«ДНК — не приговор». Глава из книги

Глава 7. Сущности и обманчивая привлекательность евгеники

Трудно представить более презираемую во всем мире идею, чем евгеника. Это слово обозначает «хороший от рождения». Соответствующая философия послужила моральным обоснованием холокоста и попытки нацистов избавить мир от тех, кого они считали «нежелательными». Логика, стоящая за евгеникой, проста. Ее суть выражают следующие высказывания: «Размножение слабоумных... является ужасной угрозой для нации» или «Однажды мы поймем, что наша главная обязанность и неотвратимый долг состоят в том, чтобы порядочные граждане правильного типа оставили после себя тех, кто унаследует их добрую кровь».

Но с учетом того, насколько сильно евгеника ассоциируется с нацистами, вас удивят авторы этих высказываний — Уинстон Черчилль и Теодор Рузвельт соответственно. Как бы уничижительно люди сегодня ни относились к евгенике, в первой половине ХХ в. эта идея была широко распространена во всем развитом мире и пользовалась популярностью среди ведущих ученых и генетиков того времени. Соблазн евгеники наиболее ярко иллюстрирует силу эссенциалистского мышления. Пожалуй, даже более красноречиво, чем другие явления, рассмотренные в этой книге. Широкое евгеническое движение начала ХХ в. основывалось на поиске сущностей, лежащих в основе двух характеристик: интеллекта и криминальных наклонностей. Мы исследуем то, как наши эссенциалистские предубеждения вплетены в евгенику. Вначале рассмотрим роль сущностей в умственных способностях и преступности. Затем обсудим, каким образом интерес к этим базовым единицам сформировал евгеническое движение.

Интеллект и сущности

Какой у вас коэффициент интеллекта? Вы знаете, что это? О сомнительности тестов на интеллект говорит уже тот факт, что вам, вероятнее всего, никогда не сообщали ваш IQ, даже если он формально замерялся психометристом. И не верьте никаким тестам в интернете — они, как правило, не валидны. Возможно, вы проходили тестирование в школе, и вам никогда не сообщали ваши результаты, как мне, например. Тогда, скорее всего, это единственный тест на интеллект в жизни, результат которого для вас остался неизвестным. Эти баллы никогда не указываются в школьных аттестатах и не раскрываются за пределами семьи или школы. В некотором роде результаты тестов на IQ оберегаются как государственная тайна. Почему же столько секретности вокруг этих оценок?

Наша озабоченность коэффициентом интеллекта связана с тем, как мы понимаем его. Его воспринимают не так, как другие показатели ума вроде успехов в правописании или арифметике. В 1934 году один из ведущих исследователей в этой области, сэр Сирил Бёрт, определил интеллект как «врожденную, всеобъемлющую способность... унаследованную и сформированную не в результате учения или упражнений... не изменяемую родом деятельности или усилиями, которая присутствует во всем, что мы говорим, или делаем, или думаем»¹. Согласно этой точке зрения, которая не чужда и многим современным психологам, мы рождаемся с определенным уровнем интеллекта и не можем никак на него повлиять. Приведем мнение и другого ученого, одним из первых применявшего IQ-тесты, Чарльза Спирмена. В 1931 году он сказал, что «нельзя путем обучения заставить человека повысить свой умственный уровень подобно тому, как невозможно привить ему способности становиться выше ростом»². Часто интеллект воспринимают как нечто неизменное — продукт врожденных сил, скрытых от взора, который предопределяет потенциальный вклад человека в общество. Иными словами, умственные способности часто воспринимают как сущность. Как и в случае с другими базовыми единицами, понятие интеллекта имеет много психологической подоплеки.

Важно ли, что люди относятся к умственным способностям как к сущности? Несомненно, да. Я впервые столкнулся с последствиями такого восприятия, когда преподавал английский язык в Японии. Культуры отличаются друг от друга с точки зрения их отношения к интеллекту. Так, японцы не воспринимают его в качестве сущности, в отличие от большинства представителей западного мира. Когда я был в Японии, то коллеги меня часто ругали за излишнюю похвалу учеников. Например, студент с трудом отвечает на вопрос на ломаном английском, а я его подбадриваю словами «отличная работа!». Но японские преподаватели спрашивали: «Как вы можете ожидать, что они будут совершенствоваться, если они якобы уже хорошо справляются?». Мне показалось это любопытным. Это мнение прямо противоположно тому, чему меня учили на курсе психологии в университете. А именно: что люди имеют свойство работать усерднее, когда уверены в своей способности справиться с задачей. Основная причина разного отношения к похвале студентов заключалась в том, что я воспринимал интеллект как сущность, в отличие от остальных преподавателей.

Подобные разногласия с японскими коллегами всегда интересовали меня. Позднее мы с психологом Шинобу Китаямой и другими специалистами провели кросс-культурное исследование роли эссенциалистских убеждений в реакции на трудности³. Американские студенты проходили тест на креативность, составленный таким образом, чтобы они получали либо завышенные, либо заниженные оценки. Например, студентам предложили три слова: День, Сон и Фантазия. Нужно было назвать слово, которое по смыслу сочеталось с каждым из трех представленных. Можете ли вы придумать такое слово? Попробуйте.

Ваше слово «грезы»? Мы грезим наяву днем. Но и во сне видим грезы. И в то же время грезы являются фантазиями. Если вы достаточно подумали, то, несомненно, пришли к этому слову. Большинство участников назвали именно его. Итак, одна группа получила простую версию такого теста, который состоял из примеров, в которых сложно ошибиться. Когда этим испытуемым сообщили результаты, то проинформировали, что они выполнили тест лучше, чем 80% студентов их университета. Результаты говорили о том, что их творческие способности достаточно впечатляющие. Другой группе повезло меньше. Им попалась более сложная версия теста⁴. Несчастным студентам удалось дать правильные ответы всего на несколько вопросов. Результаты показали, что они справились на уровне худших 20% своих коллег. По итогам теста эти участники узнали, что их творческие способности очень низкие. Затем студентов оставили одних в аудитории, дав им несколько заданий, чтобы занять себя во время отсутствия человека, проводившего эксперимент. Во-первых, они выполняли упражнение на креативность наподобие предыдущего теста. Другое задание заключалось в обведении фигур без отрыва карандаша от бумаги. Суть исследования в том, чтобы посмотреть, как много времени студенты уделят каждому из заданий, пока экспериментатор отошел. По возвращении он сообщил студентам о цели эксперимента и рассказал подробности. Такое же исследование провели в Японии с участием японских студентов.

Что мы узнали? Американские студенты, полагавшие, что у них высокие творческие способности, уделили больше времени заданию, похожему на предыдущее. Эти участники знали, что у них хорошо получалось, и хотели по-прежнему преуспевать. Напротив, те американские студенты, которые думали, что у них мало креативности, предпочли задание с обведением фигур. Они надеялись, что добьются успеха в новой задаче.

Противоположные результаты дало исследование, проведенное в Японии. Большинство японских студентов, преуспевших в креативном задании, решили переключиться на обведение фигур. Обладая достаточно развитыми творческими способностями, они хотели научиться чему-то новому. С другой стороны, те участники, которые плохо справились с творческой задачей, продолжили развивать креативность, делая задание, идентичное предыдущему. Ключевой переменной, которая объясняла такую культурную разницу, было восприятие креативности в качестве сущности. Американцы воспринимали творческие способности как то, что заложено при рождении. Японцы, наоборот, относились к креативности как к результату упорного труда. Исследование показывает: плата за эссенциалистское отношение к способностям заключается в отступании при виде трудностей. В конце концов, зачем совершенствоваться, если таланты закладываются при рождении и остаются в основном неизменными? И не только это можно отнести к издержкам эссенциалистского мышления. Психолог Кэрол Дуэк подробно описывает целый ряд нежелательных последствий такого отношения к способностям⁵. Люди, которые думают, что таланты основаны на сущностях, чаще сдаются при неудачах. Они не хотят лишний раз прикладывать усилия. Боятся неудач, приукрашивают собственные достижения. У таких людей выше риск развития депрессии. Они избегают рискованных шансов и чаще соперничают, а не сотрудничают с членами собственной команды. Вследствие такого мышления развивается множество ярко выраженных личностных и социальных проблем.

Только потому, что эссенциалистское восприятие способностей влечет ряд негативных последствий, нельзя сделать вывод, что такое восприятие интеллекта не основано в какой-то мере на фактах. Какие доказательства этого существуют? Интеллект является врожденным и неизменным или же формируется опытом? Чтобы ответить на эти вопросы, ознакомимся с исследованиями в области генетики интеллекта.

Исследуя генетику интеллекта

Не так много человеческих характеристик ценятся выше интеллекта, поэтому неудивительно, что интерес к его генетической основе настолько велик. Учитывая темпы развития технологий, возможно, однажды мы настолько хорошо будем понимать генетику интеллекта, что сможем предсказывать умственный потенциал человека, лишь взглянув на его геном. Один из ведущих исследователей в области поведенческой генетики Роберт Пломин, соавтор книги «„Г“ значит гены» (G is for Genes), предполагает, что однажды мы сможем измерять интеллект с помощью генного чипа. Кроме того, он рекомендует школам подстраивать образовательные программы под уникальные способности ребенка, заложенные в генах⁶. Возможно ли в действительности предсказать интеллектуальный потенциал человека по его ДНК?

Будучи профессором, я всегда предполагал у себя достаточно высокий уровень интеллекта, особенно учитывая все те экзамены, которые мне пришлось сдать при получении ученой степени. Но я так и не узнал своего IQ. Так как компания 23andMe предоставляет информацию по трем генетическим маркерам, ответственным за интеллект, то прохождение процедуры генотипирования позволило бы мне узнать о своих врожденных умственных способностях. Я с нетерпением перешел по ссылке «Показатели интеллекта». Итак, на 20-й хромосоме в позиции rs363050 у людей может быть один из трех вариантов аллелей: АА, AG или GG. Каждая А в этой позиции ассоциируется с тремя дополнительными баллами IQ. Отлично, и какие же у меня аллели? GG. Ух! Значит, у меня уже минус 6 баллов IQ, а я ведь только начал. Пора перейти к следующему генетическому маркеру интеллекта. В оценках по ссылке «Влияние грудного вскармливания на IQ» компания 23andMe руководствуется данными двух исследований по двум отдельным ОНП. Когда у вас аллели СС локуса rs174575 11-й хромосомы, то вам дается от 6 до 7 дополнительных баллов, если вас в младенчестве кормили грудью. У меня аллели СС. Кроме того, если у вас аллели АА локуса rs153511-й хромосомы, то вы получаете от 4 до 5 дополнительных баллов при условии грудного вскармливания. Что ж, отлично, у меня есть аллели АА. Но я звоню маме и узнаю, что грудью она меня не кормила. Это был конец 1960-х годов, а тогда считалось, что грудное молоко уступало по своим питательным свойствам популярным смесям для кормления. Следовательно, я потерял все до единого дополнительные баллы. Из 18 возможных, о которых говорят 23andMe, получил полный нуль. Я оказался в глубокой яме. Чтобы понять масштаб разницы 18 баллов в уровне IQ, посмотрим, что говорит психолог Ричард Нисбетт о перспективах людей с уровнем IQ 100 и 118 баллов соответственно: «Типичные работы для человека с уровнем IQ 100 баллов: квалифицированный рабочий, клерк с небольшой сферой ответственности или продавец. Ему будет тяжело даваться учеба в четырехгодичном колледже». Наоборот, «человек с уровнем IQ 118 баллов способен не только блестяще окончить университет, но и продолжать свое образование или стать высококвалифицированным профессионалом, таким как врач или юрист, управленцем высокого уровня или успешным предпринимателем»⁷. После получения таких мрачных новостей о своих генах мои эссенциалистские предубеждения дали о себе знать. Я начал сомневаться в своих умственных способностях. Может, я просто научился успешно дурачить окружающих? Вероятно, в этот момент на арену вышли и ваши предрассудки. Не удивлюсь, если вам сейчас кажется, что можно начисто забыть все, написанное человеком с такими «неинтеллектуальными» генами.

