть сочетания -оло-, -оро-, -ере- (-ерё-) полногласными, а сочетания типа -lá- и -ře- — неполногласными. Вооружившись этим знанием, мы легко поймём, что, например, bláto из условия — это родственник русского болото, а sláma — солома.

Также из первого задания становится ясно, что чешское h соответствует русскому г, а ch — русскому х. Это позволяет установить родственные пары dráha — дорога (судя по всему, сочетание -rá- тоже соответствует полногласию в русском), hlad — голод, hrách — горох, práh — порог, prach — порох. Некоторые колебания могут возникнуть насчёт слов klas (не класс ли? ср. украинское клас) и mráz (не мразь ли?), но соответствия вполне прямолинейные: это колос и мороз.

Ближе всего к чешскому kláti подходит русский глагол колоть. Соображение о том, что в чешском, видимо, инфинитивы (неопределённые формы глагола) заканчиваются на -i, позволяет догадаться, что stříci — это стеречь, а значит bříza вряд ли может быть чем-то кроме берёзы. Сомнения останутся насчёт слова před — это предлог перед или существительное перёд?

Мы видим, что большинство соответствий между русскими и чешскими звуками взаимно однозначны, кроме долгот: почему в некоторых случаях мы встречаем -a-, а в некоторых — -á-? Ясно, однако (из слов с -r-), что в подобную оппозицию входит и пара -e- — -í. Распишем в два столбца:

В чём разница между словами из разных столбцов? Обратив внимание на формулировку первого задания, можно понять, что это должно быть как-то связано с ударением. После этого легко догадаться о следующей закономерности: если в русском слове ударение стоит на первом гласном полногласного сочетания (например, -о́ро-), то в чешском нет долготы (как в prach); если на втором (например, -оро́) — долгота есть (как в dráha). (Заметим, что před это действительно предлог ‘перед’.)

Тогда мы можем расставить ударения в древнерусских словах по этому принципу, равно как и перевести диалектное слово (заметив, что ř соответствует русскому мягкому звуку, как берёза, а r — твёрдому, как порог). Что касается третьего задания, то ясно, что drahá это и не доро́га, и не *до́рога (астериском, то есть звёздочкой, лингвисты обозначают формы, которые не засвидетельствованы в языке), а поскольку над последней гласной почему-то стоит акут, значит там должно быть какое-то нетривиальное соответствие. Тогда можно догадаться, что больше всего подходит слово дорога́я.

Ответы:

1. бо́лого, ве́редъ, воло́га

2. zrak

3. ‘дорогая’

В задаче упоминалось полногласие. Что оно собою представляет?

Дело в том, что русским сочетаниям -оро-, -оло- и -ере- в западно- и южнославянских языках соответствуют сочетания, состоящие только из двух звуков. В рамках задачи такие соответствия встречаются только между двумя согласными в корнях слов, однако на самом деле подобные соответствия бывают и в начале слова: скажем, исконное русское слово лодка и церковнославянизм ладья связаны этимологически — как и название польского города Лодзь, собственно ‘лодка’. Более того, эти соответствия встречаются и в приставках: например, церковнославянское пре- и русское пере-. Для решения задачи это несущественно.

Часто подобные соответствия можно проиллюстрировать словами, которые заимствованы в русский язык из церковнославянского (который относится к южнославянским языкам): мы используем русскую форму горожанин, но церковнославянскую гражданин (этимологически это одно и то же слово, но первое исконное, а второе заимствованное); голос, но глас вопиющего в пустыне; ворота, но вратарь и т. д. Для многих русских слов их неполногласные соответствия употребляются разве что в классической литературе: скажем, у Пушкина находим «из топи блат» (а не болот), а у Карамзина — «поля златятся класами» (а не золотятся колосьями).

Однако иногда церковнославянские формы вытесняют исконные русские полностью: именно так произошло со словами , и , подобранными в задании, — сейчас мы говорим только благо, вред и влага. Разве что можно вспомнить название города Болого́е (известного анекдотами о том, что именно там бордюр превращается в поребрик: станция Бологое находится на полпути из Москвы в Петербург на поезде) и слово привере́дливый — и оба они только удлиняют путь к правильному решению: соотношение бо́лого — Болого́е устроено так же, как, например, мо́лодо выглядеть — молодо́е поколение, а ударение в слове привере́да (от которого образовано привере́дливый и которое действительно связано с др.-рус. вередъ) стоит в соответствии с общей старой тенденцией существительных, образованных приставочным способом, иметь ударение на последнем слоге основы независимо от ударения в производящей основе (как беда́, но побе́да). Заметим, что в украинском языке сохранились слова воло́га ‘жидкость, влага’ и ве́ред ‘нарыв’ (и переносное ‘каприз’). Помимо соответствий, представленных в этой задаче, встречаются также соответствия -оло- — -ле- (молочный — млечный, полон — плен) и некоторые другие.

В чешском языке (относится к западнославянским), как легко заметить, тоже представлено неполногласие. Однако в чешском (в отличие от церковнославянского) есть противопоставление долгих и кратких гласных, и оно на материале задачи регулярно соответствует русскому (и древнерусскому) ударению. В то же время наши читатели могут знать, что в чешском языке фиксированное ударение на первом слоге. Так в чём же причина такого соответствия?

