Фантастическая палеонтология Альберта Коха

На рисунке изображен легендарный скелет вымышленного чудовища гидрархоса (Hydrarchos). Его собрал из остатков нескольких вымерших китов самозваный доктор наук, любитель окаменелостей, гениальный импресарио и владелец паноптикума Альберт Кох — один из самых фантастических персонажей в истории палеонтологии.

В начале XIX века великий французский естествоиспытатель Жорж Кювье впервые четко высказал мысль, которая перевернула традиционную картину мира. Он доказал, что ископаемые остатки, которые долгие века считались костями великанов, чудовищ и каких-то загадочных неизвестных животных, принадлежат вымершим созданиям (см., например, картинку дня Античная тафономия: слоны и амазонки). Открытие подрывало важный библейский постулат. Мир не был сотворен идеальным и статичным, он находится в движении, а животные с растениями могут изменяться и вымирать. Из тесного круга ученых обсуждений палеонтология стремительно вырвалась в общественное пространство. Она стала горячей темой для обсуждения, превратилась в модную науку.

Окаменелыми костями стала интересоваться просвещенная публика. Скелеты, раковины и черепа начали выставлять в музеях, где они пользовались большим вниманием. Вскоре нашлись люди, которые сумели использовать моду в коммерческих целях, причем с головокружительным успехом. Самым знаменитым импресарио от палеонтологии стал американский немец Альберт Кох.

О его жизни сохранились самые скудные сведения. Он родился в 1804 году в немецкой деревне в семье администратора и, вероятно, получил какое-то образование. В возрасте 22 лет прибыл в Америку, где занимался ловлей птиц и зверей, из которых набивал чучела для продажи. Спустя четыре года женился, еще через шесть открыл в Сент-Луисе небольшой паноптикум, один из множества маленьких музеев, в те времена рассыпанных по всему миру. В музее Коха за 50 центов можно было посмотреть на чревовещателей и фокусников, восковые куклы президента и мексиканского генерала, живых крокодилов, панорамы древних сражений и «регионов ада». Особое пристрастие Кох питал к окаменелостям. Трудно сказать, почему. Вероятно, он действительно интересовался палеонтологией, но вместе с тем вполне понимал ее коммерческий потенциал. Сочетание энтузиазма и хороших задатков бизнесмена позволило ему блестяще устроить свою жизнь.

В 1840 году Кох узнал, что фермер в Миссури во время строительства мельницы выкопал из земли огромные кости. Несмотря на приступ лихорадки, Кох отправился на место находки и через четыре месяца вернулся с грудой костей. Они принадлежали ископаемому слону. Кох соорудил из них невероятно огромный скелет. Для этого он увеличил число ребер и позвонков, вставил между позвонками деревянные бруски (так якобы они располагались при жизни монстра). Бивни для эффекта развернул в стороны, как усы, и дал животному название миссуриум (Missourium).

Получился невероятный гигант: девять метров в длину, четыре с половиной в высоту. Народ валом ломился взглянуть на монстра. В рекламе Кох заявлял, что этот великан «заставлял землю дрожать под ногами». Вместе с броскими рекламами он кропотливо составлял вполне ученый отчет о морфологии найденных костей с точными измерениями их размеров и пропорций: он явно хотел, чтобы его воспринимали как серьезного исследователя.

Скелет миссуриума. Изображение с сайта moltensulfur.com

Ажиотаж от показа миссуриума навел Коха на блестящую идею. Он продал паноптикум, оставив только миссуриума, и отправился с ним на гастроли. Кох объехал несколько городов Соединенных Штатов, затем отправился в Лондон и выставил остов в Британском музее естественной истории. Газетная реклама уверяла, что новооткрытое американское чудовище легко затмит любых английских вымерших рептилий, потому что миссуриум был «монархом над всем животным творением, а мамонт и даже могучий игуанодон могли легко проползти между его ногами».

