Лариса Попугаева, Алмазная Королева СССР

Сергей Багоцкий
«Химия и жизнь» №9, 2023

Третьего сентября 2023 года исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося советского геолога Ларисы Анатольевны Попугаевой, урожденной Гринцевич (1923–1977), — женщины, открывшей якутские алмазы.

Лариса Гринцевич родилась в Калуге. Ее отца Анатолия Гринцевича, секретаря райкома партии в Одессе, репрессировали и расстреляли в 1937 году. Мать Ларисы, ленинградский искусствовед, увезла дочерей Ларису и Ольгу в Ленинград к бабушке.

В 1941 году Лариса окончила школу и поступила на геолого-почвенный факультет Ленинградского университета. Однако учебу прервала война. Двадцать второго июня Лариса была в Москве, куда поехала на экскурсию вместе с другими выпускниками-отличниками. Ей пришлось там остаться, а мать с маленькой сестрой эвакуировались на Урал, в Пермь (в то время Молотов). Лариса приехала к ним в сентябре 1941 года и продолжила учебу на геологопочвенном факультете Молотовского университета. Попутно окончила курсы медсестер, работала в клинике, затем пошла на курсы пулеметчиков и, когда вернулась в Москву, с апреля 1942 года по июль 1945 года была добровольцем в дивизии ПВО. (Весной 1942-го Государственный комитет обороты СССР выпустил постановления о замене красноармейцев женщинами там, где это возможно, и о мобилизации девушек-комсомолок в части ПВО.) Стала командиром орудийного расчета, получила звание младшего сержанта. Первой ее наградой в 1943 году стал знак «Отличный артиллерист» за отражение атаки немецких самолетов. В Москве Лариса вступила в комсомол, а в 1944 году — и в партию. Знакомые описывали ее как открытую, веселую, энергичную и привлекательную девушку.

Африка и Сибирь

Когда война окончилась, Лариса Гринцевич продолжила учебу в Ленинградском университете и окончила его в 1950 году по кафедре минералогии. В годы учебы она не раз бывала в геологических экспедициях и приобрела немалый полевой опыт. В 1952 году вышла замуж за преподавателя Ленинградского инженерностроительного института Виктора Попугаева и стала Ларисой Попугаевой. Полевой сезон 1952 года пришлось пропустить из-за рождения дочери.

После окончания университета Лариса Анатольевна познакомилась с геологом Наталией Николаевной Сарсадских (1916–2013), которая работала в Центральной экспедиции 2-го Союзного геологического треста, занимавшейся поисками алмазов по всему СССР. Наталия Сарсадских была заведующей шлихоминералогической лабораторией Центральной экспедиции. (Шлих — это концентрат тяжелых минералов, которые остаются после промывки в воде природных рыхлых отложений или раздробленных минералов; шлиховой метод поиска полезных ископаемых — один из самых древних и простых.)

Богатые месторождения алмазов имеют вид так называемых кимберлитовых трубок. Кимберлиты, получившие название от южноафриканского города Кимберли, где в 1871 году был найден алмаз весом 85 карат (16,7 г), — магматические породы определенного состава. При прорыве через земную кору они образуют характерные геологические тела, в том числе кимберлитовые трубки — гигантские перевернутые конусы, до километра в поперечнике. Среди минералов, которые выносит на поверхность Земли магма в кимберлитовых трубках, особое внимание привлекают, конечно, алмазы; большинство их происходит именно из мантии Земли. (Хотя есть и исключения, например микроалмазы ударного типа, которые образуются при падении метеоритов.) Свежие кимберлиты имеют цвет от темно-голубовато-зеленого до зеленовато-серого, со временем начинают темнеть и крошиться.

На протяжении веков алмазы находили в россыпных месторождениях, намытых реками и ручьями. Кимберлитовую трубку трудно обнаружить: теоретически кимберлиты легко выветриваются, то есть их поверхность понижена, но из-за растительного покрова эту особенность рельефа заметить невозможно. Даже если кимберлиты обнажены, алмазы в них сверкают чаще всего в кино: они редко встречаются даже в магматической породе.

В середине ХХ века хорошо известны были алмазоносные кимберлитовые трубки Южной Африки.

В Якутии находили отдельные алмазы, но кимберлитовые трубки не попадались. Хотя, исходя из общегеологических соображений, они вполне могли там быть. Алмазы Советскому Союзу были нужны, и не столько ювелирные, сколько технические. Уральские россыпные месторождения эту потребность удовлетворить не могли.

