Терапсид Анны Петровны

На этой картине из экспозиции Палеонтологического музея РАН изображен аннатерапсид (Annatherapsidus petri) — некрупный хищный тероцефал, обитавший на территории Европейской части России в позднем пермском периоде. Его необычное видовое название — дань любви и уважения выдающегося русского палеонтолога Владимира Прохоровича Амалицкого своей супруге Анне Петровне Амалицкой, одной из первых русских женщин-палеонтологов. А. П. Амалицкая в течение пятнадцати лет сопровождала мужа в геологических экспедициях по Русскому Северу и внесла неоценимый вклад в изучение позднепермской фауны нашей страны.

Впрочем, в этом отношении история аннатерапсида далеко не уникальна: когда дело доходит до придумывания имени новому биологическому виду, ученые нередко в честь дорогих им людей называют цветы, птиц... или грибы — тут уж как повезет. Так, французский орнитолог Шарль Люсьен Бонапарт назвал род горлиц-зенайд в честь своей жены, принцессы Зенаиды Бонапарт. А австралийский герпетолог Макс Кинг, женатый на Памеле Кинг, занимался местными видами рептилий — вот и получил один из гекконов имя Gehyra pamela. Среди ученых-женщин подобные экзотические «признания» распространены не так широко, тем не менее индианка Сасанка Ранасингхе (Sasanka Ranasinghe) назвала открытый ею вид паука-оонопида с сердцеобразным рисунком на брюшке в честь любимого супруга Прасанны Дхармаприйи — Grymeus dharmapriyai, а американка Дафна Фотин (Daphne Gail Fautin) «подарила» фамилию супруга, Роберта Буддемейера, одному из видов актиний — теперь она известна как Anthopleura buddemeieri.

Аннатерапсид же изначально назывался Anna petri — «Анна Петровна», однако, как выяснилось позже, имя Anna еще в 1826 году было присвоено роду морских брюхоногих моллюсков из семейства пизаниевых (Pisaniidae), так что в 1961 году немецкий палеонтолог Оскар Кун (Oskar Kuhn) в соответствии с правилами систематики переименовал животное в аннатерапсида Annatherapsidus petri. Долгое время он считался единственным видом рода, пока в 2011 году выдающийся специалист по пермской фауне Михаил Феодосьевич Ивахненко не описал другого аннатерапсида из Нижегородской области — Annatherapsidus postum, — жившего несколько позже предшественника и отличавшегося большим размером. Еще несколько потенциальных видов этих животных известны только по фрагментам зубных костей, обнаруженных в Оренбургской и Вологодской областях; следует предположить, что в позднем пермском периоде аннатерапсиды были вполне обычными обитателями Восточной Европы, благополучно дожившими до самой границы палеозойской и мезозойской эр.

Рисунок черепа (а) и реконструкция (б) аннатерапсида. Рисунок из книги М. Ф. Ивахненко, 2001. Тетраподы Восточно-Европейского плакката — позднепалеозойского территориально-природного комплекса

Согласно классификации Ивахненко, аннатерапсид приходится родней мегавайтсии (см. картинку дня Мегавайтсия, ядовитый медведеящер), однако существенно меньше ее размером: длина его черепа составляла около 20 сантиметров — как у средних размеров волка, а общая длина тела оценивается примерно в метр. Предполагается, что внешне этот звероящер походил на большеголовую выдру и вел похожий образ жизни. Череп у аннатерапсида был уплощенным, глазницы — обращенными вверх, вперед и в стороны, а зубы — сравнительно слабыми. Что примечательно — и крючковидные клыки, и похожие на колышки заклыковые зубы были острыми только на вершинах: это явное приспособление к удержанию в пасти скользкой добычи. На крупных животных с такими зубами не поохотишься, поэтому скорее вырисовывается образ этакого неспециализированного хищника, промышляющего мелкой рыбешкой, личинками амфибий, крупными беспозвоночными, а может, и падалью. Судя по строению черепных гребней для прикрепления щечных мускулов, у аннатерапсида даже могли быть защечные мешки, похожие на таковые у современного утконоса: набрав в них пищу на дне реки, звероящер мог либо выбраться на берег и спокойно полакомиться запасенной добычей, либо принести еду детенышам.

В северодвинской фауне, где аннатерапсид Annatherapsidus petri жил бок о бок с иностранцевиями (см. картинку дня Саблезубый звероящер), серьезных врагов у этого животного в воде не было: полутораметровые хрониозухии, обладающие чертами как амфибий, так и рептилий, были недостаточно велики, чтобы представлять угрозу для взрослого звероящера, тогда как матерые иностранцевии могли схватить удирающую «выдру» разве что случайно, упустив более подходящую добычу.

А вот более позднему Annatherapsidus postum не так повезло: время его жизни выпало на терминальную пермь, когда на суше иностранцевий сменили тероцефалы мегавайтсии и протерозухии архозавры (Archosaurus rossicus), тогда как в воде правили бал гигантские хрониозухии уралерпетоны (Uralerpeton tverdochlebovae), обладавшие полуметровыми черепами и общей длиной тела до трех метров, а также менее крупные быстровианы (Bystrowiana permica) с черепами длиной 30–40 сантиметров. Возможно, именно появление этих хищников вынудило аннатерапсидов увеличиться в размерах, после чего хрониозухии и тероцефалы сформировали пару экологических конкурентов, аналогичную той, что сегодня наблюдается в реках Южной Америки, где гигантские выдры сосуществуют с различными видами кайманов.

Реконструкция внешнего вида аннатерапсида. Рисунок © Андрей Атучин из книги Антона Нелихова «Ящеры Пинеги»

Вот такое это было необычное животное, на веки вечные запечатлевшее чувства двух людей, благодаря которым вся эта разнообразная пермская фауна и стала известна человечеству. И пусть попытка ученика Амалицкого, Павла Александровича Православлева, увековечить имена своего учителя и его супруги в виде новых видов гигантских горгонопсов — Amalitzkia wladimiri и Amalitzkia annae — не увенчалась успехом (в настоящее время оба они считаются синонимами Inostrancevia latifrons), скромный аннатерапсид всё еще хранит память об этих двух замечательных исследователях, одних из первых по-настоящему выдающихся палеонтологов России.

Реконструкция аннатерапсида, Сергей Алексеевич Куприянов, 1986 год. Изображение с сайта zoochat.com.

Анна Новиковская