Реклама выставки скелета миссуриума в Дублине. Изображение из книги P. Semonin, 2000. American Monster: How the Nation's First Prehistoric Creature Became a Symbol of National Identity

Выставка оказалась успешной, продолжалась почти полтора года, хотя вызвала протесты палеонтологов. К примеру, знаменитый Ричард Оуэн без особого труда понял, что скелет собран неверно и, если убрать лишние ребра и позвонки, получится вполне обычный слон.

После Лондона Кох устроил миссуриуму вояж по Ирландии и Германии, а в мае 1844 года вернулся в Лондон и продал костяк Британскому музею за 2000 долларов плюс пожизненную пенсию в 1000 долларов ежегодно до конца жизни. Этого хватило, чтобы записать детей Коха в школу в Дрездене, пока он сам с женой путешествовал по Европе. Скелет, перемонтированный в нормальный вид, до сих пор находится в экспозиции.

Скелет американского мастодонта (Mammut americanum) в Британском музее естественной истории — бывший миссуриум Коха. Фото с сайта музея

Прибыв в Америку, Кох немедленно отправился на поиски нового чудовища. Основную надежду он возлагал на пустоши Алабамы, где прежде находили ископаемые кости крупных морских животных (как сейчас известно, они принадлежали огромным змееподобным китам базилозаврам). Расчет оправдался. В Алабаме костей было так много, что в некоторых местах фермеры с трудом могли пахать землю плугом, а рабы занимались тем, что выкорчевывали громадные кости и складывали по краям полей. Кох писал, что кости здесь кладут в камины как подставку под дрова, причем они показывают себя огнеупорными и служат в течение многих лет. В одном доме из позвонка сделали ступеньку. В другом закопали кость под калитку, чтобы лучше закрывалась (стоит отметить, что позвонки базилозавров до сих пор кладут в фундаменты домов в Южной Алабаме).

Больше всего Коха поразил негр, который использовал кость как подушку: «В компании плантатора я вошел в бревенчатую хижину одного из рабов и не мог удержаться от смеха, когда увидел, что один из самых черных сыновей Африки растянулся на скромной койке и положил свою кудрявую голову на половину позвонка ужасного монстра древности». Отдельные кости встречались нередко, но ничего целого не попадалось. На лошадях и пешком Кох пересек Пенсильванию, Огайо, Индиану, Кентукки и Миссури, собирая по пути окаменелости. Ничего эффектного в сборах не было.

Вмешался случай. Во время проливных дождей Кох сидел в доме и разбирал находки. Курьер, доставивший корреспонденцию хозяину, заинтересовался костями и рассказал, что на днях у здания окружного суда Вашингтона нашли в земле огромную каменную акулу. Говорили, ее кости собираются забрать какие-то ньюйоркцы. Кох отправился в дорогу. «Акула» оказалась громадным скелетом, цепочка из ребер и позвонков завершалась неполным черепом и большей частью нижней челюсти. Кох начал раскопки, которым сильно мешали зеваки. Они постоянно толпились вокруг, один ухитрился отломать кусок нижней челюсти.

Кроме неполного скелета Кох добыл еще один череп и отправил всю коллекцию морем в Нью-Йорк. Увы, корабль потерпел крушение у берегов Флориды, большая часть его груза утонула. К удивлению Коха, почти все ящики с костями не пострадали. В Нью-Йорке он быстро собрал скелет и вновь проигнорировал прежние описания палеонтологов, придумав для чудовища броское имя гидрархос (Hydrarchos), то есть «царь вод».

Скелет оказался еще более потрясающим, чем миссуриум: 35 метров в длину, с крошечными ластами и внушительным черепом. Кох сделал его на манер змеи и в рекламе намекал, что это костяк морского змея, чьи потомки до сих пор бороздят просторы морей. Летом 1845 года он выставил гидрархоса на Бродвее в одном из многочисленных коммерческих выставочных залов. В выпущенной для выставки брошюре Кох называл гидрархоса самой гигантской из всех известных рептилий, которая была «деспотичным, жестоким и непобедимым монархом» древних морей. Он живописно писал, как гидрархос плавает с гордо поднятой над волнами головой и выслеживает очередную добычу — акулу или ящера.