В праславянском языке — общем предке всех славянских языков, который не засвидетельствован памятниками письменности, но реконструируется методами сравнительно-исторического языкознания, — на месте русских полногласных сочетаний восстанавливаются односложные сочетания (как и в современных западно- и южнославянских языках), но с порядком вида «гласный + Л или Р» (напомним, что речь о таких сочетаниях между согласными); например, праформа (общий предок) русского солома и чешского sláma в праславянском языке реконструируется как *solma (астериском, т. е. звёздочкой, лингвисты обозначают, в числе прочего, реконструированные формы). Это обосновывается, например, сравнением с другими индоевропейскими языками: слово солома родственно латинскому culmus и английскому haulm (причём соответствие согласного регулярное!). Также такая реконструкция опирается на данные древних заимствований из праславянского в соседние языки (например, прибалтийско-финские) и из соседних языков и проч. В дальнейшем в славянских языках (в силу причин, о которых здесь нет места рассуждать) эти сочетания преобразовывались: в восточнославянских языках после них возникал ещё один гласный, а в остальных (за редкими исключениями) — гласный и согласный просто менялись местами, поэтому в славистике принято называть этот процесс метатезой плавных или преобразованием сочетаний гласных с плавными. Метатеза — это перестановка звуков (см. задачу «Метазета»), а плавными в лингвистике называются [r] и [l].

И в том праславянском слове, которое дало русское во́рон, и в том, которое дало поро́г, ударение падало на первый слог. Однако чешско-русские соответствия указывают на то, что чем-то всё же эти слоги различались. Дело в том, что в праславянском языке реконструируется музыкальное ударение, т. е. несколько разных типов словесного ударения: язык «выбирает» в слове не только один ударный слог, но и способ, которым этот слог будет выделен. Ударение, представленное в слове — предке слова ворон, называется циркумфлексом (в работах А. А. Зализняка — автоматическое), а в предке слова порог — акутом (у Зализняка — автономное). О том, как именно они звучали, ведутся дискуссии, однако несомненно, что эти виды ударения были как-то противопоставлены. На самом деле для праславянского восстанавливается и третий тип — так называемый неоакут или новоакутовое ударение, однако в русском не удаётся обнаружить следы его противопоставления (старому) акуту.

Музыкальное ударение до сих пор присуще старшей литературной норме словенского языка (хотя в речи молодых словенцев ударение часто уже не музыкальное), а также разным литературным стандартам сербскохорватского языка (хотя далеко не на всей территории его распространения оно реально употребимо и не во всех диалектах является прямым продолжением праславянской системы). Все остальные славянские языки утратили музыкальное ударение — в частности, в западнославянских ещё в Средние века под немецким влиянием ударение зафиксировалось на первом слоге; в польском оно позже сдвинулось на предпоследний. (Разумеется, и в польском, и в других западнославянских языках есть исключения из общего правила постановки ударений, в которые мы не будем вдаваться.) Однако, как иллюстрирует задача, они всё равно сохраняют ценные сведения для реконструкции древней системы ударения. Как пишет современный хорватский лингвист Мате Капович, для славянской исторической акцентологии (науки об ударении) полностью бесполезен только литературный македонский, в котором ударение фиксировано на третьем слоге от конца — большая редкость среди языков мира¹. При этом, хотя в литературном македонском не обнаруживается следов древней акцентной системы, в отдельных македонских диалектах ударение свободное, так что и они полезны для исследователя!

В древнерусском языке, по-видимому, до определённого момента также было музыкальное ударение, однако очень трудно установить время, когда два типа ударения совпали (возможно, около четырнадцатого века). В современных восточнославянских языках (равно как и в болгарском) представлено свободное / разноместное ударение.

Что касается ближайших родственников славянских — балтийских языков, то музыкальное ударение есть в литовском (хотя в современном литературном языке разные типы ударения противопоставлены только на долгих гласных), а в латышском под влиянием прибалтийско-финских языков ударение зафиксировалось на первом слоге, однако сохранилась очень интересная независимая от ударения система тонов.

Остаётся только сделать оговорку, что в условии и в первом задании не указаны значения слов, поскольку тонкости семантики несущественны для решения задачи, хотя значения данных слов не всегда тривиальны — так, например, чеш. bláto значит ‘грязь’, а blaho — ‘блаженство’ (отметим также, что чеш. kláti даётся в словарях как устаревшее); др.-рус. волога значит ‘масло, жир’. Кроме того, глаголы в задаче даны в устаревшей орфографии — с середины прошлого столетия на конце инфинитивов не пишется -i. Что касается чешского zrak, то оно действительно может значить ‘взгляд’, хотя сейчас чаще употребляется в значении ‘зрение‘.

Литература:
1. А. Е. Аникин. Русский этимологический словарь. Вып. 6: вал — вершок. М., 2012. С. 275.
2. Е. А. Галинская. Историческая грамматика русского языка. Изд. 2-е, испр. М., 2016. С. 35–39.
3. А. А. Зализняк. Древнерусское ударение: Общие сведения и словарь. 2-е изд., расширенное и переработанное. М., 2019.
4. М. Капович. Тоны в южнославянских языках [перевод с хорватского М. Н. Толстой] // Славянское и балканское языкознание: Русистика. Славистика. Компаративистика. Сборник к 64-летию С. Л. Николаева. М., 2019. С. 205–220.
5. Kapović, Mate, «Accentology», in: Encyclopedia of Slavic Languages and Linguistics Online, Editor-in-Chief Marc L. Greenberg. First published online: 2020. <http://dx.doi.org/10.1163/2589-6229_ESLO_COM_032115>.

Для составления задачи использовались также: Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера, Словарь русских народных говоров, Slovník spisovného jazyka českého, справочник В. В. Иванова и З. А. Потихи «Исторический комментарий к занятиям по русскому языку в средней школе» (1985) и книга Л. А. Булаховского «Акцентологический комментарий к чешскому языку» (1953–1956). Для написания послесловия использовался также «Словник української мови» в 11 томах.

Задача использовалась на VI Устной олимпиаде по лингвистике.

¹ В базе данных StressTyp2, cодержащей сведения об ударении в более чем 700 языках / диалектах мира, указано ещё шесть таких языков.