Гагаринский старт

Эту фотографию площадки №1 полигона Тюра-Там космодрома Байконур, позднее названной Гагаринским стартом, сделал американский разведывательный самолет U-2 в августе 1957 года, через неделю после первого удачного пуска ракеты Р-7 с полигона.

В начале 1950-х годов Особое конструкторское бюро (ОКБ-1; ныне — РКК «Энергия») под руководством Сергея Павловича Королева занялось проектированием первой советской межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Р-7. Эскизный проект ракеты был готов в 1954 году. Через несколько лет предстояли испытания «семерки». Но единственный в СССР ракетный полигон Капустин Яр в Астраханской области не годился, так как в районах падения ступеней ракеты оказывались населенные пункты. Требовалось построить новый полигон, отвечающий нескольким условиям.

Во-первых, расстояние до места падения головных частей испытываемых ракет, намеченного на Дальнем Востоке, должно было составлять 8 тысяч километров. Это автоматически ограничивало расположение будущего полигона южными районами СССР (Средняя Азия, Кавказ) или европейской частью страны. Во-вторых, требовалось наличие поблизости водоема, способного обеспечить водой людей и технику. Третье условие я уже назвал: отсутствие населенных пунктов в районах падения ступеней ракеты. Желательно было, чтобы эти земли также не имели большого сельскохозяйственного значения.

Помимо самого полигона требовалось «вписать» в окружающую местность три пункта радиоуправления (РУП): первая версия ракеты Р-7 использовала комбинированную инерциально-радионавигационную систему управления. Два РУП следовало расположить на расстоянии 150–300 км от старта симметрично по обе стороны от траектории ракеты, а третий (позже от него отказались) — в 300–500 км в стороне, противоположной направлению полета ракеты. При этом сложный рельеф местности в районе расположения РУП и полигона препятствовал бы прохождению радиосигналов.

Для поиска оптимального расположения нового полигона в 1954 году создали специальную комиссию. Она рассматривала варианты в Марийской и Дагестанской АССР, в Астраханской области и Ставропольском крае, в районах Вологды, Красноводска (Туркменская ССР) и в Кзыл-Ординской области Казахской ССР. Ни одно из перечисленных мест не было идеальным: например, при постройке полигона в Марийской АССР РУП оказывались бы в непроходимых лесах и болотах, в Дагестане — в горной местности, а в Астраханской области — и вовсе в Каспийском море. Кроме того, ни в одном из вариантов не обеспечивалась требуемая дальность стрельбы в 8 тысяч километров. Казахстан отличался очень тяжелыми условиями: жара до 50° C и пыльные бури летом, морозы и сильные ветры зимой, вероятные вспышки чумы, которую переносили суслики, опасность укуса тарантулов и скорпионов...

Желтый суслик на Байконуре не побоялся построить нору среди рельсов, по которым движется установщик ракет. Кадр из видео Роскосмоса с сайта youtube.com

И всё же после долгих споров комиссия остановилась на Казахстане. Уже 12 января 1955 года на разъезд Тюра-Там прибыло первое подразделение военных строителей. Через месяц вышли постановления Президиума ЦК КПСС и Совета Министров СССР о создании полигона для испытаний ракетной техники, который вскоре получил наименование Научно-исследовательский испытательный полигон №5 Министерства обороны (НИИП-5). Неофициально он назывался полигоном Тюра-Там, а с 1961 года весь мир знает его как космодром Байконур — когда полет Юрия Гагарина регистрировали для Международной авиационной федерации, намеренно указали ложную точку старта рядом с аулом Байконур в 300 км от космодрома. После этого в массовой печати название закрепилось и за самим космодромом.

Второго июня 1955 года директивой Генерального штаба Министерства обороны была утверждена штатная структура полигона и создан его штаб: позже именно эта дата была установлена как официальный день рождения космодрома. Проект стартового комплекса (площадки) был разработан в ГСКБ «Спецмаш» под руководством Владимира Павловича Бармина. Летом 55-го на территории будущего полигона уже вовсю шли строительные работы. Основным сооружением стал стартовый стол, расположенный в огромном забетонированном котловане — «стадионе», как называли его строители из-за сходства с чашей спортивной арены. Помимо этого, сооружались бункер управления, монтажно-испытательный корпус (МИК) для сборки ракет, кислородный завод и хранилища компонентов ракетного топлива, дороги, линия электропередач, ТЭЦ, аэродром, система водоснабжения, город для персонала полигона и многое другое.

