Про пал

Дмитрий Зыков,
кандидат технических наук
«Наука и жизнь» №5, 2013

Весна вошла в полную силу. Солнце ярко светит по 15 часов в сутки. Расцветает всё, что только может цвести, идут в рост травы, вылетают и резвятся многочисленные букашки, птицы вьют гнёзда в камышах, кустах и просто на земле — словом, жизнь после долгой зимы возрождается, шумит и ... горит. Горит среди бела дня, горит ночью. Огонь упрямо движется по полям, не разбирая дороги. И так каждую весну из года в год, из столетия в столетие.

Начнём с того, что в девяноста девяти случаях из ста траву весной поджигают люди. И только одно возгорание можно объяснить естественными причинами, например концентрацией солнечных лучей в бутылочном осколке. Да и в этом виноваты всё равно люди: нечего разбрасывать бутылки по обочинам.

Июнь 2011 года. Шатурский район Московской области, горит лес на торфянике. Чем дело закончилось, знает каждый: торф горел до глубокой осени, а некоторые очаги сохранились и до лета 2012 года. А началось всё с легкомысленного поджога травы на опушке.

Возникает вопрос, откуда появилась такая странная тяга к весенним поджогам? Один из возможных ответов — из старинной технологии подготовки земли под пашню. Поле трудно пахать, если на нём осталась прошлогодняя трава. Убрать её с большой площади невозможно, куда проще подпалить. А заодно с ней сжечь и значительную часть семян сорняков.

Это что-то объясняет, но неужели традиция так живуча? Уже давно нет необходимости у крестьян поджигать старую траву перед вспашкой, да и в огнепоклонничестве замечены по большей части как раз городские жители.

Конец мая 2011 года. Волоколамский район. Это пламя удалось потушить автору снимка. Но кустарник на поляне не восстановился и в следующем году.

Мы опросили несколько десятков людей, поджигавших траву в Можайском, Клинском, Солнечногорском и Волоколамском районах Московской области. На вопрос, зачем вы подожгли траву, получены всего три варианта ответа. Первый: «Не знаю» (!). В основном так отвечают дети, напуганные неожиданно возникшим перед ними дядькой, пристающим с дурацкими вопросами. Второй вариант: «Интересно». При этом, что именно интересно, как правило, не поясняется. И наконец, третий, самый распространённый ответ: «Полезно для удобрения почвы» или, как вариант, «Полезно для удобрения почвы и освобождения от сухой растительности». Отвечающие так люди совершенно твёрдо убеждены в своей правоте. В качестве подтверждения, как правило, предлагают посмотреть на участки после пала и сравнить их с территориями, до которых огонь не добрался. На прожжённых участках уже зеленеет травка, а на заваленных прошлогодней травой и листвой всё серо, как будто снег только что сошёл и до майского солнышка ещё далеко.

Внешне всё так. Но давайте рассмотрим внимательно, что происходит с растительностью и живностью во время весеннего пала.

Нередко огонь по траве подбирается к сельским домам. На фото: горящая трава в районе Истринского водохранилища. Через несколько минут после этой съёмки загорелся дом, стоявший на краю посёлка. К счастью, его удалось вовремя погасить. Но так бывает, увы, не всегда. Соседний посёлок, к которому нет хорошей дороги, выгорел наполовину. Пожарные просто не успели приехать, да и вызвали их случайные свидетели возгорания, когда пламя уже бушевало вовсю.

К тому времени, когда оставшаяся с прошлого года трава подсохла до такой степени, что может поддерживать горение (то есть гореть сама, без внешнего источника огня), уже начинает расти новая трава и зацветают первые цветы. Под слоем жухлой растительности свежая поросль практически не видна, но это вовсе не означает, что её мало. Просто «сухой матрас» скрывает её от посторонних глаз, а заодно и защищает от частых майских ночных заморозков, и поросль эта довольно обильна. Утверждения «поджигателей», что трава после пала растёт активнее, не выдерживают проверки. На чёрном фоне пожарища она просто видна лучше, чем пробивающаяся через слой старой растительности травка на непоражённых участках. Исследования, проведённые на участке в районе Истринского водохранилища в Солнечногорском районе, показали, что биомасса свежей поросли на прогоревших участках почти втрое ниже, чем на находящихся рядом с ними аналогичных, но не горевших площадках.