Впрочем, позвольте мне разубедить нас всех. Необходимо скептически отнестись к данным об интеллекте, предоставляемым 23andMe. Во-первых, сама компания признаёт, что эта информация пока сомнительна: ей присвоили две или три звезды, что означает «предварительные изыскания». В отличие от четырех звезд для «проведенного исследования». Ни одно из тестирований не повторялось, поэтому их валидность остается под вопросом. Во-вторых, хоть 23andMe и подчеркивают связь этих трех генетических маркеров с умственными способностями, проводились десятки других исследований в области генетики интеллекта. И все ученые пришли к общему выводу о том, что не существует единичных генов, которые отвечают за интеллект. Название одной влиятельной работы лаконично об этом говорит: «Самые известные связи генов с общим интеллектом, скорее всего, являются ложноположительными»⁸ (ложноположительный результат — тот, который получен волей случая, в отличие от подлинного открытия). Большое количество крупных исследований, в которых применяли методы кандидатных генов и полногеномного поиска ассоциаций, не нашли никаких повторяющихся генетических вариантов, которые бы имели существенное влияние на IQ⁹. Самые оптимистичные результаты в плане связи умственных способностей с генами получились в серии экспериментов с огромными выборками. Ученые обнаружили три генетических варианта, каждый из которых в среднем определял всего 0,3 балла IQ¹⁰. Почему же 23andMe предоставляет информацию на основе небольших и ненадежных исследований, которые дают нереалистично высокую оценку влиянию генов на интеллект? Ведь все остальные изыскания, использующие куда более обоснованные методы, не находят доказательств тех же самых связей. По-моему, это еще один аргумент в пользу того, что компания скорее стремится рассказывать убедительные истории и играть на чувствах клиентов, нежели создавать реалистичную картину. Ведь она предполагает сведения о неизменной неточности интерпретации отдельных черт на основе генов.

Итак, интеллект не основывается лишь на нескольких генетических маркерах. Тогда сколько таких признаков позволяют предугадать умственные способности? Два масштабных полногеномных исследования по поиску генетических ассоциаций с тысячами участников попытались ответить на этот вопрос. Результат: вам понадобятся все ОНП на генном чипе (более 500 тысяч), чтобы предсказать хотя бы половину вариативности в интеллекте¹¹. Осмысление генетической базы интеллекта схоже с проблемой понимания генетической основы роста¹². Опять же обоснованным представляется вывод о том, что большинство генов являются генами интеллекта. В данном случае гены нельзя рассматривать как переключатели: не существует единичных генов, которые бы имели огромное влияние на проявление интеллекта. Сомнительно, вопреки утверждениям Роберта Пломина, что мы когда-то сможем предсказывать чей-то уровень интеллекта, лишь взглянув на его геном¹³.

Тем не менее, как и с ростом, тот факт, что не найдены сильные связи единичных генов с интеллектом, не означает его ненаследуемость — наоборот, как и почти все остальное, он передается потомкам. Следовательно, ДНК влияет на умственные способности человека в целом, пусть даже с единичными генами у интеллекта нет сильных причинных связей. У ребенка двоих родителей с интеллектом выше среднего больше вероятность иметь высокий IQ, чем у того, чьи родители наделены умственными способностями ниже среднего, даже если этих детей усыновили и воспитали в одной среде. Насколько же сильно влияние генов на умственные способности?

В какой мере наследуется интеллект?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо для начала понять, что такое наследуемость. Как уже упоминалось во второй главе, речь идет об обусловленном генетическими причинами проценте вариативности признака, такого как интеллект, в определенной популяции. Некоторые исследования показывают, что наследуемость интеллекта составляет аж 75–80%¹⁴ (хотя, вероятнее всего, это преувеличение¹⁵). В таком случае около 80% причин, по которым у одних представителей определенной группы умственные способности выше, чем у других индивидов из той же самой популяции, можно отнести на счет генетики. При этом остальные 20% связаны с опытом. Необходимо помнить, что оценки наследуемости всегда ограничиваются выборкой, в которой проводится исследование, — результаты не распространяются на людей за ее пределами. Каждый специалист по поведенческой генетике знает об этом правиле. Тем не менее, судя по выводам, к которым приходят некоторые исследователи, часто кажется, что о нем забывают. Важно понимать, что такое наследуемость в действительности, так как ее показатели сильно варьируются в зависимости от выборки.

К примеру, среди богатых популяций наследуемость интеллекта достигает 80%. Это приводит многих ученых к ложному выводу, будто интеллект обусловлен генами и личный опыт имеет минимальное значение. С другой стороны, выводы совершенно иные, когда исследуется наследуемость интеллекта среди менее состоятельных народов. Ее показатели в бедных популяциях зачастую гораздо ниже, чем в богатых. Несмотря на то что эти оценки варьируются в зависимости от места жительства, они могут опускаться аж до 10%. То есть всего 10% вариативности в умственных способностях среди несостоятельных людей объясняется генами, тогда как остальные 90% закладываются личным опытом¹⁶. В случае бедных гены не играют большой роли в разнице коэффициентов интеллекта. Отчего существует такой широкий разброс показателей и что это значит?

Дело в том, что наследуемость не отражает некую абсолютную величину влияния генов. Скорее, демонстрирует в рамках одной выборки отношение доли генетических причин к доле воздействия всех факторов, включающих как гены, так и опыт. Если у кого-то схожие условия, этапы жизни и переживания, то генетические различия составят большую часть всех уникальных факторов влияния на этих людей. Проведем мысленный эксперимент. Представьте себе два человеческих эмбриона, зачатых с помощью экстракорпорального оплодотворения, которые развивались в идентичных искусственных утробах и после рождения воспитывались роботами в полностью контролируемых идентичных средах. Каждое событие их жизней разворачивалось совершенно одинаковым образом с момента зачатия. Если бы окружение людей можно было сделать настолько идентичным, то единственным фактором, влияющим на разницу в их способностях, были бы гены. Показатели наследуемости уровня интеллекта (и всех других признаков) достигали бы 100%, так как не существовало бы других аспектов в их жизни, которые бы различались. С другой стороны, если два человека развиваются в максимально разных средах, то генетический фактор лишь капля в море других причин. Когда опыт взаимодействия с окружающей средой сильно варьируется среди популяции, показатели наследуемости неизбежно будут ниже.

Более высокие показатели наследуемости в богатых популяциях указывают на то, что внешние факторы, которые влияют на интеллект, здесь более схожи, нежели в бедных группах. В чем причина? Возможным объяснением является то, что в более богатых популяциях дети живут в среде, которая бросает вызов их умственным способностям. У них есть доступ к книгам. Семья и друзья заставляют их более серьезно относиться к образованию. Разнообразное окружение подкидывает им интеллектуальные задачи. Среди представителей таких популяций нет большой разницы в окружении — оно в любом случае дает достаточно пищи для ума. С другой стороны, дети из более бедных популяций различаются сильнее с точки зрения среды, которая формирует их умственное развитие¹⁷. Некоторые из них растут в очень насыщенном окружении: родители побуждают их посещать библиотеки. Они вкладывают имеющиеся средства в покупку литературы и платное обучение, подчеркивают важность образования и разговаривают на интересные и неоднозначные темы. Наоборот, некоторые дети из бедных групп живут в совершенно не способствующих обучению условиях. Родители не обеспечивают им доступа к книгам и редко разговаривают с ними. Чаще всего они предоставлены сами себе. Такие разные условия воспитания и роста будут влиять на интеллектуальное развитие детей. Так как разница в окружении среди ребят из бедных популяций велика, генетическая составляющая в меньшей степени влияет на разницу в их умственных способностях.

Социальный психолог Ричард Нисбетт подчеркивает: высокие показатели интеллектуальной наследуемости среди богатых популяций указывают еще на один факт. А именно на то, что наши измерения масштабов наследуемости, скорее всего, преувеличены¹⁸. Объясняется это тем, что существует два способа, которыми обычно измеряют наследуемость. Ученые сравнили коэффициенты интеллекта детей и их приемных родителей. В их случае схожесть уникальных генетических вариантов почти равна нулю, в отличие от детей с биологическими родителями, где приблизительно 50% генетических вариаций совпадает. Тем не менее семей, желающих усыновить ребенка, больше, чем детей, доступных для усыновления. Агентства по усыновлению отбирают семьи, которые могли бы обеспечить условия для развития выше среднего. Вследствие этого семьи, которые усыновляют детей, более похожи, чем остальные, и они достаточно благополучны. Средний показатель интеллекта в таких семьях выше, чем у 70% популяции¹⁹. Таким образом, процент наследуемости в таком случае выше, чем если бы семьи из всех социальных слоев воспитывали приемных детей.

Вторым способом измерения наследуемости является сравнение черт сходства однояйцевых близнецов, у которых гены совпадают на 100%, и схожести разнояйцевых близнецов, которые разделяют около 50% генетических вариаций. Может показаться, что это не имеет отношения к делу, так как наличие близнеца совсем не связано с социально-экономическим статусом. Но вероятность того, что человек станет участником генетического исследования, вполне относится к делу. В большинстве случаев люди, которые в каком-либо статусе посещают(ли) университет, обычно более заинтересованы в содействии исследованиям. И, особенно в случае с действующими студентами, им проще попасть в подобный эксперимент. Если у вас есть близнец и вы изучаете психологию в университете, где проводится генетическое исследование, то высока вероятность того, что вас пригласят в нем участвовать и что вы согласитесь. Наоборот, если у кого-то есть близнец и этот человек живет в малоизвестном бедном районе, то вряд ли о нем узнают ученые. Еще меньше вероятность для него стать участником подобного эксперимента²⁰. Основная цель психологии заключается в том, чтобы проводить исследования, отражающие определенные черты человеческой природы. Но изучение близнецов такого рода почти всегда основано на предвзятых и непоказательных выборках, которые состоят из нетипичных популяций. Мы с коллегами их окрестили аббревиатурой WEIRD (Western, Educated, Industrialized, Rich and Democratic — ‘западные, образованные, промышленные, богатые и демократичные’). Эти выборки необычны с точки зрения психологии в контексте всего человечества²¹. Интеллект наследуется, но не в той степени, к которой приходит большинство исследований в области поведенческой генетики.

Вдобавок неважно, насколько точными являются показатели наследуемости интеллекта отдельной выборки. Нужно помнить о том, что наследуемость не говорит ничего о возможности изменения признака²². В главе 2 мы привели пример: несмотря на показатель наследуемости роста 90%, когда жители Японии переехали в Калифорнию в 1950-х годах, они выросли приблизительно на 12 см²³. Диета — ключевая переменная, ответственная за рост. Когда люди одной популяции отличаются от другой с точки зрения потребляемых продуктов питания, то это может иметь критическое значение, несмотря на важную роль генов в формировании роста. Аналогичным образом, хотя показатели наследуемости интеллекта достигают 80%, мы видим, сколь велико воздействие окружающей среды на интеллект, когда наблюдаем за людьми, которые изменили эти условия. Наиболее показательными являются исследования в приемных семьях. Когда мы сравниваем детей, усыновленных родителями из среднего класса, и тех, кого усыновили менее благополучные семьи, то первые превосходят вторых по IQ в среднем на 12–18 баллов²⁴. Эта огромная разница показывает, что окружающая среда имеет большое влияние на интеллект.

Несмотря на то что наследуемость не влияет на потенциальную изменчивость признаков, эссенциалистские предубеждения заставляют нас воспринимать все наследуемое в виде неизменяемой сущности. Таким образом, любая наследуемая черта кажется невосприимчивой к пережитому опыту, хотя это в корне неверно. Наша предрасположенность к эссенциализму превращает интеллект в чувствительную тему, которая становится еще менее комфортной, когда мы добавляем этнические различия между людьми.

Раса, сущности и интеллект

Каждый год я веду курс психологии культур, в котором обсуждаю со студентами разницу в образе мыслей народов мира. Им интересно слушать о том, как, например, американцы из южных регионов реагируют более агрессивно на оскорбления, чем их соотечественники из северных штатов. Японцы обращают больше внимания на фон, когда рассматривают фотографии. Русские чаще говорят о собственных страданиях (однако менее подвержены депрессии). Корейцы хуже справляются с когнитивными задачами, когда пытаются вербализировать свои мысли, а малайзийские мужчины иногда страдают от психического отклонения, связанного с боязнью втягивания или исчезновения пениса. Обсуждения во время лекций оживленные, и студентам нравится узнавать, как культурный опыт формирует наше мышление. Но существует один вопрос, после которого устанавливается гробовая тишина в аудитории и слушатели неловко переглядываются. Стивен Пинкер назвал это «самой опасной идеей»²⁵, и она часто ассоциируется с расистами. Вопрос следующий: варьируется ли уровень интеллекта в зависимости от расовой принадлежности?