Наталия Сарсадских предложила изменить стратегию поиска. По ее мнению, нужно было искать не сами кимберлитовые трубки и не алмазы, а минералы, часто встречающиеся вблизи трубок и более распространенные, чем алмазы. А там, где найдут такие минералы, можно будет начать и поиск трубок.

Трубка Удачная — месторождение алмазов на севере Якутии. Фото: Stapanov Alexander | CC BY-SA 3.0 | wikimedia.org

Лариса Попугаева пришла геологом в партию Сарсадских весной 1953 года, этот полевой сезон они проработали вместе и сдружились. Сарсадских и Попугаева начали анализ минералов, которые находили в разных районах Якутии. Отважные женщины проходили стокилометровые маршруты по безлюдным местам, вдвоем, а иногда поодиночке, разделяясь ради лучшего охвата перспективных участков. Их внимание привлек ранее неизвестный им минерал — красный, прозрачный или полупрозрачный, — который иногда находили в верхнем течении реки Мархи. Муж Сарсадских, Александр Александрович Кухаренко (1914–1993), минералог, геохимик и геолог, опознал в этом минерале пироп — типичный компонент кимберлитов Южной Африки. Прозрачные пиропы и сами используются в ювелирном деле, но важны они потому, что указывают на близость кимберлитовой трубки. Имело смысл начать поиски именно там.

Красные камни в речном песке

Руководство 2-го Союзного геологического треста отнеслось к этой идее скептически, средств на экспедицию не дали. Центральная экспедиция выделила деньги в недостаточном количестве. Тогда исследовательницы обратились за помощью во Всесоюзный был переименован в 1939 году научно-исследовательский геологический институт, и руководитель Тунгусско-Ленской экспедиции института Иван Иванович Краснов разрешил перевести одного человека в их штат: получилось две ставки, геолога и рабочего. Часть расходов, что важно для последующего развития событий, взяла на себя Амакинская экспедиция.

Амакинская геологоразведочная экспедиция 2-го Союзного геологического треста (хотя изначально обе организации назывались иначе) занималась поисками алмазов в Якутии с конца 1940-х годов. Она существует и сегодня. В начале 1950-х у Амакинской экспедиции были самолеты, база в поселке Нюрба на берегу реки Вилюй и все необходимое. Отдельные алмазы и даже небольшие россыпи находили в речных песчаных наносах, однако на месторождение выйти не удавалось. Ленинградских энтузиастов в Нюрбе тоже встретили без восторга, но самолет, чтобы добраться до места, предоставили.

У Натальи Сарсадских в том году родился ребенок, и она поехать в экспедицию не смогла; поехали Лариса Попугаева и рабочий Федор Алексеевич Беликов. Уже в Нюрбе к ним как-то сама собой присоединилась бездомная белая лайка.

Технология поисков была понятна: идти вверх по течению реки, смотреть, встречаются ли пиропы, и засечь тот момент, когда пиропы кончатся. Это и будет означать, что где-то рядом находится трубка, из которой их вымывает вода.

В июне 1954 года Попугаева и Беликов начали поиски с того места, где пиропы были обнаружены в прошлый сезон. Они пошли вверх по течению реки Мархи, делая промывки речного песка каждые 50–100 метров, до того места, где в нее впадал ручей Дьяха. Выше впадения ручейка пиропов на берегах реки не было, зато пиропы встречались по берегам ручейка, и их становилось все больше. (На самом деле источников пиропов было два: потом кимберлитовую трубку нашли в самом русле Дьяхи.) Но тогда ситуация стала загадочной. Поднявшись вверх по течению ручейка, геологи пришли к болоту, из которого он вытекал. Вокруг болота пиропов не было, стали изучать склон у ручья. К тому времени уже наступил август.

Наконец, 21 августа 1954 года, дождь застал их примерно в километре от ручья. Промокшие геологи начали ставить палатку и разводить костер, а Лариса срезала ножом и отвернула пласт дерна, чтобы простым глазом, лежа на земле, рассмотреть породу (этот ее не вполне научный подход коллеги называли «животным способом»). Под дерном оказались голубая глина и пиропы.

Кстати, неподалеку были следы стоянки геологов из Иркутска: кострище, консервные банки. Вероятно, они не стали срезать дерн.

Лариса Попугаева вырвала листок из блокнота, написала на нем записку о том, что алмазы здесь, спрятала листок в пустую банку из-под консервов и сложила над банкой небольшую пирамиду из камней. В дальнейшем на этом месте был построен город Удачный, а записка хранится в городском музее вместе с полевым дневником Попугаевой, который в 2004 году подарила музею ее дочь.