Горит, конечно, красиво. Но через несколько минут пламя подберётся к камышам, в которых гнездятся утки.

Есть и ещё один показатель — число видов растительности на горевших и негоревших участках в начале июня, то есть в то время, когда на первый взгляд такие участки друг от друга не отличить. А разница между тем весьма значительная. На гарях (там же, в районе Истры) вырастало от 4 до 6 видов растений, и это были, по большей части, крапива и конский щавель. А на соседних негоревших площадках число видов достигало 8–10. Конский щавель был, конечно, и здесь, но вёл себя «скромнее».

Во время весенних рукотворных пожаров сгорают масса семян однолетних трав, мелкая поросль кустарников, подрост деревьев, гибнут насекомые и паукообразные. Мало того, в некоторых местах земля довольно сильно прогревается (иногда выше 90°С на глубину до 3–4 см). В этом слое практически лишены шансов на выживание и семена растений, и личинки насекомых, и черви. Не переносят даже кратковременного перегрева лягушки и ящерицы. В весенних пожарах часто погибают птичьи кладки в гнёздах. Это будущие утки, кулики, жаворонки...

Аргумент, что зола сгоревших растений удобряет почву, так же далёк от истины, как и заявление о том, что трава растёт быстрее. Сухие стебли в течение 2–3 месяцев практически полностью перегнивают, их органическая часть оказывается на поверхности почвы, по сути, становится элементом этой почвы. Во время пала органика выгорает, и это приводит не к обогащению, а, напротив, к заметному снижению плодородия почвы. Особенно заметны в таких пожарах потери азота в виде газообразных окислов. И, повторюсь, огонь выжигает многочисленных насекомых, нарушая сложившийся естественный биологический баланс в припочвенном слое, вызывает подобие локальной экологической катастрофы. А для местных обитателей — и не подобие, а катастрофу самую настоящую.

Не лишним будет заметить, что Правила пожарной безопасности в лесах Российской Федерации (утверждены постановлением Правительства РФ №886 от 09.09.1993) категорически запрещают «выжигание хвороста, лесной подстилки...», травы на лесных полянах, прогалинах, лугах и стерни на полях.

Законодательством предусмотрена довольно серьёзная ответственность за вред, нанесённый природным объектам. Например, Кодексом об административных правонарушениях введена ответственность за уничтожение мест обитания животных (ст. 8.29), за нарушение правил пожарной безопасности в лесах (ст. 8.32), за нарушение правил охраны среды обитания или путей миграции животных (ст. 8.33), за уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений (ст. 8.35), за нарушение правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях (ст. 8.39).

Теоретически за это милое развлечение может быть применена и уголовная ответственность, например по ст. 261 Уголовного кодекса РФ: уничтожение или повреждение лесных насаждений. А если поджечь траву в заповеднике, заказнике или национальном парке, то можно «загреметь» и по ст. 262: нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов.

То, о чём сказано выше, — только часть беды. По статистике МЧС, весной (в мае — начале июня, в зависимости от региона) резко возрастает количество пожаров в дачных посёлках. Причина как минимум в половине случаев — поджоги травы (а вовсе не шашлык, как думают многие). Пожарные считают — и у них есть для этого веские основания, — что начинающиеся в конце весны лесные и торфяные пожары во многих случаях тоже следствие поджогов травы. Но если горящую траву потушить относительно несложно, то погасить горящий лес куда труднее. О том же, как горит торф, рассказывать не нужно. Это не понаслышке знает половина населения страны.

Позволю себе закончить пафосным призывом: «Граждане! Не жгите траву! Пожалейте природу...»