Ричард Херрнстайн и Чарльз Мюррей в своей книге «Колоколообразная кривая» 1994 года — одной из самых неоднозначных в мире — утверждают, что да²⁶. Основной аргумент: IQ прогнозирует успех человека в школе и — в конечном счете — работу, на которую он может рассчитывать. Коэффициент интеллекта в большей степени определяется генами. В среднем чернокожие американцы хуже справляются с тестами на умственные способности, чем белые. Те, в свою очередь, уступают американцам азиатского происхождения. Эти различия, вероятнее всего, обусловлены генетически. Более того, авторы уверены: мы никогда не сможем уменьшить эти расовые расхождения из-за их генетической основы, поэтому следует инвестировать в образование тех, у кого достаточно высокие показатели интеллекта. Как и следовало ожидать, такие спорные выводы вызвали шквал критики в академических кругах. С тех пор было написано больше страниц опровержений в адрес книги, чем есть в ней самой. По моему мнению, такая сильная негативная реакция имела место не потому, что книга основана на нелогичных доводах (тогда бы ее просто проигнорировали), а потому, что логика Херрнстайна и Мюррея обоснованна и разумна, если воспринимать интеллект в качестве сущности. Если бы это в действительности было так, тогда единственный закономерный вывод: одна раса обладает менее интеллектуальной сущностью, чем другая. Об умственных способностях часто говорят в эссенциалистских терминах, поэтому основной аргумент авторов тяжело с ходу опровергнуть. Херрнстайн и Мюррей процитировали опрос более тысячи ученых, проводившийся в 1980-х годах. Лишь 15% сказали, что межрасовые различия в интеллектуальных показателях имеют место вследствие опыта, полученного во взаимодействии с внешней средой (то есть гены роли не играют). Самым распространенным было мнение, что различия обусловлены как генами, так и опытом²⁷. Таким образом, точка зрения, что интеллект, хотя бы отчасти, подобен сущности, различающейся в зависимости от расы, нередка среди ученых.

Но, с другой стороны, если интеллект не похож на сущность, тогда вся логика авторов книги рушится. Расовые различия в умственных способностях будут указывать на разницу в образовательном опыте и возможностях, а также на дискриминацию. Так какая точка зрения более обоснованна? Действительно ли интеллект подобен сущности? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо учесть три фактора: насколько устойчивы различия показателей интеллекта между группами; какая доля умственных способностей формируется опытом; и каким образом сами измерения коэффициента интеллекта фундаментально связаны с культурой.

Насколько устойчива разница в показателях интеллекта между этническими группами?

Пожалуй, самый спорный аргумент в «Колоколообразной кривой» — то, что этнические различия в показателях интеллекта отражают разный генетический потенциал представителей различных рас. Но есть несколько ключевых данных, противоречащих такому выводу. В первую очередь, как мы уже говорили в предыдущей главе, «раса» является в основном социальным конструктом, а не генетическим. Расовые различия объясняют лишь около 4,3% генетических вариаций между людьми²⁸. Подавляющее большинство генетических различий между индивидами не имеет никакого отношения к их происхождению. Поэтому рассуждения Херрнстайна и Мюррея, основанные на том, что разница этносов в интеллекте является следствием генетических различий между популяциями, строятся на зыбкой почве. Во-вторых, необходимо отметить, что величина расхождения в показателях IQ между афроамериканцами и белыми американцами не константа. Более того, разрыв между ними сократился на 5,5 балла с 1972 года²⁹. Следовательно, это расхождение не является продуктом неизменной сущности. С выравниванием социальных условий между расами оно сокращается. В-третьих, величина разрыва в умственных способностях между расами сильно варьируется в зависимости от возраста испытуемых. Среди детей расхождения достигают 5 баллов, однако во взрослом возрасте они увеличиваются до 17 баллов³⁰ — разницы, соизмеримой с различиями между благополучными и неблагополучными популяциями других стран. Например, между маори и новозеландцами европейского происхождения; между жителями Индии высшей и низшей касты или между большинством японцев и буракуминами³¹ (одним из дискриминируемых японских меньшинств, состоящим из потомков касты «нечистых» — людей, которые занимались различными грязными работами, такими как забой скота, выделка шкур, сбор мусора и т. д.). То, что расхождение увеличивается с возрастом, говорит о том, что разный опыт афроамериканцев и белых американцев влияет на их интеллектуальный уровень. Чтобы понять, как сильно различаются условия для развития умственных способностей между этническими группами, достаточно сравнить бюджеты государственных школ в преимущественно афроамериканских и в главным образом белых районах³².

Четвертое доказательство основано на исследованиях приемных семей, которые обсуждались ранее. Дети, воспитываемые родителями из среднего класса, имеют более высокие баллы в тесте IQ, чем те, кто проживает в менее благополучных семьях³³. Значит, в среднем более низкий социально-экономический статус афроамериканцев прямо влияет на их коэффициент интеллекта. Наконец, пятое доказательство основано на данных об угрозе подтверждения стереотипа, которые мы обсуждали в главе 5. Когда афроамериканцам напоминают об их расовой принадлежности во время теста на IQ, они справляются с ним гораздо хуже, чем те, кого не наводят на такие мысли. Нетрудно представить, как постоянное воздействие стереотипов, зачастую раздуваемых научными работами вроде «Колоколообразной кривой», приводит к отчужденности афроамериканцев от академической жизни. Все эти данные демонстрируют, что разные обстоятельства, с которыми постоянно сталкиваются афроамериканцы и белые американцы, сильно влияют на результаты тестов на IQ. Поэтому разница в этих показателях между вышеупомянутыми двумя группами варьируется сильнее, чем между любыми другими популяциями. Такое обоснование полностью опровергает аргумент о том, что этнические различия в интеллекте говорят о разном генетическом потенциале рас.

Какая доля интеллекта формируется опытом?

Сильнейший аргумент в пользу того, что IQ не определяется генами, основан на одном из самых интересных открытий за всю историю тестирования интеллекта. Новозеландский психолог Джеймс Флинн в 1984 году получил посылку с данными тестов IQ из Нидерландов³⁴. Он заметил интересный факт: результаты тестирования за последние годы были гораздо выше, чем более ранние. Общий уровень умственных способностей нации вырос! Случайность? Флинн начал собирать результаты тестов на интеллект за разные годы из более чем десяти государств. Сегодня накопились материалы по 31 стране, включая развивающиеся³⁵. Та же картина, что и с Нидерландами, наблюдалась независимо от нации: IQ вырос по всему миру! Кажется, люди умнеют. Этот феномен получил название «эффект Флинна». Он отражает то, как сильно интеллект зависит от опыта.

У эффекта Флинна есть несколько аспектов, которые опровергают мнение, что интеллект подобен сущности. Во-первых, тенденция роста IQ восходит к первым тестам на умственные способности в начале XX в. При этом темпы роста остаются более или менее постоянными³⁶. Во-вторых, темпы роста коэффициента интеллекта более высокие в развивающихся обществах, чем в развитых. Следовательно, изменения окружающей среды сильнее влияют на интеллект в особо бедной среде³⁷. В-третьих, рост показателей неоднороден по всем разным видам интеллекта. Прирост крайне низкий, почти несущественный, относительно словарного запаса, арифметики и количества воспринимаемой информации. Намного больше прогресс в таких параметрах умственных способностей, как понимание, пространственное мышление и рассуждение. Сильнее всего увеличились показатели одного конкретного способа измерения интеллекта, известного как прогрессивные матрицы Равена. Насколько выросли показатели ума в рамках теста Равена? С 1947 по 2002 год — за период, затрагивавший приблизительно два поколения, — средний прирост IQ составил 27,5 балла. Это огромный показатель, по масштабам сравнимый с разницей между человеком со средним коэффициентом интеллекта (в среднем равным 100 баллам) и другим, с ограниченными умственными способностями (ранее именуемыми умственной отсталостью; средний показатель IQ 70 баллов). Тест Равена считается методом измерения подвижного интеллекта — разновидности ума, которая позволяет с ходу решить ранее неизвестную задачу, не обладая предварительными знаниями. Она противопоставляется кристаллическому интеллекту, который опирается на накопленные знания, такие как названия столиц стран. Тест Равена основан на способности абстрактно мыслить. Задачи включают в себя серии разных геометрических фигур. Необходимо выбрать конфигурацию, которая завершит серию.

Разные темпы роста различных параметров подчеркивают то, что наш мозг развивается вследствие опыта. Мы сегодня живем в мире, который предоставляет все больше ситуаций, способствующих развитию одних умственных навыков в противовес другим. К примеру, наш словарный запас и арифметические способности несильно изменились со временем, потому что наша действительность не слишком требовательна с точки зрения этих навыков. Действительно, современные люди меньше читают книг и больше смотрят телевизор, чем их предки времен Второй мировой войны. При этом типичный словарный запас, который встречается на телевидении, не превосходит уровень четвертого класса³⁸. Напротив, абстрактное мышление развивается ввиду того, что современный мир становится более сложным и требует больше навыков решения проблем, чем раньше.

Как можно понять, что современный мир требует более развитых способностей к абстрактному мышлению? Во-первых, сегодня людям необходимо быть более образованными, чтобы преуспеть на многих работах, чем раньше. В 1890 году в США только 27% могло похвастаться оконченными восьмью классами обучения и лишь 9% имело высшее образование, тогда как в 2012 году 94% американцев окончили хотя бы восемь классов, а 58% имели образование выше среднего³⁹. Еще одно доказательство возрастающей комплексности мира вокруг: мы все чаще пытаемся решить интеллектуальные задачи ради развлечения. Научный писатель Стивен Джонсон утверждает, что популярная культура стала более сложной за последние несколько десятилетий⁴⁰. Мы можем это заметить на примере телешоу, у которых более запутанные сюжеты, чем раньше. В них часто встречаются непрямая хронология событий и десятки персонажей. Сравните, к примеру, линейное развитие действия в сериале «Старски и Хатч» и запутанные сюжеты сериалов «Игра престолов» или «Остаться в живых». Еще более резко усложнились видеоигры. В играх 1980-х годов, таких как Space Invaders («Космические захватчики») и Donkey Kong («Донки Конг»), было совсем немного абстрактных задач, которые нужно было решить. Но современные игры, например Civilization V («Цивилизация V»), Starcraft II или сетевые ролевые игры со множеством участников, погружают игрока в нескончаемую серию сложных проблем. Живя в постоянно изменяющемся и сложном мире, мы развиваем абстрактные способности решения задач, необходимые, чтобы преуспеть в нем. Как следствие, средний рост показателей интеллекта за последние десятилетия сокращает масштаб различий между этническими группами.

Измерения коэффициента интеллекта всегда тесно связаны с культурой

Особенно примечательно, что самый большой прирост интеллектуальных способностей нашли в прогрессивных матрицах Равена, потому что этот тест был специально разработан как независимый от культуры. То есть ожидалось, что культурный опыт не будет влиять на успешное прохождение теста. Почему же культура так важна для тестирования интеллекта? В качестве примера ниже приводится часть теста на умственные способности, обязательного для прохождения в армии США во время Первой мировой войны⁴¹.

1. Першерон является разновидностью:
   а) козы; б) лошади; в) коровы; г) барана.
2. Самый процветающий вид промышленности в Глостере:
   а) рыболовство; б) упаковка; в) пивоварение; г) автомобилестроение.
3. «Причина есть» — рекламный слоган для:
   а) напитка; б) револьвера; в) муки; г) чистящего средства.
4. Двигатель Найта используется в автомобилях:
   а) Packard; б) Stearns; в) Lozier; г) Pierce Arrow.
5. Подпорка применяется в:
   а) рыболовстве; б) охоте; в) скотоводстве; г) автомобильном деле.

Вы в замешательстве? Что ж, наверное, вы бы знали больше правильных ответов, будь у вас генетический набор получше. Такие были выводы, когда новобранец не слишком хорошо справлялся с тестом. Хотя очевидно, что эти вопросы требуют определенных культурных знаний, без которых тест становится неприменимым для оценки интеллекта. Прогрессивные матрицы Равена разработали специально, чтобы избежать таких проблем.

Но выяснилось, что тест Равена тоже зависит от культуры. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на людей, чей культурный опыт всецело отличается от опыта представителей современного индустриального общества. В ряде исследований оценивались различные когнитивные способности членов маленьких аборигенных общин. В таких популяциях люди добывают пищу, кров и орудия напрямую из окружающей среды, подобно тому как это делали их предки тысячи лет назад. Последовал один общий вывод: интеллектуальные способности являются продуктом нашего опыта.

