Наука и распад связи времен

Лев Жеуч
«Химия и жизнь» №3, 2022

Человечество вступило в эпоху перемен. Парадигмальный кризис охватил все стороны его социальной жизни. В том числе и науку (см. статью С. Багоцкого «Наука о науке», «Химия и жизнь», 2022, №2) как одну из основ мировоззрения.

Рассказывают, что генсек ЦК КПСС Н. С. Хрущев был зол на физика П. Л. Капицу, ведь тот не участвовал в атомном проекте. Академик объяснял свой отказ тем, что ученым, как и артистам, нужно общественное признание их достижений. Естественно, такой подход оскорблял власть и партию, потому что подразумевал ущербность их оценок в сравнении с лаврами от мирового научного сообщества.

Конечно, лауреат нобелевской премии не был так прост, каким иногда хотел казаться. Он смог пройти между струек в весьма сложные времена и точку на его земном пути поставила не партия, а экзистенциальная драма идей. Петр Леонидович потратил много времени и сил на поиск трансмутации элементов в плазменном разряде, но его подход к проблеме, решение которой сулило создание новых источников энергии, оказался в корне неверным. Это неудача и ускорила смерть физика.

Как каждый крупный ученый Капица отличался полной независимостью от чужих мнений. Он позволил себе не явиться на юбилей Сталина, он не отдал государству премиальный миллион долларов и положил деньги в один из европейских банков. «Академик не оброчный мужик», как выразился один из его коллег по АН СССР. Ученый-раб испокон веков есть оксюморон, в отличие от раба-баснописца.

Наука изнутри

Наука это трудная, часто неблагодарная и изматывающая работа. Большинство ученых по складу ума обычные люди. Их жизненные стимулы мало отличаются от стимулов человечества. По большей части это деньги, социальное положение и если не слава, то хотя бы известность в своем кругу. Лишь немногие из ученых дорастают до божественного ощущения эйфории от решения поставленной задачи, которым природа награждает нашедшего истину. Это сегодня такая же редкость, как экстатическое состояние врача, спасшего человеческую жизнь.

Грантовая организация науки во многом заменила поиск истины выполнением плана. Теперь, если идеи какого-либо исследователя противоречат устоявшимся мнениям, он просто не получит денег на свою работу, а значит, не сможет заработать себе на жизнь. Зато их получит тот, кто планирует расширить и углубить известный научный подход. Готовые платить сегодня способны заказывать любую «научную музыку», а не только медийные частушки. Если выводы заказчика не устроят, он может просто не обнародовать результаты работы. Подобным образом крупные монополисты кладут под спуд патенты, купленные у конкурентов. Удается даже подделать результаты, что давно не редкость.

Примеров подделок тьма. Еще полстолетия назад курение в США считалось безвредным, а врачи рекламировали сигареты с телеэкранов. Причина в том, что исследования заказывали табачные концерны. Так же, как теперь фармацевтические гиганты заказывают исследования медикаментов. Аналогично, уже десятилетия считаются безвредными сотовые телефоны и гаджеты, и СВЧ печи, уровень излучения которых превышает нормы, установленные еще в предвоенной Германии.

Широкое развитие компьютерных технологий часто не помогает, а мешает постижению научной истины. Создавать видимость решения научной проблемы теперь можно статистически. Однако статистическая обработка по определению дает неточное знание. Интерпретация таких результатов субъективна, но Бог-то не играет в кости. Математики написали тома монографий, посвященные способам статистических манипуляций. Их эффективность видна на примере нынешней модной болезни или методах доказательства всемирного антропогенного потепления.

В нынешней науке повсеместны запреты на ересь, то есть на публикации, не отвечающие сложившимся представлениям. В ней карают за индивидуальное творчество и отход от практики сложившихся научных школ. Личное мужество ученого, взявшегося решать задачу, наказуемо и в случае неудачи, и в случае удачи. Особенно хорошо это видно на примере медиков, подвергаемых преследованиям за попытки отклониться от навязанных сверху протоколов лечения. У нас, к сожалению, это давняя традиция. Сейчас мало кто знает, что создатель неевклидовой геометрии Лобачевский был жестоко наказан за разработку такой экзотической для научных профанов теории. Великого русского математика и ректора Казанского университета царская власть официально лишила почестей, наград и пенсии. Чтоб не высовывался.