Так в Якутии была открыта первая кимберлитовая трубка, позже получившая название «Зарница». Поблизости от «Зарницы» нашли еще десять трубок, в том числе и богатейшую «Удачную», которую разрабатывают по сей день.

Интересно, что палеонтолог и фантаст Иван Ефремов еще в 1944 году написал рассказ «Алмазная труба», персонажи которого находят первую кимберлитовую трубку в Якутии, — возможно, всего километрах в трехстах от «Зарницы». Герои рассказа упоминают сходное геологическое строение Среднесибирского и Южноафриканского плоскогорий, на поверхность которых (может быть, в одно и то же время) мощными ударами вырывались глубинные породы, пробивая узкие алмазоносные трубы. И они тоже ищут в реках куски грикваита — «породы из смеси граната, оливина и диопсида», указывающие на близость месторождения, и волнуются о финансировании экспедиции, и боятся не успеть до конца сезона.

Невозможно не процитировать этот рассказ, в котором подвиг геологов воспет с характерным для Ивана Антоновича романтическим натурализмом.

«Небольшой кусок темной породы был плотен и тяжел. На грубозернистой поверхности скола мелкими каплями сверкали многочисленные кристаллы пиропа — красного граната — и чистой, свежей зеленью отливали включения оливина. Эти кристаллы отчетливо выделялись на светлом голубовато-зеленом фоне массы хромдиопсида. Кое-где сверкали крошечные васильковые огоньки дистена. Порода очаровывала глаз пестрым сочетанием чистых цветов. Профессор повернул образец другой стороной, где на мазке белой эмалевой краски стояла надпись: „Река Мойеро, южный склон Анаонских гор, экспедиция Толмачева, 1915“».

«Внезапно Чурилин издал приглушенное восклицание и торопливо достал из нагрудного кармана складную лупу. Султанов бросил лоток и подбежал. На синевато-черном фоне небольшого куска породы сидели почти рядом три прозрачных кристаллика с горошину величиной. Треугольные площадки их граней не были абсолютно гладкими, но тем не менее ярко блестели. Каждый кристалл представлял собою две соединенные основаниями четырехгранные пирамиды. Геологи не спускали глаз с кристаллов. В глубоком безмолвии леса слышалось лишь прерывистое дыхание людей.

— Да, типичные октаэдры, как в Южной Африке, — произнес Чурилин. — Чистой воды, хоть и не голубоватые. По тамошней номенклатуре — второй сорт высшего класса; так называемый первый — Капский. Вот и всё, Арсений Павлович, наше дело сделано».

В образцах, привезенных Попугаевой, тоже были найдены алмазные кристаллики.

А затем романтика закончилась и началась безобразная история, подробности которой стали широко известны лишь в 1990-е годы.

Похитители бриллиантов

Амакинская экспедиция оказалась в неудобном положении. Гостья из Ленинграда сделала то, что им со всеми их людскими и финансовыми ресурсами не удалось сделать за пять лет, а ведь находка была так близко.

Вот что пишет кандидат геолого-минералогических наук Евгений Борисович Трейвус, специалист по кристаллографии и мемуарист («Нева», 2003, 9): «Летом того же 1954 года геолог Амакинской экспедиции Иван Галкин, промывая песок на алмазы, обнаружил повышенное их количество в полукилометре от знаменитой в дальнейшем трубки „Мир“ и прошел мимо. Сочли, что алмазы в это место принесены откуда-то издалека. Через много лет он сокрушался: „Если бы мы шли по пироповой ниточке, то обязательно вышли бы к трубке“». Ситуация не только обидная, но и чреватая серьезными административными последствиями.

Оставался один выход: повернуть дело так, будто алмазы нашла экспедиция. В конце концов, они же оказали Попугаевой помощь!

В конце сентября 1954 года в Нюрбе состоялось совещание с участием множества специалистов по разведке алмазов и московского руководства. Доклад Попугаевой стал сенсацией. Однако в начале совещания главный инженер «с твердостью в голосе» объявил, что кимберлиты найдены Амакинской экспедицией, и это вошло в резолюцию.

Затем Ларису Попугаеву заставили задним числом написать заявление о приеме в Амакинскую экспедицию. Она отказывалась — даже если предположить, что она бы захотела подставить ленинградских коллег, лишив их участия в открытии, никакого смысла менять Ленинград и будущую аспирантуру на Нюрбу для нее не было. Но ей не давали улететь домой («нет мест в самолетах»), не подписывали командировку, не возвращали собранные материалы и дневники, объявив их секретными. Угрожали арестом (за якобы кражу алмазов из образцов и разглашение секретной информации), пугали физической расправой, издевались и насмехались.