Например, антрополог Хелен Дэвис предложила пройти тест Равена представителям племени цимане, занимающимся сельским хозяйством и собирательством и живущим в глубине дождевых лесов Боливии. Каков результат? Чтобы дать вам общее представление, дети «среднего интеллектуального уровня» 11 лет правильно отвечали хотя бы на 78% вопросов, а их «умственно отсталые» (устарелое обозначение плохо выполнивших задания, которое использовалось в руководстве к тесту) ровесники правильно отвечали хотя бы на 47% вопросов⁴². Какая доля правильных ответов была у 11-летних детей цимане? Всего 31% — настолько низкий показатель, что он не включен ни в одну категорию оценки теста⁴³. Но другая группа племени цимане, которая проживала в деревне и посещала школу, показала гораздо лучшие результаты. В частности, те взрослые, кто имел школьное образование, правильно ответили на 72% вопросов, а те, кто не ходил в школу, справились не лучше детей, дав всего 31% правильных ответов.

Эти результаты указывают на два ключевых факта. Во-первых, тест Равена не является независимым от культуры, так как те цимане, кто живет в деревнях и посещает школу, справляются с тестом в два раза лучше, чем их соплеменники из поселений, в которых школы отсутствуют (это с учетом того, что школы там предлагают только элементарное образование). Опыт формального обучения среди цимане имеет огромное влияние на способность к абстрактному мышлению. Во-вторых, если предположить, что IQ является прямым отражением интеллектуального потенциала, то цимане, которые не получают школьного образования, являются в крайней степени «умственно отсталыми». Если буквально воспринимать эту оценку, то выходит, что целое общество совершенно неспособно позаботиться о себе. Следовательно, все племя необходимо поместить в лечебное учреждение. Конечно, такое заключение представляется абсурдным. При встрече эти люди не покажутся вам глупыми. У них феноменальные способности отслеживания добычи, они умеют создавать орудия и добывать пищу из окружающего леса. У них глубокие познания о сотнях видов флоры и фауны. Веками они выживали в очень непростых условиях. Иными словами, умственные способности цимане развились таким образом, чтобы позволять им быстро справляться с трудностями, возникающими в их окружении. Тест Равена просто неприменим для оценки этих способностей. Он не является отражением по-настоящему универсального интеллекта, а лишь показывает, как хорошо люди могут с ним справиться.

Не только методы измерения интеллекта связаны с культурным опытом. Похожие результаты прослеживаются и в случае с оценкой других умственных способностей, включая самые простые навыки. Взять, к примеру, исследование, которое проводилось с участием племени пирахан, проживающего в бразильской Амазонии и занимающегося охотой и собирательством⁴⁴. Язык пирахан не содержит наименований чисел, помимо слов, обозначающих «около одного», «около двух» и «много», а представители племени не проходят какого-либо формального обучения счету. Как и цимане, они обладают удивительными навыками отслеживания и поиска пищи, которые позволяют им выживать в сложных условиях Амазонии. Несмотря на такое очевидное доказательство их развитого интеллекта, арифметические способности членов племени не дотягивают до уровня четырехлетнего американского ребенка. Вот что произошло во время одного из исследований: взрослому аборигену показали пустую банку, в которую экспериментатор положил шесть орехов, один за другим. Затем он наблюдал, как из банки по очереди достают пять орехов. Испытуемого спросили, остались ли орехи в банке. Ответ он дать не смог, так как не умел считать и не смог отследить точное количество орехов. Без таких культурных основ, как знакомство с числами, у представителей племени пирахан, по западным стандартам, отсутствуют даже зачатки умственных способностей.

Еще один более удивительный пример с племенем хадза в Танзании, занимающимся собирательством и охотой. Взрослым аборигенам выдали пазлы из шести элементов — такие часто собирают четырехлетние американские дети. Они никогда раньше не видели пазлов и были озадачены. Большинство не смогло составить картинку, а те, кто смог, потратили на это несколько минут⁴⁵. Взрослые представители племени с трудом справились с задачей, которую западные дети дошкольного возраста решают ради развлечения. А ведь хадза называют «собирателями с наиболее сложным сознанием на Земле»⁴⁶, и у них невероятно обширный набор умственных способностей, позволяющий успешно существовать в крайне непростых условиях.

Вышеперечисленные примеры демонстрируют, как интеллект не является врожденным, а формируется вследствие воздействия окружающей среды. Если бы вы воспитывались без школьного образования в каком-нибудь племени, то тоже вряд ли смогли бы выполнить простые задания из теста Равена или подсчитать количество орехов в банке, а детский пазл стал бы труднейшей задачей дня. С другой стороны, вы бы овладели массой знаний и способностей, необходимых для выживания в сложнейших природных условиях на планете, — навыков, которыми совсем немногие из читателей этой книги могут похвастаться. Предполагаю, что если бы меня оставили одного в дикой природе Танзании, то я бы, скорее всего, умер от жажды или голода. И то, если бы раньше не отравился ядовитыми ягодами или не угодил в логово гиен. В конечном счете мы приобретаем разные интеллектуальные способности, которые позволяют нам соответствовать требованиям окружающей среды. А наш мозг, в свою очередь, меняется на протяжении всей жизни в ответ на наш опыт.

Итак, интеллект нисколько не похож на сущность. Но из-за эссенциалистских предубеждений мы подспудно ожидаем, что групповые различия в любой сфере, включая IQ, являются результатом разницы в генах между популяциями, не замечая влияния опыта на умственные способности. Херрнстайн и Мюррей не устояли перед соблазном таких неверных, но интуитивно понятных эссенциалистских рассуждений, как и многие другие, кто выдвинул схожие расистские теории развития интеллекта.

В евгеническом движении начала ХХ в. представление об интеллекте как о сущности было сопряжено с интересом к сущности другого человеческого качества — склонности к совершению преступлений. Ключевой заботой евгенического движения были так называемые слабоумные — широко используемое понятие, которое распространялось и на тех, кто плохо учился в школе, и на носителей криминальных наклонностей. Опасения были связаны с тем, что они превзойдут по количеству здравомыслящих сограждан и постепенно «заразят» всю человеческую расу.

Криминальные гены

Бродвейская пьеса 1954 года «Дурное семя» рассказывает историю о любящей и самоотверженной матери по имени Кристина и ее замечательной восьмилетней дочери Роде. Но вскоре становится ясно: Рода не так невинна, как кажется на первый взгляд. Однажды девочка позавидовала своему другу Клоду, который получил медаль за чистописание, опередив ее. Рода встретилась с мальчиком на причале у озера, сняла туфли, в которых танцевала чечетку, и била его стальными носами, пока он не отдал ей медаль. Вдобавок девочка столкнула приятеля в озеро и каждый раз, когда он пытался зацепиться за край причала, била его по пальцам теми же туфлями до тех пор, пока он не утонул. Подобным образом дочь Кристины избавлялась и от других людей, которые доставляли ей неудобства. При этом окружающие считали ее милейшим созданием. Как Рода могла оказаться способной на такие невыразимо ужасные поступки? Пьеса дает вполне правдоподобный ответ: мама девочки Кристина с раннего детства воспитывалась в приемной семье и никогда не видела свою биологическую мать, которая, как выясняется, была серийной убийцей. По всей видимости, маниакальные гены матери Кристины перескочили через поколение и проявились в маленькой милой Роде. Как говорится в пьесе, «некоторые люди — плохое семя: они просто испорчены с рождения, и это никак не изменить»⁴⁷.

Пьеса резонирует с извечным вопросом: как можно понять, почему люди иногда совершают чудовищные преступления? Самые жуткие действия настолько сильно выходят за пределы логически объяснимого, что нам естественным образом хочется сосредоточиться на сущности преступника. Самым удовлетворительным ответом на вопрос, почему Рода совершила свои ужасные преступления, являлось объяснение, что в ней было что-то, что сгнило до самого основания. Именно злобная сущность девочки побудила ее совершить такие поступки.

Английский психиатр XIX в. Генри Маудсли дал простое объяснение: «Злодеи становятся таковыми не по доброй воле... а в силу своих природных наклонностей». Такое видение влечет за собой массу последствий. Например, если корень зла лежит в природе человека и дурное поведение не является результатом опыта, то возможно ли вообще предотвращать преступления? Маудсли дальше описывает криминальность как «неизлечимую болезнь... Пес съедает свою рвоту, а свинья всегда будет валяться в грязи... Каким образом то, что формировалось на протяжении поколений, можно переделать в течение одной жизни? Может ли житель Эфиопии изменить собственный цвет кожи, а леопард — избавиться от пятен?»⁴⁸. По мнению Маудсли, проблема преступников лежала в их сущности, которая не позволяла им не совершать злодеяний.

Каким экстремальным бы ни казалось мнение Маудсли, оно не было редким для той эпохи. Криминология только зарождалась в то время благодаря итальянскому ученому Чезаре Ломброзо — ключевой фигуре в истории этой науки⁴⁹. Ломброзо утверждал: несмотря на то что большинство преступлений совершается случайным образом людьми, попавшими в неблагоприятные условия, около 40% преступников не имели другого выбора — их путь предопределялся с рождения. Сущность этих людей такова, что они предрасположены к совершению преступлений. Ломброзо посвятил большую часть своей карьеры поискам способа определения этой первопричины криминальности. Он был уверен, что ее можно обнаружить, если тщательно изучать голову и лицо человека. Достаточно измерять разные показатели черепа с помощью штангенциркуля и аккуратно протоколировать все черты лица, которые выдают скрытое заболевание. Например, Ломброзо описывал насильников как почти всегда обладающих «сияющими глазами, нежными чертами лица, а также припухшими губами и веками. Большинство из них сухопарые и рахитичные, некоторые горбатые»⁵⁰. Если внимательно наблюдать и иметь штангенциркуль под рукой, то можно распознать прирожденного преступника и предотвратить беду. Таким образом, теория Ломброзо превратила вопрос «что он сделал?» в вопрос «кем он был?»⁵¹. Согласно такому видению надежды на реабилитацию людей, порочных от рождения, не существует. Решить проблему может лишь пожизненное заключение либо смертная казнь.

Многое изменилось со времен Ломброзо, и исследователи больше не ищут криминальную сущность, оценивая необычную форму черепа или припухлость губ⁵². Но в какой-то степени идея прирожденного преступника сохранилась по сей день, только инструменты в век геномики используются более продвинутые, чем штангенциркуль Ломброзо.

Попыток найти отдельные гены, ответственные за преступную природу человека, немало. Первую зацепку дала ситуация расширенной голландской семьи с глубокой историей криминального поведения. Один из ее представителей изнасиловал свою сестру. Потом в тюрьме, куда мужчину отправили после происшедшего, ударил вилами в грудь надзирателя. Второй член семьи пытался переехать своего начальника машиной, а третий, угрожая ножом, заставил сестру раздеваться перед ним. Еще двое были известными поджигателями, а многие другие — эксгибиционистами и вуайеристами. Тем не менее большая часть мужчин из этой семьи не имела никакой криминальной истории⁵³. В 1993 году исследователи обнаружили, что мужчины с преступными наклонностями отличались от родственников с незапятнанной репутацией по продукту одного гена — моноаминоксидазы-А (МАО-А). Агрессивные мужчины имели очень редкую мутацию, которая эффективно заглушала экспрессию данного гена. Это приводило к накоплению различных нейромедиаторов в мозге, что выражалось в гиперактивности и снижении самоконтроля. Хотя эта мутация встречается крайне редко и примечательна своим разрушительным влиянием на биохимию мозга, есть другие более распространенные варианты в том же гене, которые также выражаются в агрессивном поведении.

Самое известное исследование взаимосвязи гена МАО-А и агрессии проводилось среди мужчин Новой Зеландии. Изучались два самых распространенных варианта этого гена. Ученые искали взаимосвязь между высокоэкспрессивным и низкоэкспрессивным вариантами гена и жестоким обращением в детстве⁵⁴. Варианты гена не влияли на поведение тех, кто ему почти не подвергался. Наоборот, среди жертв насилия в ранние годы показатели антисоциального поведения выше у людей с низкой экспрессией МАО-А, чем у их братьев по несчастью с высокой. Опасная комбинация определенного генетического варианта и истории жестокого обращения в детстве повышала вероятность агрессивного поведения. Такие результаты привели к тому, что некоторые окрестили МАО-А «геном воина». В результате складывается впечатление, что он ключевая, если не единственная, причина агрессии. Еще большую проблему создает тот факт, что низкоэкспрессивные варианты гена неравномерно распределены в мире. Это приводит к предположениям, объясняющим данным фактом этнические различия в отношении к насилию. Например, маори, известные своим воинственным прошлым, имеют больше проблемных вариантов МАО-А, чем люди европейского происхождения. То же касается и афроамериканцев⁵⁵. Возможно, различия в частоте аллелей могли бы объяснить столь большое число маори и афроамериканцев в новозеландских и американских тюрьмах⁵⁶.

