Незаметная чесночница

Перед вами обыкновенная чесночница (Pelobates fuscus) — одна из наименее известных амфибий России, хотя ее совсем нельзя назвать редкой. Внешне похожая на жабу, она относится к другому семейству — чесночниц. В европейской части нашей страны к югу от Санкт-Петербурга чесночница обитает практически повсеместно — и в то же время она нечасто попадается на глаза. Этому есть две причины: исключительно ночной образ жизни чесночницы и ее привычка спать под землей (на фото — чесночница, вырытая днем из песка).

Чесночницы могут зарываться до глубины в два метра и показываются на поверхности только в сумерках, однако далеко не каждую ночь. Англичане называют чесночницу spadefoot — «лопатоног», поскольку эти амфибии зарываются, откидывая грунт задними ногами. Как и у других лягушек-«норников», на задних лапах чесночницы хорошо развит так называемый внутренний пяточный бугор — рудимент дополнительного, предпервого пальца, покрытый чехлом утолщенной кожи.

В 1930-е годы несколько чесночниц специально привезли из материковой Европы в Англию, чтобы определить, чем руководствуются амфибии, принимая решение выйти на поверхность. На глубине, где чесночницы проводят дневные часы, и температура, и влажность должны оставаться постоянными в разное время суток, а свет в почву не проникает. Причина так и не была найдена. Тем не менее именно в вечерние часы дыхание у спящих чесночниц учащалось, и вскоре они переходили к активной жизни. Казалось бы, животные должны подчиняться строгому внутреннему ритму, но чесночницы, перевезенные из Европы в Америку, тут же «перевели часы» и начали жить по местному, а не по европейскому времени. Продолжению работ помешала война, и поведение чесночниц так и осталось тайной.

Надо заметить, что у ленивых чесночниц есть свой резон медлить с выходом на поверхность. Они медлительны и неуклюжи, как жабы, и являются для многих хищников желанной добычей (несмотря на исследование 1968 года об их ядовитости). Например, в лапы серой неясыти (Strix aluco) чесночницы попадают даже чаще птиц и грызунов.

Приписываемый чесночнице яд не спасает ее от многих хищников, и ей приходится полагаться на покровительственную окраску. Фото © Павел Квартальнов, Московская область, 11 сентября 2009 года

Многие лягушки и жабы, даже те, кто скрывается большую часть года, весной выдают свое присутствие громкими, а порою и назойливыми брачными криками. Чесночница не входит в их число. Крики этой лягушки — тихое туканье — я слышал только в Приазовье, где, наблюдая за околоводными птицами, бродил в тростниках по краю мелкого водоема, среди поля пшеницы. Голос чесночницы был хорошо мне знаком по записям с грампластинки, я легко его узнал, но найти само животное тогда не удалось. Я еще не догадывался, что чесночницы, в отличие от многих бесхвостых амфибий, подают голос не с поверхности, а лежа на дне, на глубине около 20 сантиметров. Вскоре тихий голос чесночницы заглушили крики краснобрюхих жерлянок (Bombina bombina), и я на время забыл о ней. Карл Федорович Кесслер, русский зоолог XIX века, писал, что чесночницы, которых он называл «травянками», когда собираются на нерест в большом числе, производят «какой-то неопределенный шум, сходный с журчанием быстротечного ручья», но я слышал только одиночных чесночниц.

По ночам с фонарем я гуляю нечасто, поэтому близкая встреча с взрослой чесночницей отложилась на несколько лет. Чесночницу, изображенную на снимке, я встретил в Раменском районе Подмосковья. На окраине соснового бора дачники выкопали яму, откуда брали песок. В этой яме, под фанерой, сидели чесночница и несколько обыкновенных тритонов (Triturus vulgaris). Извлеченная на белый свет, чесночница оставалась малоподвижной, будто находилась в долгой спячке.

Распространение чесночниц тесно связано с характером грунта: в песок им закапываться проще, поэтому вдоль Казанской железной дороги эти животные должны быть обычны. Такое распространение, несомненно, определяют в первую очередь хищники, например барсук (Meles meles): они выедают чесночниц там, где тем не удается зарываться глубоко. Взрослых чесночниц мне больше найти не удалось, но в нескольких километрах от места находки, на берегу небольшого пожарного пруда близ железной дороги, я встретил только-только закончивших метаморфоз лягушат этого вида.

Головастик (вверху) и лягушонок чесночницы после метаморфоза. Фото с сайта commons.wikimedia.org

Как и всякие лягушата и жабята, встречающиеся в конце лета близ нерестовых водоемов, молодые чесночницы были малявками, величиной с ноготь большого пальца. Но в пруду в изрядном числе еще сидели и крупные головастики, которые, как я уже знал, принадлежали к тому же виду. Чесночницы нерестятся весной, и обычно уже в тот же год их личинки проходят метаморфоз, уходят на зимовку на суше. Однако в водоемах, не промерзающих до дна, головастики могут прожить до весны. И без того крупные, после наступления тепла они продолжают расти, и нередко достигают длины порядка 16 см. Головастиков чесночницы я встречал еще в детстве, в таком же пожарном пруду, только в деревне на Верхней Волге. Они невольно пугали, неожиданно всплывая из глубин к поверхности, когда я с мостков наблюдал за жуками-плавунцами и другой водной живностью. Парадоксально, но на величине лягушат размер головастиков не сказывается, и даже такие переростки, отращивая лапки и теряя хвост, становятся крошками. Из всех наших земноводных у чесночницы самые крупные личинки и, соответственно, наиболее значительная разница в размере головастика и окончившего метаморфоз лягушонка.

Фото © Павел Квартальнов, Раменский район, Московская область, 11 сентября 2009 года.

Павел Квартальнов