Купи кобылу

Птица 1. Ее голос иногда описывают фразой «Мужик, сено вези не тряси-и-и-и...».

Птица 2. У нее может быть другая песня — «пичи-пичи-кули-личи».

Птица 3. В песне петербургского зоолога Андрея Игоревича Грановича ее звучание описывается так: «Бусинки разноцветные закапают на мозги».

Птица 4. Ее песня похожа на песню зяблика, но без «росчерка» (см. задачу «Диалекты зябликов»).

Птица 5. Зоолог Николай Николаевич Гуртовой учил студентов, что это птичка поет «Чуть-чуть-чуть... три рубля не выиграл!».

Птица 6. Многим эта песня напоминает ржание маленькой лошадки.

Птица 7. Ее песня звучит похоже на другую птицу из этого списка, но короче и медленнее.

Птица 8. Она может петь и другие песни, например «ин-чи-ин-чи».

Птица 9. Ее песню описывают как флейтовый свист «фиу-у-лиу».

Птица 10. Песня состоит из серии меланхоличных свистов.

Птица 11. Трескучая песня с флейтовыми и свистовыми звуками.

Птица 12. Медленная и печальная песня из флейтовых звуков.

Птица 1 — обыкновенная овсянка.

Птица 2 — мухоловка-пеструшка.

Птица 3 — пеночка-теньковка.

Птица 4 — пеночка-весничка.

Птица 5 — серая славка.

Птица 6 — обыкновенная горихвостка.

Птица 7 — садовая овсянка.

Птица 8 — большая синица.

Птица 9 — обыкновенная иволга.

Птица 10 — буроголовая гаичка (пухляк).

Птица 11 — обыкновенный снегирь.

Птица 12 — чёрный дрозд.

Я сижу под деревом и слушаю птицу. Мне четыре года. Дело происходит на даче, к нам в гости приехали бабушкины сестры: тётя Ира и тётя Вика. Поэтому меня ничуть не удивляет, что птица совершенно отчетливо проговаривает их имена: «тётиррр — тётиррр», а потом «тётьвик-тётьвик». Позже я определила птицу из своего детского воспоминания. Скорее всего, это был певчий дрозд (Turdus philomelos) — они как раз очень любят повторять «сказанное» по 2–3 раза (у Николая Ивановича Сладкова песня этого дрозда описана словами «Филипп, Филипп, Филипп! Приди, приди! Чай пить, чай пить! С сахаром, с сахаром!»). С тех пор я переслушала много певчих дроздов, но никаких тёть — ни Ир, ни Вик — я больше не слышала. То ли это был дрозд с редким репертуаром, то ли теперь я по-другому интерпретирую те же самые звуки. Второе мне кажется более вероятным. Потому что на самом деле никаких «тётьвик» нет. И никаких «купикобылу», «витювидел» и даже «кукареку» тоже нет. А есть совершенно другие звуки, с совершенно другими акустическими характеристиками.

На рис. 3 показаны результаты моего спонтанного эксперимента по имитированию иволги. Я попыталась произнести фразу «Купи, купи кобылу» в том же темпе и с той же интонацией, что и птица. Причем, обратите внимание, что эта иволга произнесла «купи» не один, а два раза (послушать эту песню можно здесь, это голос №8 на 26-й секунде).

Рис. 3. Сонограммы фразы «купи, купи кобылу», произнесенной человеком (вверху) и иволгой (внизу)

По сонограммам (графикам, которыми пользуются биоакустики для визуализации звуков) видно, что голоса у нас с иволгой абсолютно разные.

Я, хоть и старалась кричать повыше, звучала с частотой примерно полкилогерца, а иволга — с частотой 1–2 кГц. В моем голосе есть много горизонтальных полос, расположенных одна над другой (гармоник), а у иволги только над третьим звуком («кобылу») есть две слабые гармоники.

Человеческие и птичьи голоса не похожи друг на друга (в задаче «Отчего люди не свистят так, как птицы?» рассказано, почему это так).

Но, несмотря на непохожесть, звукоподражательные человеческие фразы очень помогают если не запоминать песни птиц, то хотя бы вычленять их из общего хора. Они дают хоть какие-то зацепки, на которые можно опираться. Когда неискушенный в орнитологии человек приходит в лес весенним утром, лес звучит вокруг него сплошным кольцом. Более-менее отчетливо выделяется из этой массы обычно только голос соловья (Luscinia luscinia), который традиционно считается самым лучшим певцом средней полосы. Владимир Викторович Иваницкий объясняет это тем, что ритмический строй соловьиной песни отчасти напоминает нашу речь («соловей представляет свое искусство без излишней спешки, как бы снисходя до наших слуховых возможностей»). И частотный диапазон пения соловья на определенных «коленах» бывает гораздо ближе к человеческому (то есть ниже), чем у большинства птиц из хора. А если птица поет там, где наше ухо почти ничего не слышит, да еще и бормочет со страшной скоростью, то все эти подсказки про «чуть-чуть три рубля не выиграл» или песни про разноцветные бусинки, капающие на мозги, добавляют происходящему эмоциональную окраску и облегчают узнавание.

А вот с записью песен нотами история другая. Песни некоторых птиц можно довольно точно воспроизвести на нотном стане. Обыкновенная иволга (Oriolus oriolus), буроголовая гаичка (Poecile montanus), обыкновенный снегирь (Pyrrhula pyrrhula) и чёрный дрозд (Turdus merula) из условия задачи, которые записал нотами Алексей Сергеевич Мальчевский, относятся как раз к таким. Приведу здесь еще одну нотную запись из его статьи — один из напевов дрозда-белобровика (Turdus iliacus), который представляет собой по-настоящему музыкальную фразу (рис. 4).

Рис. 4. Пение дрозда-белобровика из Ленинградской области. Из статьи «О разнообразии и классификации звуков, издаваемых птицами»

Вообще, параллели пения птиц с музыкальной культурой человека проводят довольно часто. Некоторые музыкальные принципы, например то, что в музыкальной теме должен присутствовать баланс между повторяемостью и вариативностью, доказаны, например, у флейтовых птиц (Cracticus nigrogularis) из Австралии.

Хотя всё же в основном птицы редко воспроизводят мотивы, безупречные с музыкальной точки зрения. Как пишет тот же Мальчевский, «в пении большинства видов преобладают трудно передаваемые глиссандо, дребезжащие трели, посвисты с хрипотцой, различные дифтонги и другие звуки, мало пригодные для того, чтобы их использовать в музыке». Но уж если находится что-то подходящее по звучанию, то композиторы не упускают возможности использовать это при сочинении музыки. Так, американский композитор Перси Гренджер (Percy Grainger) использовал пение славки-черноголовки в своей «свободной музыке». Следы пения восточного соловья, перепела и кукушки находят в Шестой симфонии Бетховена («Пасторальной»). Во второй части Шестой симфонии звучит голос иволги. А свист снегиря запечатлен Римским-Корсаковым в речитативе Весны в опере «Снегурочка».