Тем не менее есть несколько весомых причин, по которым «ген воина» не стоит за этническими различиями в преступности. Во-первых, взаимосвязь этого гена и агрессии непостоянная и недостаточно сильная. Женщин эта зависимость вообще не затрагивает, а слабые проявления ее у мужчин зависят от пережитого в детстве насилия. К тому же одно из последующих исследований, проведенное в США, показало: взаимосвязь между преступлением против ребенка и геном МАО-А распространялась только на мужчин европейского происхождения. То есть для мужчин с другими корнями такой зависимости не обнаружили⁵⁷. Пожалуй, этот ген правильнее было бы называть «геном белого воина».

Впрочем, любые ярлыки, такие как «ген воина», являются крайне проблематичными. Ведь они предполагают, что конкретно этот ген ассоциируется с агрессией. Это не так, равно как и аллели других генов не проявляются исключительно одним образом. Термин «плейотропия» обозначает то, как единственный генетический вариант может влиять на множество разных фенотипов. МАО-А крайне плейотропен: признаки и состояния, связанные с ним, включают болезнь Альцгеймера, анорексию, аутизм, индекс массы тела, плотность костей, синдром хронической усталости, депрессию, экстраверсию, перенапряжение, индивидуализм, бессонницу, интеллект, память, невроз, ожирение, открытость новому, настойчивость, синдром беспокойных ног, шизофрению, социофобию, синдром внезапной детской смерти, восприятие времени и электоральное поведение⁵⁸. Возможно, лучшим названием для этого гена будет «ген всего, кроме кухонной раковины».

Помимо всего прочего, сосредоточиваясь на связи между геном МАО-А и более высокими показателями судимости среди маори и афроамериканцев по сравнению с новозеландцами и американцами европейского происхождения, мы оставляем без внимания частоту аллелей МАО-А во всем остальном мире. Варианты гена с низкой экспрессией не являются уникальными для маори и афроамериканцев. Они часто встречаются и среди других народов, которые не считаются агрессивными. К примеру, в Японии самый низкий показатель убийств во всем мире⁵⁹, но у японцев чаще встречаются низкоэкспрессивные аллели МАО-А, чем у европейцев, афроамериканцев и маори⁶⁰. Каким бы ни было удовлетворительным и интуитивно понятным объяснение культурных различий в уровне агрессии с точки зрения генов, пока еще прямых доказательств этой связи нет.

Размышления о криминальных генах

Несмотря на то что в настоящий момент многие методы генетического прогнозирования агрессии остаются под сомнением, все же полезно задуматься над вопросом: что, если наука когда-нибудь найдет весомое доказательство генетической основы криминальности? Как мы отреагируем, узнав о генетических предпосылках преступности? Повлияет ли эта информация на приговоры судов?

Одним возможным следствием определения причины криминальности в наших генах может стать то, что судьи станут больше сочувствовать обвиняемым. Ведущим принципом решений суда является mens rea⁶¹, что дословно переводится как ‘виновный ум’. Если гены воспринимать как основную причину агрессии, то можно утверждать: обвиняемый не мог контролировать себя. Отсюда следовал вывод об отсутствии mens rea (преступного умысла) у обвиняемого. Действительно, доводы защиты из разряда «мои гены заставили меня так поступить» использовались в сотнях судебных разбирательств с переменным успехом. Самая первая попытка имела место вскоре после того, как были опубликованы результаты исследования гена МАО-А в голландской семье. В 1994 году слушалось дело Стивена Мобли, обвиняемого в жестоком убийстве менеджера пиццерии в штате Джорджия. Его адвокаты просили о том, чтобы Мобли генотипировали, предполагая у подзащитного ту же мутацию, что и в голландской семье. Наличие мутации могло бы стать смягчающим фактором, который позволил бы спасти его от смертной казни. Судья отказал в просьбе, ссылаясь на недостаток доказательств связи данного гена с агрессией, поэтому Мобли не генотипировали и казнили в 2005 году. Тем не менее другие судьи реагировали иначе на аргументы, касавшиеся генетики. В 2009 году в Италии в ходе апелляционного слушания пересматривалось дело алжирца Абдельмалека Байюта. Его признали виновным в убийстве Уолтера Переса. Мотивом послужило то, что Перес оскорбил Байюта из-за макияжа глаз, который он в тот момент носил. Психиатрический отчет указывал на то, что у Байюта была пониженная экспрессия гена МАО-А. Эта вариация связана с проявлениями агрессии в случае, если в детстве было пережито насилие. Рассмотрев это доказательство, судья признал исследование убедительным и сократил срок Байюта на год⁶².

Этот судья не единственный, кто смягчил наказание. Американские ученые провели психологическое исследование почти 200 судей. Изучалась их реакция на генетические данные, включенные в гипотетическое судебное дело⁶³. Дело было по образцу преступления Стивена Мобли. Половине судей представили только описание ситуации обвиняемого. Остальным, помимо этой информации, рассказали о связи аллели МАО-А и агрессии и о том, что у обвиняемого нашли проблемную аллель. Как и в деле Байюта, судьи, которые знали о связи МАО-А и агрессии, назначали срок примерно на год меньше. Они чаще склонялись к выводу, что обвиняемый не контролировал свои действия.

Конечно, вероятно, что судьи, узнавшие об исследованиях гена МАО-А, оказались более снисходительны к подсудимым лишь потому, что им предоставили больше информации. Возможно, сам факт любого объяснения агрессии приводит к сниженному восприятию причинно-следственных связей. Мы с моим студентом Бенджамином Ченгом исследовали реакции взрослых американцев на разные причины агрессии⁶⁴. Испытуемым предлагали прочесть вымышленную историю о студенте по имени Патрик. Он зарезал ножом человека, с которым поссорился. Описание преступления было идентичным для всех участников. Но двум третям из них предоставлялись дополнительные сведения о научно обоснованных причинах агрессии. Одна треть участников узнала, что обвиняемый обладал аллелью, которая связана с агрессией. Их проинформировали, что люди с таким геном в четыре раза чаще прибегают к насилию, чем те, у кого ее нет. Вторая треть прочитала, что обвиняемый подвергался жестокому обращению в раннем возрасте. Еще им сообщили, что люди, которые пережили насилие в детстве, в четыре раза более склонны к агрессивному поведению. Последней группе не предоставили никакой дополнительной информации о потенциальных причинах действий обвиняемого. Затем участников спросили, считали ли они обоснованным заявление адвокатов Патрика о том, что молодой человек не несет полной ответственности за свои действия ввиду душевного расстройства. Те участники, которые прочитали про мутировавший ген Патрика, в два раза чаще соглашались с такими доводами защиты, чем те, кто узнал об истории насилия в детстве. Кроме того, ознакомившиеся с информацией о проблемной аллели в большем числе случаев, чем представители второй группы, развернуто отвечали, что студент не контролировал своих действий⁶⁵. Казалось бы, люди охотно прощали Патрика за его гены, но не за жизненный опыт. А все потому, что нам кажется, будто гены составляют нашу сущность.

Действительно ли человек несет меньше ответственности за свои действия, если его гены с этим связаны? Проблема этого аргумента заключается в том, что сложно найти такое действие, в котором не участвовали бы гены, — все наше поведение неслучайно и подвержено генетическому влиянию. Или можно подумать над этим в другом ключе: действительно есть вариант гена, который в 40 раз повышает вероятность того, что вы совершите убийство человека своего пола⁶⁶. Эта вариация — Y-хромосома. Люди, которые ею обладают, — мужчины. На основе этих данных должны ли мы заключить, что Y-хромосома является причиной убийств? И что обладатели этой хромосомы заслуживают снисхождения, поскольку не несут полной ответственности за свои действия? Философ Стивен Морзе называет тенденцию прощать преступление по биологическим причинам «фундаментальной психоюридической ошибкой»⁶⁷. Проблема этого подхода в том, что он подразумевает отделение генов от человека. Фраза «мои гены заставили меня это сделать» не имеет смысла, так как нет никакого «я», независимого от генетических характеристик. Забавно, что, когда речь идет о генах, людям начинает казаться, будто обвиняемый не вполне контролирует свои действия.

Гены, предположительно, оправдывают плохое поведение, но не забывайте, что эссенциализм — палка о двух концах. Мысли о генетике криминальности приводят людей не только к оправданию преступлений, но и к большему страху перед обвиняемыми. В конечном счете, если чьи-то гены являются основной причиной его преступлений и они никуда не денутся, то что этот человек может сделать в будущем? Такие выводы заставляют ожидать, что однажды осужденный оступится вновь.

Возьмем, к примеру, случай Гари Косси — капитана команды спасателей Нью-Йорка. В 2005 году его арестовали за владение детской порнографией. Обычно такое преступление карается четырьмя с половиной годами лишения свободы. Но Косси судья Гари Шарп приговорил к шести с половиной годам лишения свободы. По мнению судьи, в течение полутора десятилетий ученые должны были доказать, что тяга к детской порнографии является следствием «гена, с которым ты родился» и от влияния которого «невозможно избавиться». Шарп также заявил, что «мы являемся тем, с чем мы рождаемся. Это единственное объяснение, которое я могу найти... Это то, что не поддается контролю»⁶⁸. Как и в случае с делом Байюта, судья видел основную причину в проблемных генах обвиняемого. Только в этом случае вместо того, чтобы быть снисходительным ввиду сниженного контроля подсудимого, Шарп увеличил наказание. Ведь проблемные гены Косси будут заставлять его продолжать нарушать закон в течение всей жизни. Позднее адвокаты подали апелляцию, ссылаясь на вынесение приговора на основе несуществующих научных данных, и Косси смягчили наказание.

Мы обнаружили, что многие согласны с утверждениями судьи Шарпа. Вышеупомянутое исследование на основе истории Патрика подтвердило силу обеих позиций, представлявших собой две стороны медали. Участники, которые прочитали о генетической причине нападения Патрика, считали, что он не только не контролировал свои действия. Вдобавок, вероятнее всего, молодой человек вновь совершит преступление в будущем. Когда люди думают о генетических причинах криминальных наклонностей, они испытывают одновременно сострадание к преступнику как к не отдающему себе отчета в своих действиях и желание запереть его и выбросить ключ, прежде чем он вновь что-нибудь совершит.

Когда сущности сталкиваются с евгеникой

Мы уже убедились в силе эссенциалистских предубеждений: идея «генов криминальности» способна подорвать нашу веру в личную ответственность и исправление преступников. Мысли о «генах интеллекта» заставляют вас сдаваться перед лицом трудностей и более пессимистично относиться к инвестициям в образование. Но самой большой расплатой за такое мышление стали события первой половины ХХ в., когда зародилось евгеническое движение. В его основе лежит очень простая логика: если некая первооснова делает человека преступником или интеллектуально недоразвитым, то, возможно, общество должно само культивировать более желаемые сущности. Иначе говоря, решать, кому размножаться, а кому нет. Подобно скотоводу, который стремится скрестить лучшего быка с самой плодовитой коровой, евгеническое движение пыталось применить селективные методы размножения к людям.

Евгеника, которую журналистка Кристин Кеннеолли назвала «худшей идеей в истории»⁶⁹, кажется настолько очевидно зловещей, что сегодня трудно найти человека в здравом уме, который бы открыто поддержал ее. В конце концов, сотни тысяч людей подвергли стерилизации, а миллионы были убиты в фашистской Германии. И все это под лозунгом заботы о том, чтобы их «неправильная» сущность не передалась бы следующим поколениям. Эта первооснова могла быть еврейской, гомосексуальной, цыганской или даже банальным «слабоумием». Из-за того что нацисты пропагандировали евгенику, причем в ненавистном, вызывавшем наибольшее презрение варианте, все движение ассоциируется с опасными и сумасшедшими идеологами. Тем не менее нацисты не были единственными, кто придерживался таких взглядов.

Расцветающее евгеническое движение было широко представлено в 1924 году на ярмарке в Канзасе. Наряду с огромными тыквами, упитанными свиньями и призовыми коровами местных фермеров можно было увидеть и не менее щедрый урожай другого рода, возросший на этих благодатных землях: Дженкинсов, Куперов и Шмидтов. Ярмарка проводила конкурс на «лучшую семью». Его участники проходили замеры, медицинское обследование, физические испытания и тесты на интеллект. Результаты объявлялись по окончании проверок. Победители получали медали наряду с вожделенной грамотой от губернатора, согласно которой они являлись «гражданами высшего сорта». Чем больше были семьи, тем более престижные они получали медали. Ведь основная цель таких конкурсов — воодушевить людей с «правильными генами» передавать свой первоклассный геном следующим поколениям на благо государства⁷⁰.

