Протопоп Аввакум и частица де

Де стоит не где попало, как может показаться на первый взгляд, а всегда занимает одно и то же место в предложении. Какое?

Внимательно проанализировав приведённые примеры, можно убедиться, что частица де занимает в предложении строго определённое место: она стоит после первого (полно)ударного слова. Если к этому слову примыкают справа безударные частицы, де ставится после них (ср. здорово ли де; на основании этого примера мы сможем сделать заключение о том, в каком порядке идут частицы же и де в предложении 4 задания 1).

Если предложение сложное, частица де ставится в соответствии с описанным выше правилом в начале каждого из простых предложений, входящих в его состав (в действительности в языке Аввакума такой повтор, по-видимому, был факультативным, но в задаче он представлен как обязательный).

Задание 1.

1) На што ДЕ город покинул?

2) ...Где ДЕ ево возмеш?

3) Да и опять ДЕ проехали...

4) Ты же ДЕ меня ослабил!

5) Еретики ДЕ ищут и погубить меня хотят.

6) Прав ДЕ ты, — нечева ДЕ нам болши тово говорить с тобою.

7) Был ДЕ я на Резани под началом, у архиепископа на дворе, и зело ДЕ он, Иларион, мучил меня...

8) Глупы ДЕ были и не смыслили наши русские святыя, не учоные ДЕ люди были...

9) По пустыни ДЕ я бежал третьева дни, а ты ДЕ мне явился и благословил меня крестом, и беси ДЕ прочь отбежали от меня...

О примере 4 говорилось выше. Очень сложен для решения пример 3: во фрагментах, приведённых в условии, нет ни одного случая, когда бы де было четвёртым словом от начала предложения. Однако мы уже убедились в том, что положение частицы де определяется не количеством стоящих перед ней слов, а количеством ударений; в сочетании же да и опять слова да и и безударны, а значит, де не может стоять непосредственно после них.

Задание 2.

Стихотворение Пушкина написано значительно позднее «Жития» Аввакума, обязательное правило постановки частицы де после первого полноударного слова в нём уже не выдерживается. Тем не менее в приведённом четверостишии мы также находим де в каждой из трёх частей сложносочиненного предложения, причём в первой и третьей строке оно занимает правильную позицию. Во второй строке вместо ожидаемого «*Он де не ведал поста» сказано «Он не ведал де поста», что, возможно, связано с требованиями ритма.

И во времена Аввакума, и во времена Пушкина, и сейчас русская частица де обладала и обладает удивительной особенностью: будучи отдельным словом, она при этом не имеет самостоятельного ударения, примыкая к несущему ударение слову, которое стоит перед ней. Такие языковые единицы называются энклитиками; помимо де, к числу энклитик в современном русском языке относятся ещё, например, частицы ли, же и бы. «Противоположность» энклитик — безударные служебные слова, примыкающие не к предшествующему, а к последующему слову, — называются проклитиками: проклитиками являются, например, частица не и многие предлоги. Может возникнуть вопрос: существуют ли слова, которые могут быть и энклитиками, и проклитиками? Оказывается, такие слова существуют. В русском языке подобным образом ведёт себя частица ведь — мы можем сказать и Я ведь тебя предупреждал! и Ведь я тебя предупреждал!: в первом случае частица ведь примыкает к совсем коротенькому, но тем не менее полноударному местоимению я справа, во втором — слева.

В 1892 году замечательный швейцарский лингвист Якоб Ваккернагель сформулировал применительно к древним индоевропейским языкам правило расстановки энклитик, получившее название закона Ваккернагеля. Согласно этому закону, энклитики располагаются после первого полноударного слова в предложении — независимо от того, к какому грамматическому классу принадлежит это слово и связаны ли энклитики с ним по смыслу. Впоследствии выяснилось, что закон Ваккернагеля справедлив и для многих других языков: как мы только что могли убедиться, частица де в сочинениях жившего в XVII веке протопопа Аввакума ведёт себя в точном соответствии с этим законом (а, например, ещё в одной задаче на нашем сайте этот закон продемонстрирован на сербском материале).

В древнерусском языке именно закон Ваккернагеля был основным фактором, определявшим место энклитик в предложении. Однако в ходе истории русского языка большинство энклитик в той или иной мере перестали подчиняться этому закону. В наименьшей степени эти изменения коснулись частицы ли: мы можем сказать Пришёл ли Вася?, Вася ли это?, Давно ли пришёл Вася?, но перестроить эти предложения так, чтобы частица ли занимала не второе, а какое-нибудь другое место в предложении, практически невозможно. В наибольшей — частицы -ся: в современном русском языке эта частица превратилась в суффикс, который ни в каких случаях нельзя отделить от глагольной формы: мы говорим Я обрадовался, но никак не *Я ся обрадовал (а раньше именно так и говорили, поскольку ся, как и прочие энклитики, подчинялось закону Ваккернагеля).

Что касается частицы де, то, как видно, во времена Пушкина, в отличие от времён Аввакума, её постановка именно после первого полноударного слова уже не была обязательной. И дело не только в стихотворном ритме; например, в «Сказке о царе Салтане...» одну и ту же просьбу князь Гвидон излагает сначала так: «Да скажите: князь Гвидон // Шлёт царю-де свой поклон», — а потом так: «Да скажите ж: князь Гвидон // Шлёт-де свой царю поклон». При этом де оставалось именно энклитикой: оно не имело самостоятельного ударения и не могло начинать предложение. Примерно так же обстоит дело в современном русском языке: частица де очень редко встречается в самом начале предложения и столь же редко стоит «слишком далеко» от его начала, но случаи, когда она располагается не в соответствии с законом Ваккернагеля, а несколько правее, обнаруживаются довольно часто — как в следующем примере из Национального корпуса русского языка: Ушлый Константинов донёс, что Бенкендорф отдал-де приказ следить за государем императором [Юрий Давыдов. Синие тюльпаны (1988–1989)].

Всем, кого заинтересовала эта тема, мы хотели бы порекомендовать недавно вышедшую книгу Андрея Анатольевича Зализняка «Древнерусские энклитики» (М., 2008): как и многие другие работы А. А. Зализняка, эту книгу можно читать даже без специальной подготовки.

Задача использовалась на XXXVII Московской открытой традиционной олимпиаде по лингвистике и математике (2006).