Газеты поначалу рассыпались в восторженных откликах: «Кто знает, может быть, это чудовище видело Ноев ковчег? Кто знает, может быть, Ной видел его из окна ковчега? Кто знает, возможно, он посетил Арарат? Кто знает, сколько мертвых и злых гигантов древности он проглотил? Возможно, когда мы теперь касаемся его ребер, мы касаемся остатков некоторых потомков Каина, которые погибли во время потопа! И, может быть, морской змей, недавно появившийся у наших берегов, является родственником этого колоссального существа, например, правнуком, чья набожность оказалась возмущена бесцеремонным выкапыванием костей предка».

Реклама выставки на Бродвее. Изображение из статьи L. Rieppel, 2017. Albert Koch’s Hydrarchos Craze

Оценки ученых разделились. Одни обрушились на Коха с уничижительной критикой, указывая, что гигантский скелет состоит из остатков пяти-шести, причем не рептилий, а китов. Другие скромно писали, что некоторые ошибки есть, но их можно впоследствии исправить. Газеты подогревали полемику, одна связалась с жителями Алабамы, чтобы узнать, действительно ли Кох выкопал скелет или просто собрал кучу костей, чтобы собрать чудовище. Из Алабамы ответили, что костей здесь великое множество и без особого труда Кох мог соорудить хоть стометровый скелет. Научная репутация Коха вновь оказалась подмоченной, зато в коммерческом отношении он сильно выиграл. Гидрархос был на слуху, обыватель спешил увидеть скандальное чудище.

Из Нью-Йорка Кох отвез скелет в Бостон, потом отправился в Европу, рассчитывая повторить триумф миссуриума. На этот раз он сосредоточился на Германии. Предприятие увенчалось успехом. Скелет впечатлил короля Пруссии Фридриха Вильгельма IV, которого звали «другом естествоиспытателей», и он приобрел находку, обеспечив Коху вторую ежегодную пожизненную пенсию.

В 1848 году Кох вернулся в США и немедленно отправился в Алабаму, чтобы найти еще один скелет «кровожадного монарха». Он выкопал много костей, но предпочел собрать скелет скромнее: чуть меньше тридцати метров. Кох снова повез находку в Европу, показывал в Дрездене (в том числе королевской семье), в Вене и Праге, но покупателя не нашел. В Соединенные Штаты он вернулся в 1853 году, продал костяк в один из паноптикумов, затем его перепродали в музей Чикаго, где он погиб во время пожара. Первому гидрархосу тоже не повезло: его уничтожила союзная бомбардировка во время Второй мировой войны.

Продав третий скелет, Кох прекратил путешествия за костями и осел в Сент-Луисе с семьей: женой, тремя сыновьями и дочерью. В городском справочнике его уважительно называли «профессором философии». Коха выбрали членом городской академии наук, он регулярно выпускал брошюры и книги о своих приключениях и идеях. Например, о том, что «Книга Бытия» полностью соответствует геологическим находкам, а кости миссуриумов и гидрархосов подтверждают библейские рассказы о творении и потопе.

В истории науки Кох занял очень необычное место. Вероятно, он стремился стать ученым, но превратился в коммерсанта, хотел остаться в памяти потомков как первооткрыватель, но получил славу мошенника. И всё же в его судьбе кроется очарование, которое до сих пор привлекает к его странной фигуре внимание историков. Свою последнюю мистификацию Кох совершил после смерти. Когда его бренные остатки переносили из небольшого захоронения на кладбище, оказалось, что его кости уже окаменели.

Изображение из книги A. C. Oudemans, 1892. The great sea-serpent. An historical and critical treatise.

Антон Нелихов