Но эти попытки вскоре вытеснили обширные программы «негативной евгеники», нацеленные на искоренение обладателей нежелательных сущностей. «Негативная генетика» развернулась в полную силу в США к 1927 году. Интернат для эпилептиков и слабоумных Виргинии требовал стерилизовать одну из больных Кэрри Бак, после того как она родила внебрачного ребенка. Кэрри была 18-летней бездельницей с предположительным уровнем развития, равным девяти годам. Она отказывалась от стерилизации, поэтому дело передали в Верховный суд. Свое требование начальство интерната аргументировало якобы наследственной природой очевидного слабоумия девушки. Мать Кэрри — Эмма — имела за плечами долгую историю проституции и других аморальных поступков, а ее уровень развития оценили как равный восьми годам. Кроме того, по результатам беглого осмотра семимесячного ребенка Кэрри, Вивиан, сделали вывод, что у малышки тоже «не совсем нормальный вид»⁷¹. Верховный судья Оливер Уэнделл Холмс-мл. отозвался о деле, используя язык, который шокирует по сей день: «Будет лучше для всего мира, если вместо того, чтобы ждать момента, когда нам придется казнить дегенеративное потомство за преступления или позволить ему умереть с голоду из-за слабоумия, общество сможет предотвратить продолжение рода среди непригодных для этого... Трех поколений имбецилов достаточно»⁷². Вследствие такого решения суда количество принудительных стерилизаций в США взлетело, и в последующие несколько лет более 60 тысяч американцев — в основном представителей меньшинств и женщин — лишили возможности иметь потомство⁷³. Подобные программы принудительной стерилизации возникли в Канаде, Швеции, Японии и большей части стран Латинской Америки и оставались в силе во многих государствах вплоть до конца 1970-х годов⁷⁴. Решение о рождении ребенка теперь зависело не только от родителей — государство решало, кого допускать до продолжения рода.

Широкая поддержка евгеники возникла не сама по себе, а во многом благодаря оживленным дискуссиям ведущих мыслителей того времени. Действительно, список сторонников евгеники начала ХХ в. будто взят из справочника «Кто есть кто». Александр Грейам Белл являлся председателем научного совета при Государственном архиве по евгенике. Идеи улучшения человеческого рода через селекцию были популяризированы в романах Герберта Уэллса и пьесах Джорджа Бернарда Шоу⁷⁵. Евгеническое движение финансировалось такими семьями, как Рокфеллеры, Карнеги, Гуггенхеймы, Истмены, Келлогги и Вандербильты⁷⁶. Президенты университетов, например Дэвид Старр Джордан из Стэнфорда и Лоуренс Лоуэлл из Гарварда, были ключевыми сторонниками движения. Поэтому к 1928 году курсы по евгенике предлагались в 376 университетах⁷⁷. Теодор Рузвельт в некоторых своих речах побуждал правильных людей (то есть американцев англосаксонского происхождения с хорошей родословной) выполнять долг продолжения рода для своей страны. Считается, что он принял больше мер для популяризации евгеники, чем кто бы то ни было⁷⁸. Хотя движение в США было более популярным среди белых протестантов, оно нашло сторонников и среди представителей афроамериканской интеллигенции. Например, У. Дюбуа утверждал, что только «подходящие» чернокожие должны продолжать род, чтобы улучшить имидж расы⁷⁹. Подобным образом Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения продвигала евгенику путем конкурсов на «лучшего ребенка», преследуя все ту же цель улучшения генетического фонда страны. Вырученные средства направлялись на кампанию против линчевания⁸⁰.

В начале ХХ в. евгеника пленила политиков разных мастей: в отличие от большинства политических вопросов, ее поддерживали и правые, и левые. Консерваторов привлекала идея увеличения относительной доли людей их уровня. В то же время либералы признавали, что государство всеобщего благосостояния возможно лишь в том случае, если уменьшится число бедных, тех, кто зависит от государственной поддержки. К ним относился политик, который ввел всеобщее медицинское обслуживание в Канаде, Томас Дуглас — бывший премьер-министр Саскачевана, тесть актера Дональда Сазерленда и дедушка актера Кифера Сазерленда. В популярном телешоу его выбрали «величайшим канадцем». Дуглас выступал в защиту евгеники в своей магистерской диссертации в 1933 году, аргументируя, что необходимо попытаться разрешить социальные беды при помощи биологии⁸¹. Первый закон о стерилизации в Европе вышел в Дании, за которой последовали другие скандинавские страны, провозгласившие создание государства всеобщего благоденствия⁸². Представители прогрессивизма провозглашали евгенические утопии, в которых комбинация законов о стерилизации и социального обеспечения бесповоротно сократила бы количество человеческих страданий⁸³.

Некоторые современные организации, от которых меньше всего ожидаешь, имеют евгенические корни. К примеру, несмотря на то что Американская федерация планирования семьи ассоциируется с репродуктивными правами женщин, ее основательница Маргарет Сэнгер была ярой сторонницей евгеники. Ей принадлежит известное высказывание: «Больше детей от пригодных, меньше от непригодных — вот основная задача контроля рождаемости». Генетическое консультирование раньше именовалось «генетической гигиеной» или «профилактикой». Сейчас людям рассказывают о рисках передачи наследственных заболеваний потомству. Но изначально эта область сформировалась в результате попыток предотвратить рождение «неподходящих» детей. В наши дни задача консультанта — помочь родителям в принятии решений, без какого-либо принуждения. Тем не менее некоторые по-прежнему критикуют эту сферу деятельности как связанную с евгеникой⁸⁴. Основатели двух крупнейших организаций по охране природы — Сьерра Клуба и Лиги спасения секвойных лесов — также тяготели к некоторым догмам евгеники. Лига спасения секвойных лесов в статном величии леса видела символ высшей человеческой расы. Сьерра Клуб, в свою очередь, придерживался мнения, что охрана окружающей среды зависит от контроля численности населения⁸⁵. Становление этих организаций пришлось на момент, когда процветало расистское отношение к «второсортным» иммигрантам. Поэтому члены этих организаций считали, что для планеты было бы лучше, если бы определенные люди не размножались.

С глубоким чувством стыда я признаю: и у моей родной психологии есть евгенические корни. Так как сторонники евгеники стремились создать систему, где люди определенного генетического качества могли бы продолжать род, им требовался метод измерения общей генетической ценности человека. В развитие этой идеи психологи разрабатывали разные способы оценки интеллекта, который, с их точки зрения, показывал генетический потенциал индивида. Эта задача оставалась ключевой в области психологии до Второй мировой войны. Хотя об этом открыто не говорится ни в одном из основных трудов по нашей дисциплине, многие отцы-основатели психологии были активными членами евгенического движения, включая Карла Бригхэма, Джеймса Кеттелла, Роберта Фишера, Грэнвилла Холла, Карла Пирсона, Чарльза Спирмена, Льюиса Термана, Эдварда Торндайка и Роберта Йеркса⁸⁶. Тесты на интеллект, подобные тем, что представлены в этой главе, стали ключевым инструментом евгенического движения для определения того, кому позволено иммигрировать в США и кому следовало пройти процедуру стерилизации.

Хотя сторонники евгеники находились во всех слоях общества (особенно среди обеспеченных людей), самая близкая к евгенике область до Второй мировой войны — генетика. В то время разница между генетикой и евгеникой была крайне мала. Яркий пример общего истока обеих областей представляет собой Фрэнсис Гальтон, родоначальник поведенческой генетики и евгеники. Примечательно, что каждый член первого редакционного совета журнала «Генетика», выходившего с 1916 года, был приверженцем евгенического движения⁸⁷. Связь между генетикой и евгеникой особенно заметна на примере первого профессионального генетического общества — Американской ассоциации скотоводов, созданного в 1903 году. Его основной задачей было улучшение генеалогических линий как скота, так и людей⁸⁸. До Второй мировой войны евгеника по сути являлась прикладной генетикой человека: области соотносились так же, как, например, химия и химическая инженерия⁸⁹. Эти сферы не разделялись в Германии: более половины ученых-биологов вступило в нацистскую партию, представляя в ней самую большую профессиональную группу⁹⁰.

Запрет евгеники после Второй мировой войны стал следствием ужаса перед действиями нацистов, а не общего понимания научных ограничений этих идей⁹¹. Тем не менее евгеника ушла в подполье, а названия стратегически важных изданий и организаций изменили во избежание негативных ассоциаций. Журналы «Евгеника: ежеквартальное издание» и «Анналы евгеники» стали именоваться «Социальной биологией» и «Анналами генетики человека». Американское евгеническое общество и Евгеническое общество были вынуждены превратиться в Общество изучения социальной биологии и Институт Гальтона соответственно⁹². Как это ни ужасно, но и сегодня можно услышать намеки на евгенику в речах известных ученых. Например, Фрэнсис Крик, сооткрыватель ДНК, однажды сказал: «Я не вижу причин, по которым все люди должны иметь право заводить детей». Он предложил систему предоставления лицензий, по которой «если родители генетически неблагоприятны, то им разрешается родить одного ребенка или двух — при особых условиях»⁹³. Подобным образом высказывался и второй сооткрыватель ДНК Джеймс Уотсон. Он был убежден, что глупость нужно признать заболеванием, а искоренить бедность можно путем избавления от нижних 10% колоколообразной кривой Гаусса⁹⁴.

Важной причиной тесных связей евгеники и генетики во время первых генетических исследований была теория переключателей при объяснении наследственности, широко распространенная в то время. Предполагалось, что сложные человеческие признаки формируются по законам Менделя. Один-единственный ген определяет, вырастет горох с желтыми или с зелеными семенами. Считалось, что и человеческие признаки возникают подобным образом. Например, ведущий американский специалист по евгенике Чарльз Девенпорт предположил, что любовь к морю была связана с определенным геном, зависящим от пола. Иначе как объяснить, почему капитаны кораблей и члены их команды обычно мужчины, рожденные в семьях таких же мореплавателей?⁹⁵ Девенпорт также объяснял теорией генов как переключателей (влиянием одного гена) ряд состояний, которые современным ученым кажутся нелепыми. Например, «номадизм»⁹⁶, «беспомощность» и «врожденный эротизм», которые якобы присущи «блудным женщинам»⁹⁷. Больше всего в ту эпоху боялись слабоумия. Его считали «состоянием души или мозга, которое передается потомкам с такой же регулярностью, как цвет глаз или волос»⁹⁸. Окажись это правдой, то, следовательно, можно было бы избавить мир от этого состояния, запретив носителям слабоумия продолжать свой род⁹⁹. К примеру, в учебнике «Генетика» биолог Герберт Уолтер утверждал, что если ввести закон о стерилизации на всей территории США, то «меньше, чем за четыре поколения мы избавимся от девяти десятых преступлений, душевных заболеваний и болезней нынешнего поколения»¹⁰⁰.

Хотя евгеника давно дискредитировала себя как наука, мы со студентами Керметом Римом и Бенджамином Ченгом заинтересовались, существуют ли по сей день тесные связи между ней и взглядом на гены как на окончательную причину достижений человека. Была взята большая выборка канадских студентов и американских взрослых. Им предложили оценить утверждения, поддерживающие евгенические идеи. Например, такие как «Необходимы законы, которые бы запрещали людям с низким показателем интеллекта заводить детей» или «Любой человек, совершивший тяжкое преступление, должен пройти процедуру стерилизации как часть наказания». Несмотря на разброс мнений, мы узнали, что большинство выразило несогласие с такими высказываниями. Затем участникам представили список утверждений, связанных с генетическим детерминизмом. Например: «Я считаю, что интеллект — это признак, который сильно детерминирован генетическими предрасположенностями» или «Я уверен, что анализ моих генетических предрасположенностей позволит хорошему специалисту узнать о моих способностях и чертах без какой-либо личной информации»¹⁰¹. Те участники, которые придерживались генетического детерминизма, охотнее поддерживали евгенические утверждения, чем те, кто смотрел на гены иначе¹⁰². Судя по всему, взгляд на гены как на основную причину жизненного исхода подталкивает людей к евгенической идеологии.

По причине того, что эссенциалистский взгляд на гены все еще широко распространен, соблазн евгеники до сих пор не исчез. Тем не менее, по словам социолога Троя Дастера, сегодня она не стучится в вашу входную дверь, как это происходило до войны. Наоборот, евгеника прокрадывается через черный ход вследствие различных методов лечения, обследований и процедур, которые являются частью новой эры генетической инженерии¹⁰³.