В конце концов, уже в ноябре, Лариса написала требуемые бумаги — и когда вернулась в Ленинград, к мужу и дочери, Сарсадских и другие сотрудники обвинили ее в непорядочности. Федор Беликов смог вылететь в Ленинград раньше и рассказал, что происходило в Нюрбе, но это не помогло.

Полевой сезон 1955 года она проработала как геолог Амакинской экспедиции, описывала породы «Зарницы», помогла в открытии «Удачной». Метод поиска кимберлитовых трубок по пиропам оказался плодотворным. Благодаря ему Советский Союз превратился в крупнейшего поставщика алмазов на мировом рынке.

А Попугаева в 1956 году уволилась из Амакинской экспедиции, но на прежнее место работы не вернулась — Сарсадских ее так и не простила. Поступила в аспирантуру в Горный институт на кафедру полезных ископаемых, откуда потом перешла на кафедру минералогии.

Как водится, за наказанием невиновных (в данном случае даже победителей) последовало награждение непричастных. С 1957 года в СССР были учреждены Ленинские премии выдающимся деятелям науки и искусства. Н. Н. Сарсадских и Л. А. Попугаева были выдвинуты кандидатами, но на каком-то этапе их фамилии вычеркнули. Премию получили начальник треста и пятеро участников Амакинской экспедиции. Дочь Ларисы Наталья Попугаева с горечью вспоминала, что некоторые из награжденных никогда в жизни не участвовали в полевых исследованиях.

Полгода спустя Попугаеву наградили орденом Ленина (с формулировкой «В ознаменование 325-летия вхождения Якутии в состав России, за успехи в хозяйственном строительстве»), а Сарсадских — орденом Трудового Красного Знамени. Ни Попугаева, ни Сарсадских так и не стали докторами наук, хотя значимость сделанного ими открытия и его экономический эффект были вполне достаточными для избрания в академики.

Конфликты, развернувшиеся после открытия, стоили Ларисе Анатольевне много сил и нервов. В общении с посторонними людьми, особенно с начальством, она сильно изменилась, хотя в кругу близких людей оставалась доброжелательной, живой и артистичной. Когда скульптор Вера Исаева попросила ее позировать для создания монумента открывателям якутских алмазов, Попугаева отказалась. По воспоминаниям дочери — сказала, что открытие принесло ей много горя и разочарований и она хотела бы забыть эту историю. Тот монумент так и не был возведен.

В дальнейшем Лариса Попугаева работала в системе ювелирной промышленности. С аспирантурой у нее так и не сложилось, и в 1959 году она поступила на работу в Центральную научно-исследовательскую лабораторию камней-самоцветов (ЦНИЛКС) при Ленгорисполкоме. Была назначена руководителем геолого-минералогической группы (она и еще два человека), с зарплатой 980 дореформенных рублей.

Задачей отдела было обследование месторождений камнесамоцветного сырья. По воспоминаниям коллег, Попугаева и здесь работала увлеченно, возмущалась напрасными потерями ценных камней, боролась за собственную сырьевую базу для советской ювелирной промышленности.

В конце 1964 года ее принял председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин (1904–1980). Косыгин поддержал ее предложения, после чего было принято соответствующее постановление и созданы всесоюзный трест «Цветные камни» и Институт ювелирной промышленности — ВНИИЮвелирпром, где Лариса Попугаева и работала до конца жизни в должности заведующего лабораторией. Пыталась добиться, чтобы из кимберлитовых отвалов извлекали красивейшие ювелирные минералы — те же пиропы, хризолиты, гиацинты.

В 1970 году, в 47 лет, Лариса Попугаева защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата геолого-минералогических наук. В том же году ей вручили диплом и значок «Первооткрыватель месторождения» — почетная награда для геолога. При этом исследовательница, которая принесла государству огромные доходы, продолжала жить с семьей в коммуналке. Отдельную квартиру Алмазная Королева получила только в середине 1970-х годов.

Вечером 19 сентября 1977 года Лариса Анатольевна после работы сказала коллеге, что идет в магазин купить «чего-нибудь вкусненького» для домашних, и упала прямо на улице. Смерть от закупорки и разрыва аорты наступила мгновенно. Ей было всего 54 года.

В 2004 году в городе Удачном в Якутии был установлен памятник Ларисе Попугаевой. Ее именем назван алмаз весом в 29,4 карата.