Схематический план стартового комплекса и окружающей инфраструктуры. Рисунок из статьи С. Алексеенко «Взгляд из котлована» с сайта epizodyspace.ru

Не раз и не два возникали сложности, которые ставили график строительства под угрозу и требовали нетривиальных инженерных решений. Так, еще в начале строительства котлована выяснилось, что на глубине 7 метров под песком залегает слой очень плотной (ломовой) глины, которую техника брала с трудом. Позже в глине обнаружился водоносный слой, который угрожал затоплением котлована и уменьшал несущую способность грунта. Это стало неожиданностью: изначально сооружение стартового комплекса было намечено в другом месте, отстоящем на несколько километров, и геологическая разведка, сделанная для исходной позиции, показала, что на всю проектную глубину котлована (50 метров) залегает песок. Встал вопрос о переносе строительства в другое место, что означало срыв сроков минимум на год. Однако было найдено изящное решение: пробурив в дне котлована шпуры и заложив в них взрывчатку, воду начали «отжимать» мощными взрывами. За то время, пока она возвращалась, строители успевали забетонировать фундаментную плиту.

Другой проблемой стала летняя жара, на которой тонкостенный бетон для проходных каналов (небольших тоннелей для прокладки коммуникаций) не набирал необходимую прочность: из него слишком быстро испарялась вода, необходимая для постепенного отвердения бетонной смеси. Решение нашлось и здесь: сняв верхний слой песка, строители выкапывали в лежащей под ним глине ямы нужного размера и заливали бетон прямо в них, после чего обратно засыпали их песком. Будучи укрыт от прямого солнца и горячего воздуха, бетон не терял влагу и набирал необходимую прочность. Через несколько недель из песка выкапывали готовые плиты. На фоне этих и многих других трудностей такие «мелочи» как деревянная опалубка, постоянно воспламенявшаяся на жаре от искр сварки, не воспринимались как серьезные проблемы: на стройке постоянно дежурили несколько пожарных машин.

Строительство котлована. Фото из книги Б. Е. Чертока «Ракеты и люди»

Первые строители полигона жили в тяжелейших условиях: капитального жилья не было. Людей размещали в железнодорожных вагонах, палатках, землянках. Чуть позже появились сборно-щитовые бараки, которые на фоне остального считались весьма комфортабельным жильем. Строители работали с колоссальным напряжением, не вспоминая о рабочем графике и выходных. В 1991 году в журнале «Техника — молодежи» были опубликованы дневниковые записи «Взгляд из котлована» инженера-строителя Сергея Алексеенко, прекрасно передающие атмосферу и обстановку строительства. Приведу короткую выдержку из дневника: «Май 1956 года. Впервые за полгода побыл целый день с семьей. Вся степь в тюльпанах». Интересно и воспоминание Алексеенко о том, как ему приказали подменить прораба, руководившего сооружением проходных каналов:

... часа в два ночи, уже не чувствуя под собой ног, я спросил одного бригадира:

– Где обычно спит ваш прораб? Пойду, пару часов отдохну на его постели.

Бригадир повел меня по проходному каналу, вскоре остановился и торжественно так говорит:

– Здесь пьет чай и иногда отдыхает прораб Григорьев.

Гляжу, на бетонном полу валяется ватный матрац неизвестного срока службы. Рядом — медный чайник и пиала. На стене — лист фанеры, к которому прикноплен график строительства канала. Присмотревшись, я обнаружил, что он составлен по часам. Я проверил по нему свои сутки — вроде мы не отстали, но спать как-то сразу расхотелось — глотнул чаю из пиалушки и вернулся к монтажникам.

Палаточный городок строителей полигона. Фото с сайта roscosmos.ru

В сентябре 1956 года конструкции стартового комплекса были готовы: предстояла отделка и сооружение коммуникаций. В апреле 57-го площадку №1 сдали в эксплуатацию, а 15 мая состоялся первый пуск ракеты Р-7. Он оказался неудачным: еще на старте в хвостовом отсеке одного из боковых блоков возник пожар. Как выяснилось, прохудилась магистраль, питающая двигатель керосином.