¹ Burt, C. (1934). Studying the minds of others. In C. Burt (Ed.), How the mind works (p. 28). London, England: Unwin Brothers.

² Deary, I. J., Lawn, M., & Bartholomew, D. J. A conversation between Charles Spearman, Godfrey Thomson, and Edward L. Thorndike: The International Examinations Inquiry Meetings 1931–1938 (Vol. 11, p. 122) // History of Psychology. 2008, 11, 163.

³ Heine, S. J., Kitayama, S., Lehman, D. R., Takata, T., Ide, E., Leung, C., & Matsumoto, H. Divergent consequences of success and failure in Japan and North America: An investigation of self-improving motivations and malleable selves // Journal of Personality and Social Psychology. 2001, 81, 599–615.

⁴ Правильный ответ — «квадрат» (square): справедливая сделка (Square Deal), сытная трапеза (Square Meal), квадратный колышек / прищепка (Square Peg — идиома, обозначает человека, находящегося не на своем месте).

⁵ Очень подробное и интересное исследование этой работы см.: Dweck, C. (2007). Mindset: The new psychology of success. New York, NY: Ballantine.

⁶ Asbury, K., & Plomin, R. (2014). G is for genes. West Sussex, UK: Wiley.

⁷ Nisbett, R. E. (2009). Intelligence and how to get it (p. 45–46). New York, NY: W. W. Norton.

⁸ Chabris, C. F., Hebert, B. M., Benjamin, D. J., Beauchamp, J. P., Cesarini, D., van der Loos, M. J. H. M., et al. Most reported genetic associations with general intelligence are probably false positives // Psychological Science. 2012, 23, 1314–1323.

⁹ Kirkpatrick, R. M., McGue, M., Iacono, W. G., Miller, M. B., & Basu, S. Results of a «GWAS Plus»: General cognitive ability is substantially heritable and massively polygenic // PLoS One. 2014, 9, e112390;
Butcher, L. M., Davis, O. S. P., Craig, I. W., & Plomin, R. Genome-wide quantitative trait locus association scan of general cognitive ability using pooled DNA and 500K single nucleotide polymorphism microarrays // Genes, Brain and Behavior. 2008, 7, 435–446;
Franic, S., Dolan, C. V., Broxholme, J., Hu, H., Zemojtel, J., Davies, G. E., et al. Mendelian and polygenic inheritance of intelligence: A common set of causal genes. Using next-generation sequencing to examine the effects of 168 intellectual disability genes on normal-range intelligence // Intelligence. 2015, 49, 10–22.

¹⁰ Rietveld, C. A., Esko, T., Davies, G., Pers, T. H., Turley, P., Benyamin, B., et al. Common genetic variants associated with cognitive performance identified using the proxy-phenotype method // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2014, 111, 13790–13794.

¹¹ Davies, G., Tenesa, A., Payton, A., Yang, J., Harris, S. E., Liewald, D., et al. Genome-wide association studies establish that human intelligence is highly heritable and polygenic // Molecular Psychiatry. 2011, 16, 996–1005;
Chabris, C. F., Hebert, B. M., Benjamin, D. J., Beauchamp, J. P., Cesarini, D., van der Loos, M. J. H. M., et al. Most reported genetic associations with general intelligence are probably false positives // Psychological Science. 2012, 23, 1314–1323.

¹² Johnson, W. Understanding the genetics of intelligence: Can height help? Can corn oil? // Current Directions in Psychological Science. 2010, 19, 177–182;
Benyamin, B., Pourcain, B., Davis, O. S., Davies, G., Hansell, N. K., Brion, M. J., et al. Childhood intelligence is heritable, highly polygenic and associated with FNBP1L // Molecular Psychiatry. 2014, 19, 253–258.

¹³ Полногеномный анализ образовательного уровня позволил исследователям предсказать приблизительно 2,5 балла IQ для каждого допустимого отклонения полигенных баллов человека, рассчитанных по чипу ОНП (см. Belsky, D. W., Moffitt, T. E., Corcoran, D. L., Domingue, B., Harrington, H., Hogan, S., et al. The genetics of success: How single-nucleotide polymorphisms associated with educational attainment relate to life-course development // Psychological Science. 2016).

¹⁴ Bouchard, T. J., Jr. Genetic and environmental influences on adult intelligence and special mental abilities // Human Biology. 1998, 70, 257–279; Deary, I. J., Johnson, W., & Houlihan, L. Genetic foundations of human intelligence // Human Genetics. 2009, 126, 215–232.

¹⁵ Веский аргумент в пользу этого см.: Nisbett, R. E., Aronson, J., Blair, C., Dickens, W., Flynn, J., Halpern, D. F., et al. Intelligence: New findings and theoretical developments // American Psychologist. 2012, 67, 130–159.

¹⁶ Scarr-Salapatek, S. Race, social class, and IQ // Science. 1971, 174, 1285–1295;
Rowe, D. C., Jacobson, K. C., Van den Oord, E. J. C. G. Genetic and environmental influences on vocabulary IQ: Parental education level as moderator // Child Development. 1999, 70, 1151–1162;
Turkheimer, E., Haley, A., Waldron, M., D’Onofrio, B., & Gottesman, I. Socioeconomic status modifies heritability of IQ in young children // Psychological Science. 2003, 14, 623–628.
Любопытно, что влияние социального статуса на наследуемость интеллекта более выражено в Соединенных Штатах, чем где-либо еще (см.: Tucker-Drop, E. M., & Bates, T. C. Large cross-national differences in gene × socioeconomic status interaction on intelligence // Psychological Science. 2015). Это может быть результатом большего неравенства доходов. В местах с более высоким уровнем социального обеспечения, например в Европе, нет таких серьезных различий в оценках наследуемости IQ между богатыми и бедными.

¹⁷ Обсуждение этого вопроса см.: Nisbett, R. E. (2009). Intelligence and how to get it. New York, NY: W. W. Norton;
Stoolmiller, M. Implications of the restricted range of family environments for estimates of heritability and nonshared environment in behavior-genetic adoption studies // Psychological Bulletin. 1999, 125, 392–409.

¹⁸ Nisbett, R. E. (2009). Intelligence and how to get it. New York, NY: W. W. Norton.

¹⁹ Stoolmiller, M. Implications of the restricted range of family environments for estimates of heritability and nonshared environment in behavior-genetic adoption studies // Psychological Bulletin. 1999, 125, 392–409.

²⁰ Dillman, D. A. (1978). Mail and telephone surveys: The Total Design Method. New York, NY: Wiley. Обсуждение см.: Nisbett, R. E., Aronson, J., Blair, C., Dickens, W., Flynn, J., Halpern, D. F., et al. Intelligence: New findings and theoretical developments // American Psychologist. 2012, 67, 130–159.

²¹ Подробный обзор литературы по теме см.: Henrich, J., Heine, S. J., & Norenzayan, A. The weirdest people in the world // Behavioral and Brain Sciences. 2010, 33, 61–83.

²² Обсуждение этого вопроса см.: isbett, R. E. (2009). Intelligence and how to get it. New York, NY: W. W. Norton. P. 37–38.

²³ Greulich, W. W. A comparison of the physical growth and development of American-born and native Japanese children // American Journal of Physical Anthropology. 1957, 15, 489–515.

²⁴ Nisbett, R. E., Aronson, J., Blair, C., Dickens, W., Flynn, J., Halpern, D. F., et al. Intelligence: New findings and theoretical developments // American Psychologist. 2012, 67, 130–159;
Duyme, M., Dumaret, A., & Tomkiewicz, S. How can we boost IQs of «dull» children? A late adoption study // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA. 1999, 96, 8790–8794;
Moore, E. C. J. Family socialization and the IQ test performance of traditionally and transracially adopted Black children // Developmental Psychology. 1986, 22, 317–326;
Van Ijzendoorn,  M. H., Juffer, F., & Poelhuis, C. W. K. Adoption and cognitive development: A meta-analytic comparison of adopted and nonadopted children’s IQ and school performance // Psychological Bulletin. 2005, 131, 301–316.

²⁵ Brockman, J. (Ed). (2006). What is your dangerous idea? New York, NY: Harper.

²⁶ Herrnstein, R. J., & Murray, C. (1994). The bell curve. New York, NY: Free Press.

²⁷ Snyderman, M., & Rothman, S. (1988). The IQ controversy: The media and public policy. New Brunswick, NJ: Transaction Books.

²⁸ Rosenberg, N. A., Pritchard, J. K., Weber, J. L., Cann, H. M., Kidd, K. K., Zhivotovsky, L. A., et al. Genetic structure of human populations // Science. 2002, 298, 2381–2385.

²⁹ Dickens, W. T., & Flynn, J. R. Black Americans reduce the racial IQ gap: Evidence from standardization samples // Psychological Science. 2006, 17, 913–920.

³⁰ Nisbett, R. E., Aronson, J., Blair, C., Dickens, W., Flynn, J., Halpern, D. F., et al. Intelligence: New findings and theoretical developments // American Psychologist. 2012, 67, 130–159.

³¹ Ogbu, J. U. (1994). Minority education and caste. The American system in crosscultural perspective. New York, NY: Academic Press.

³² Можно найти и другие подтверждения различий в образовательных возможностях между людьми разных рас и их влияния на интеллект. У черных детей, усыновленных белыми семьями, показатели IQ были примерно на 13 пунктов выше, чем у черных детей, воспитываемых в приемных семьях афроамериканцев. Следует отметить, что те усыновленные, у которых оба биологических родителя были темнокожими, не отличались по набранным баллам теста на интеллект от тех приемных детей, у которых один из родителей был черным, а второй — белым. Это дополнительный аргумент в пользу отказа от расовых теорий различия IQ (см.: Moore, E. G. J. Family socialization and the IQ test performance of traditionally and transracially adopted Black children // Developmental Psychology. 1986, 22, 317–326).

³³ Nisbett, R. E., Aronson, J., Blair, C., Dickens, W., Flynn, J., Halpern, D. F., et al. Intelligence: New findings and theoretical developments // American Psychologist. 2012, 67, 130–159;
Duyme, M., Dumaret, A., & Tomkiewicz, S. How can we boost IQs of «dull» children? A late adoption study // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA. 1999, 96, 8790–8794;
Moore, E. C. J. Family socialization and the IQ test performance of traditionally and transracially adopted Black children // Developmental Psychology. 1986, 22, 317–326;
Van Ijzendoorn, M. H., Juffer, F., & Poelhuis, C. W. K. Adoption and cognitive development: A meta-analytic comparison of adopted and nonadopted children’s IQ and school performance // Psychological Bulletin. 2005, 131, 301–316.

³⁴ См.: Flynn, J. R. (2007). What is intelligence? Cambridge, UK: Cambridge University Press.

³⁵ Pietschnig, J., & Voracek, M. One century of global IQ gains: A formal meta-analysis of the Flynn Effect (1909–2013) // Perspectives on Psychological Science. 2015, 10, 282–306.

³⁶ Trahan, L., Stuebing, K. K., Hiscock, M. K., & Fletcher, J. M. The Flynn Effect: A Meta-analysis // Psychological Bulletin. 2014, 140, 1332–1360. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что кривая роста интеллекта выравнивается немного раньше (Pietschnig, J., & Voracek, M. One century of global IQ gains: A formal meta-analysis of the Flynn Effect (1909–2013) // Perspectives on Psychological Science. 2015, 10, 282–306).

³⁷ См.: Nisbett, R. E., Aronson, J., Blair, C., Dickens, W., Flynn, J., Halpern, D. F., et al. Intelligence: New findings and theoretical developments // American Psychologist. 2012, 67, 130–159.

³⁸ Healy, J. M. (1990). Endangered minds: Why children don’t think and what we can do about it. New York: Simon & Schuster.

³⁹ Goldin, C. America’s graduation from high school: The evolution and spread of secondary schooling in the twentieth century // Journal of Economic History. 1998, 58, 345–374; US Census Bureau (2014). Некоторые статистические данные по США см.: 2012 American community survey 1-year estimates.

⁴⁰ Johnson, S. (2005). Everything bad is good for you. New York, NY: Riverhead Books.

⁴¹ Из альфа-теста времен Первой мировой войны, который использовался для оценки интеллекта грамотных новобранцев. См.: Rafter, N. (2008). The criminal mind. New York, NY: New York University Press. P. 136. См. также: Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. Amherst, NY: Humanity Books. P. 66.

