Арктическая шерстолапка

Далеко-далеко на севере, за полярным кругом, живет да ползает себе вот такая симпатичная гусеница. Называется она Gynaephora groenlandica, и устоявшегося русского названия у нее нет. По-английски она именуется arctic woolly bear moth, то есть «арктический шерстистый мотылек-медведь», но, как по мне, название донельзя громоздкое. Ближайшая родня этой красавицы, кстати, носит очаровательное имя «шерстолапка лунчатая» (Gynaephora selenitica); правда, шерстолапкой (только стыдливой) называют и краснохвоста (см. картинку дня Краснохвост), но, думаю, он не слишком обидится, если мы для удобства назовем живущую в Арктике пушистую гусеничку «шерстолапкой арктической».

Итак, как вы уже поняли, встречается эта шерстолапка в местах, куда уважающие себя гусеницы сами вряд ли поползут, — на Крайнем Севере, где ею заселены острова Канадского Арктического архипелага, берега Гренландии и российский остров Врангеля. Лишь две небольшие популяции были обнаружены несколько южнее, на юго-западе Юкона, в 900 километрах от границы распространения этих бабочек в Арктике: вероятно, это реликтовые популяции, оставшиеся со времен последнего оледенения. Там они, бедняги, всякими травянистыми растениями питаются — арктическим остролодочником (Oxytropis arctica) да бескильницей Валя (Puccinellia vahliana), — тогда как настоящие северяне гордо заползают на ветки арктической ивы, чтобы жевать листья в нескольких десятках сантиметров над землей.

Гусеница из юконской популяции шерстолапок на арктическом остролодочнике: от северных собратьев ее отличает свинцово-серая «шубка», возможно помогающая этой гусенице лучше прятаться. Фото © Syd Cannings с сайта inaturalist.org, Канада, 18 июня 2010 года

Несмотря на видимую скудость диеты, гусеницы шерстолапки раскармливаются до внушительных габаритов и весят 300 миллиграммов! Внушительности добавляет и роскошная «шуба» рыжеватых и коричневых оттенков. Основное назначение такой «одежды» у мохнатых гусениц — защита от хищников: волоски легко ломаются и раздражают кожу потенциального едока (правда, птицы гусениц всё равно склевывают). А вот от арктического холода спасает не шуба, а поведение: более 60% своего времени гусеницы проводят, греясь под солнечными лучами на защищенных от ветра сторонах камней: это необходимо для ускорения пищеварения и освобождения кишечника для новых порций растительности.

Увы, им есть куда торопиться: лето в Арктике пугающе коротко, и каждый год гусеницы активны всего полтора-два с половиной месяца, а всё остальное время они проводят в глубокой диапаузе под камнями. Поразительно, но в таком состоянии шерстолапка способна выдержать морозы до минус 70°C, и зимняя смертность гусениц составляет лишь около 13%. Для сравнения, от паразитов, таких как тахины, или ежемухи (см. Зараженные ежемухой гусеницы спасаются самолечением, «Элементы», 18.03.2009), и наездники-ихневмониды, гибнет больше половины всех шерстолапок! Во время диапаузы гусеница промерзает от головы до самых кончиков ножек, но не умирает: спасают криопротекторные вещества глицерин и бетаин (см. Betaine), которые ее организм синтезирует с понижением летней температуры, а также деградация большей части митохондрий, замедляющая уровень метаболизма (митохондрии восстанавливаются в течение недели после возвращения тепла).

Правда, у всего есть цена: вынужденные проводить в неактивном состоянии 90% своей жизни, арктические шерстолапки — настоящие долгожительницы: в среднем развитие от яйца до бабочки у арктических популяций занимает примерно семь лет, и в начале каждой весны гусеница единственный раз за год линяет, прибавляя в росте. Для сравнения, живущие в более мягких условиях шерстолапки из Юкона становятся бабочками всего за два-три года.

Увидеть бабочку арктической шерстолапки непросто: на все «взрослые» дела ей дается всего три-четыре недели последнего лета жизни. Как правило, живущие в Заполярье шерстолапки-самки — настоящие лентяйки: несмотря на наличие крыльев, они не летают и сперва ждут, пока их отыщут самцы, а потом еще и откладывают целую кучу яиц прямо на кокон, из которого недавно вышли, или размещают их поблизости. Благодаря такому поведению они не только обходятся самым минимумом энергии (остатки которой можно потратить на размножение), но и становятся менее заметными для хищников, которым проще увидеть летящее насекомое.

Короткая и немного печальная встреча: ни он, ни она не переживут грядущую зиму, хотя и оставят после себя потомство. Фото © pat_lorch с сайта inaturalist.org, Канада, 15 июня 1992 года

Кстати о хищниках: хотя область обитания шерстолапок не слишком пересекается с ареалом летучих мышей, эти бабочки (по крайней мере, самцы) всё еще чувствительны к ультразвуковым сигналам и меняют направление полета, заслышав подозрительный звук (см. задачу Выживание в воздухе). У другой арктической бабочки, не настолько долгоживущей пяденицы Сэбина (Psychophora sabini), реакция на ультразвуковые сигналы постепенно утрачивается. Поэтому можно предположить, что тут сыграло роль долголетие шерстолапок: прошло слишком мало поколений, чтобы эти бабочки полностью лишились некогда полезного признака своих южных предков.

Такая вот удивительная она, эта арктическая шерстолапка, обитательница суровой тундры. Находка изолированных юконских популяций доказала, что эти бабочки могут изменить свой образ жизни в новых условиях, приспособиться к более широкому рациону и ускорить смену поколений. Однако это вовсе не значит, что мы не должны беречь хрупкие арктические экосистемы, чтобы не только бабочка-долгожительница, но и многие другие удивительные животные остались жить на нашей (слегка подмерзшей) планете.

Фото © alvanbuckley с сайта inaturalist.org, Канада, 19 июня 2023 года.

Анна Новиковская