Следующие две попытки пустить ракету также окончились неудачей. Успех пришел 21 августа 1957 года, когда головная часть ракеты с макетом ядерного заряда достигла полигона Кура на Камчатке. Правда, макет боеголовки разрушился от перегрева при входе в плотные слои атмосферы: конструкторам следовало поработать над теплозащитой. Тем не менее, этот пуск стал первым успешным испытанием МБР в мире. 27 августа газета «Правда» сообщила, что в СССР появилось новое грозное оружие.

Сообщение ТАСС об успешном пуске ракеты Р-7. Изображение с сайта rvsn.info

Расположение полигона и даже сам факт его существования были строго засекречены. Однако к концу 1956 года сведения о его строительстве начали просачиваться в ЦРУ. Для получения более подробной информации была инициирована операция «Soft touch», предусматривавшая полеты высотных самолетов-разведчиков U-2 над территорией Советского Союза с авиабаз в Иране и Пакистане. 5 августа 1957 года удалось определить примерное расположение полигона, а 28 августа самолет, пролетевший прямо над ним, сделал четкие снимки, с одного из которых и начинается статья. Фотографии получились настолько качественными, что позволили американцам сделать детальный макет стартового комплекса.

Схема разведывательных полетов U-2 в рамках операции «Soft touch». Изображение с сайта commons.wikimedia.org

А работа полигона продолжалась. Четвертого октября с площадки №1 стартовала ракета Р-7 «Спутник», которая вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли. На Западе эта новость стала большой неожиданностью. За три года до того управление научной разведки ЦРУ составило подробный отчет о положении дел в советском ракетостроении, в котором говорилось: «Мы считаем, что СССР приступит к серийному производству МБР в 1963 году (в самом благоприятном для него случае — в 1960 году)». В действительности серийный выпуск «семерок» начался уже в 1958 году, а в конце 59-го Р-7 заступили на боевое дежурство на 3-м Учебном артиллерийском полигоне, как тогда назывался космодром Плесецк.

Тем временем с площадки №1 продолжали уходить ракеты. В январе 1959 года отсюда стартовала первая в мире автоматическая межпланетная станция (АМС) «Луна-1». Из-за ошибки в управлении она пролетела мимо Луны на расстоянии 6000 километров, став искусственным спутником Солнца. А вот стартовавшая в сентябре того же года «Луна-2» достигла цели, доставив на Луну вымпелы с символикой СССР. Запущенная через месяц «Луна-3» сфотографировала обратную сторону Луны (см. картинку дня Первый снимок обратной стороны Луны). После того как 12 апреля 1961 года с площадки №1 стартовал первый космонавт Земли, ее стали называть Гагаринским стартом.

Старт Юрия Гагарина. Фото с сайта roscosmos.ru

На протяжении следующих шестидесяти лет Гагаринский старт регулярно использовали для выведения в космос спутников, межпланетных станций и пилотируемых космических кораблей, а до середины 60-х годов — и для испытательных пусков МБР. С площадки №1 стартовали первые поколения АМС к Луне, Венере и Марсу, отсюда ушли в свой последний полет экипажи кораблей «Союз-1» (Владимир Комаров) и «Союз-11» (Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев).

Всего с площадки стартовало более 500 ракет. Последний пуск состоялся 25 сентября 2019 года, когда на ракете «Союз-ФГ» к МКС отправился корабль «Союз МС-15». После этого Гагаринский старт закрылся. Сперва планировалась его модернизация с приспособлением для пусков ракет «Союз-2». Работы предполагалось закончить к 2023 году, а профинансировать проект должны были в равных долях Россия, Казахстан и ОАЭ. Однако консорциум расстроился, и в апреле 2022 года генеральный директор Роскосмоса сообщил, что восстанавливать Гагаринский старт не планируется. Совсем недавно площадку передали казахстанской компании «Инфракос», которая собирается сделать здесь музей космонавтики.

Гагаринский старт в июне 2019 года. Фото Владимира Олейникова

Сам космодром, которому в этом году исполняется 70 лет, продолжает работать. Сегодня ракеты стартуют с площадок №№31 («Союз-2»), 81 и 200 («Протон»). Объем построенного за эти годы на Байконуре, протянувшемся с запада на восток на 90 километров, поражает воображение: полтора десятка стартовых комплексов для ракет-носителей, несколько пусковых установок для испытаний МБР, более десятка МИК, раскинувшийся рядом город с населением 75 тысяч человек...

А начиналось всё с площадки №1.

Фото с сайта roscosmos.ru.

Алексей Деревянкин