⁴² Raven, J. C. (1965). Guide to using the coloured progressive matrices. London: H. K. Lewis.

⁴³ Davis, H. E. (2014). Variable education exposure and cognitive task performance among the Tsimane forager horticulturalists. Doctoral dissertation. The University of New Mexico.

⁴⁴ Gordon, P. Numerical cognition without words: Evidence from Amazonia // Science. 2005, 306, 496–499. См. также: Everett, D. L. Cultural constraints on grammar and cognition in Pirahã // Current Anthropology. 2005, 46, 621–634.

⁴⁵ Эти данные еще не опубликованы. Они являются частью исследований, проведенных Дунканом Стиббардом-Хоксом и Кореном Апичелла. Личное сообщение Корена Апичелла от 9 июня 2015 г.

⁴⁶ Raichlen, D. A., Wood, B. M., Gordon, A. D., Mabulla, A. Z. P., Marlowe, F. W., & Pontzer, H. Evidence of Levy walk foraging patterns in human hunter-gatherers // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2014, 111, 728–733.

⁴⁷ См.: Anderson, M. (1971). Bad seed. In S. Richards (Ed.), Best mystery and suspense plays of the modern theatre (p. 597–667). New York, NY: Dodd, Mead. P. 640. 48.
Maudsley, H. (1874). Responsibility in mental disease (p. 25, 33). London: Henry S. King.

⁴⁸ Rafter, N. (2008). The criminal brain (p. 65). New York, NY: New York University Press.

⁴⁹ См.: Lombroso, C. (2006). Criminal man (M. Gibson & N. H. Rafter, Trans.). Durham, NC: Duke University Press. P. 51.

⁵⁰ Horn, D. (2003). The criminal body: Lombroso and the anatomy of deviance. New York, NY: Routledge.

⁵¹ Тем не менее отношение ширины к высоте лица может помочь предсказать, какие хоккеисты будут вести себя наиболее агрессивно (Carre, J. M., & McCormick, C. M. In your face: facial metrics predict aggressive behavior in the laboratory and in varsity and professional hockey players // Proceedings of the Royal Society B. 2008, 275, 2651–2656).

⁵² Brunner, H. G., Nelen, M. R., van Zandvoort, P., Abeling, N. G., van Gennip, A. H., Wolters, E. C., et al. X-linked borderline mental retardation with prominent behavioral disturbance: Phenotype, genetic localization, and evidence for disturbed monoamine metabolism // American Journal of Human Genetics. 1993, 52, 1032–1039;
Brunner, H. G., Nelen, M., Breakefield, X. O., Ropers, H. H., & van Oost, B. A. Abnormal behavior associated with a point mutation in the structural gene for monoamine oxidase A // Science. 1993, 262, 578–580.

⁵³ Caspi, A., McClay, J., Moffitt, T. E., Mill, J., Martin, J., Craig, I. W., et al. Role of genotype in the cycle of violence in maltreated children // Science. 2002, 297, 851–854. Недавний метаанализ, подтверждающий надежность этого вывода, см.: Byrd, A. L., & Manuck, S. B. MAOA, childhood maltreatment and antisocial behavior: Metaanalysis of a gene-environment interaction // Biological Psychiatry. 2014, 75, 9–17.

⁵⁴ Lea, R., & Chambers, G. Monoamine oxidase, addiction, and the «warrior» gene hypothesis // New Zealand Medical Journal. 2007, 120 (1250), 5–10;
Beaver, K. M., Davis, C., Leavitt, K., Schriger, I., Benson, K., Bhakta, S., et al. Exploring the association between the 2-repeat allele of the MAOA gene promoter polymorphism and psychopathic personality traits, arrests, incarceration, and lifetime antisocial behavior // Personality and Individual Differences. 2012, 54, 164–168.

⁵⁵ Wade, N. (2014). A troublesome inheritance. New York, NY: Penguin Press.
Stokes, J. (05.03.2007). Scientist defends «warrior» gene // The New Zealand Herald.

⁵⁶ Widon, C. S., & Brzustowicz, L. M. MAOA and the «cycle of violence»: Childhood abuse and neglect, MAOA genotype, and risk for violent and antisocial behavior // Biological Psychiatry. 2006, 60, 684–689.

⁵⁷ Список многочисленных ассоциаций гена МАОА см.: Charney, E., & English, W. Candidate genes and political behavior // American Political Science Review. 2012, 106, 1–34.

⁵⁸ Global Study on Homicide 2013: Trends, contexts, data (PDF, 10 Мб).

⁵⁹ Way, B. M., & Lieberman, M. D. Is there a genetic contribution to cultural differences? Collectivism, individualism and genetic markers of social sensitivity // Social and Cognitive Affective Neuroscience. 2010, 5, 203–211;
Lea, R., & Chambers, G. Monoamine oxidase, addiction, and the «warrior» gene hypothesis // New Zealand Medical Journal. 2007, 120 (1250), 5–10.

⁶⁰ Преступный умысел (лат.) — Прим. перев.

⁶¹ Lighter sentence for murderer with ‘bad genes’ // Nature. Published online 30.10.2009, DOI: 10.1038/news.2009.1050.

⁶² Aspinwall, L. G., Brown, T. R., & Tabery, J. The double-edged sword: Does biomechanism increase or decrease judges’ sentencing of psychopaths? // Science. 2012, 337 (6096), 846–849.

⁶³ Cheung, B. Y., & Heine, S. J. The double-edged sword of genetic accounts of criminality: Causal attributions from genetic ascriptions affect legal decision-making // Personality and Social Psychology Bulletin. 2015.

⁶⁴ Другой пример этого эффекта см.: Monterosso, J., Royzman, E. B., & Schwartz, B. Explaining away responsibility: Effects of scientific explanation on perceived culpability // Ethics & Behavior. 2005, 15, 139–158.

⁶⁵ Daly, M., & Wilson, M. (1988). Homicide. New York, NY: Aldine de Gruyter.

⁶⁶ Morse, S. J. Brain overclaim syndrome and criminal responsibility: A diagnostic note // Ohio State Journal of Criminal Law. 2006, 3, 397–412.

⁶⁷ United States Court of Appeals, Second Circuit. United States of America, Appellee, v. Gary Cossey, Defendant-Appellant. Docket No. 09–5170-CR.

⁶⁸ Kenneally, C. (2014). The invisible history of the human race. New York, NY: Viking.

⁶⁹ Kevles, D. J. (1995). In the name of eugenics. Cambridge, MA: Harvard University Press;
Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books;
Kevles, D. J. (1992). Out of eugenics: The historical politics of the human genome. In D. J. Kevles & L. Hood (Eds.) The code of codes (p. 3–36). Cambridge, MA: Harvard University Press.

⁷⁰ Lombardo, P. A. (2008). Three generations, no imbeciles (p. 117). Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press.

⁷¹ Leuchtenburg, W. E. (1995). The Supreme Court reborn. New York, NY: Oxford University Press.

⁷² Stern, A. M. (2005). Eugenic nation. Berkeley, CA: University of California Press.

⁷³ Broberg, G., & Roll-Hansen, N. (1996). Eugenics and the welfare state: Sterilization policy in Denmark, Sweden, Norway, and Finland. East Lansing, MI: Michigan State University Press.
Robertson, J. Japan’s first cyborg? Miss Nippon, eugenics and wartime technologies of beauty, body, and blood // Body and Society. 2001, 7, 1–34.
Stepan, N. L. (1991). The hour of eugenics: Race, gender, and nation in Latin America. Ithaca, NY: Cornell University Press.

⁷⁴ Kevles, D. J. (1995). In the name of eugenics. Cambridge, MA: Harvard University Press.

⁷⁵ Allen, G. Genetics, eugenics and class struggle // Genetics. 1975, 79 (supplement), 29–45;
Hahn, N. Too dumb to know better: Cacogenic family studies and the criminology of women // Criminology. 1980, 18, 3 25;
Rafter, N. (2008). The criminal brain. New York, NY: New York University Press;
Stern, A. M. (2005). Eugenic nation. Berkeley, CA: University of California Press.

⁷⁶ Selden, S. Transforming better babies into fitter families: Archival resources and the history of the American Eugenics Movement, 1908–1930 // Proceedings of the American Philosophical Society. 2005, 149, 199–225.

⁷⁷ Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books.

⁷⁸ Singleton, M. M. The «science» of eugenics: America’s moral detour // Journal of American Physicians and Surgeons. 2014, 19 (4), 122–125.

⁷⁹ Dorr, G., & Logan, A. (2011). Quality, not mere quantity counts: Black eugenics and the NAACP baby contests. In P. Lombardo (Ed.). A century of eugenics in America (p. 68–92). Bloomington, IN: Indiana University Press.

⁸⁰ Shevell, M. (). A Canadian paradox: Tommy Douglas and eugenics // Canadian Journal of Neurological Sciences. 2012, 39, 35–39.

⁸¹ Spektorowki, A., & Ireni-Saban, L. (2013). Politics of eugenics: Productionism, population, and national welfare. New York, NY: Routledge.
Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books.

⁸² Comfort, N. (2012). The science of human perfection. New Haven, CT: Yale University Press.

⁸³ Wertz, D. Eugenics is alive and well: A survey of genetics professionals around the world // Science in Context. 1998, 11, 493–510.

⁸⁴ Stern, A. M. (2005). Eugenic nation: Faults and frontiers of better breeding in modern America. Berkeley, CA: University of California Press.
См. также: Cockburn, A. (02.10.1997). A big green bomb aimed at immigration // Los Angeles Times, 2.10.1997.

⁸⁵ Stern, A. M. (2005). Eugenic nation: Faults and frontiers of better breeding in modern America. Berkeley, CA: University of California Press; Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books.
Kevles, D. J. (1995). In the name of eugenics. Cambridge, MA: Harvard University Press.

⁸⁶ Ludmerer, K. M. (1972). Genetics and American society: A historical appraisal (p. 34). Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press.

⁸⁷ Comfort, N. (2012). The science of human perfection. New Haven, CT: Yale University Press.

⁸⁸ Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books.

⁸⁹ Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books.

⁹⁰ Black, E. (2003). War against the weak: Eugenics and America’s campaign to create a master race. New York, NY: Four Walls Eight Windows.

⁹¹ Black, E. (2003). War against the weak: Eugenics and America’s campaign to create a master race. New York, NY: Four Walls Eight Windows;
Paul, D. B. (1995). Controlling human heredity: 1865 to the present. New York, NY: Humanity Books;
Kevles, D. J. (1995). In the name of eugenics. Cambridge, MA: Harvard University Press.

⁹² Wolstenholme, G. (1963). Man and his future (p. 275). Boston, MA: Little, Brown.

⁹³ Bhattacharya, S. (28.02.2003). Stupidity should be cured, says DNA discoverer // Daily News, 28.02.2003.

⁹⁴ Comfort, N. (2012). The science of human perfection. New Haven, CT: Yale University Press.

⁹⁵ Инстинкт странствий, кочевничества. — Прим. перев.

⁹⁶ Kevles, D. J. (1995). In the name of eugenics (p. 53). Cambridge, MA: Harvard University Press.

⁹⁷ Goddard, H. H. (1920). Feeble-mindedness: Its causes and consequences (p. 437). New York, NY: MacMillan.

⁹⁸ Некоторые сторонники евгеники, такие как Генри Годдард, предположили, что слабоумие является рецессивным признаком. Проблема этих рассуждений состоит в том, что они дают аргументы против евгеники, как подметили некоторые критики того времени. Ведь, изъяв людей со слабоумием из генетического фонда, мы избавимся лишь от небольшой доли носителей признака (им необходимо быть гомозиготными, чтобы обладать фенотипом) и почти не повлияем на преобладание признака (подробнее см.: Paul D. B. Controlling human heredity: 1865 to the present. NY: Humanity Books, 1965. P. 68).

⁹⁹ Walter, H. E. (1913). Genetics: An introduction to the study of heredity (p. 255). New York, NY: MacMillan.

¹⁰⁰ Keller, J. In genes we trust: The biological component of psychological essentialism and its relationship to mechanisms of motivated social cognition // Journal of Personality and Social Psychology. 2005, 88, 686–702.

¹⁰¹ Корреляции в разных исследованиях и в разных системах измерения варьировались между r = 0,3 и r = −0,5 (см.: Heine, S. J., Cheung, B. Y., & Ream, C. (28.02.2015). Genetic attributions underlie people’s attitudes towards criminal responsibility and eugenics. Symposium presentation at the Society for Personality and Social Psychology, Long Beach, CA).

¹⁰² Duster, T. (2003). Backdoor to eugenics. New York, NY: Routledge.