Взгляд снаружи

Однако времена и нравы меняются на наших глазах. Идейные потомки ученых жрецов мельчают и теряют свой статус в глазах фрондирующего обывателя и прочих толерантных революционеров. Показателен пример научного руководителя европейского проекта по исследованию кометы Чурюмова-Герасименко «Розетта», которого публично обвинили в гендерной нетолерантности две феминистки. Причиной стала его гавайская рубаха с пляжными сценами, в которой этот идеологически правильный ученый с наколками на руках позволил себе появиться на пресс-конференции. Участники его следующей конференции стали свидетелями зрелища под названием испанский стыд. Он окончательно потерял лицо и со слезами на глазах, да-да, оправдывался перед публикой тем, что не хотел никого обидеть, а рубашку подарила ему его визави. Впоследствии деятельность этого узкого специалиста по спектроскопии во главе международного космического проекта не раз вызывала критику команды ученых миссии.

Личное мужество исследователя стало таким же редким качеством, как мужество врача. Нынешний ученый-материалист не может себе позволить не решить сложную проблему, что в науке случается нередко. Решить же задачу теперь по большей части означает отписаться, лучше в рейтинговом журнале. Критерий успеха стал чисто количественным и материальным, так же как в обществе потребления деньги стали эквивалентом ценности человеческой жизни. Деградация общественного отношения к науке, как и самого общества такова, что у него не вызывают отторжения попытки малолетней прогульщицы и дочери скандинавских актеров публично учить мир экологии.

С другой стороны, для многих людей наука выглядит как новая религия. Обычный человек бывает заворожен техническими достижениями, базой для которых она служит. Еще столетие назад Эйнштейн говорил, что он еврейский святой. О науке обыватель узнает теперь даже не из научно-популярных журналов, а из телевизора, сетевых изданий и уст чиновников. Состояние современной науки таково, что большинство ее узких специалистов сами стали обывателями. В общественном сознании широко распространены термины, искажающие научные понятия. К примеру, вычислительные алгоритмы поиска экстремумов теперь пафосно именуют искусственным интеллектом.

Вокруг науки и техники появились новые касты профессий, вызывающие почтение обывателей. Это, к примеру, айтишники, большинству из которых вообще не нужно никакого мировоззрения. Им не требуется знать даже школьную программу по основам естественных наук. Важно лишь умение логически рассуждать. Как заметил один из друзей автора, в эту чистую профессию пошли те, кто раньше нашел бы себя в автосервисе. Именно эти исполнители решений и указаний различных корпораций и финансистов, руководимые их лидерами, стали элитой того пролетариата умственного труда, который пытается совершить нынешнее преобразование мира.

Отсюда идет поддержка идей трансгуманизма, предполагающего отношение к человеку как к машине, которая полностью исчерпывается своим техническим описанием. В машине можно не только менять управляющие программы и детали, но и пристраивать новые. И даже отправлять поколения этих живых машин на свалки истории вместе с их идеями, противоречащими «современным» достижениям научной мысли. Переупрощение идей дарвиновского отбора позволяет заявлять о возможности реализовать это с помощью последних генетических открытий. Тот, кто это делает, ощущает себя демиургом, творцом нового мира. У него есть все, о чем может мечтать большинство близорукого населения. Кроме эмпатии, то есть божественной искры.

Еще полтора тысячелетия назад господство религий было бесспорным. Лишь они давали целостную картину мира. Они же задавали ценностные шкалы, определяя, что есть хорошо и что есть плохо. Отделение науки от религии, отход от нее в сторону эмпирического знания начался в эпоху Возрождения. Тогда же появились первые научные сообщества и стал формироваться социальный слой ученых. Эразм Роттердамский в своей знаменитой «Похвале глупости» относил их к бедствующим сословиям.

Просветители Европы надеялись, что наука сможет предложить человечеству более позитивное представление о мире, чем религия. Однако, этого не случилось, в противоположность материальным достижениям человечества. Ясная, обобщающая, интуитивно понятная естественнонаучная картина мира отсутствует. Науке не удалось стать новым мировоззрением. Никто так и не смог ответить на сакраментальный вопрос Наполеона, обращенный к его учителю Лапласу, представившему теорию происхождения Солнечной системы: «А где в вашей теории Бог?» Лаплас, теория которого сегодня стала общепринятой, но ничего не предсказывающей догмой, ответил, что это предположение ему не понадобилось.

Искусство прошло этот путь гораздо раньше. От солнечной обращенной к божественной бесконечности итальянской живописи эпохи Возрождения, через палитры европейских мастеров, писавших портреты состоятельных сограждан, к черному квадрату постмодернизма столетие назад и нынешним обезьяньим криптокартинкам NFT. Они, как и прочее современное искусство, предназначены для введения в заблуждение легковерной публики и трансграничного отмывания грязных доходов их владельцев.

Последние два года показали, что исчерпали себя и религиозные институты. В наше время никто из официальных религиозных лидеров не возвысил свой голос в защиту страдающего человечества. Из-под завалов медийной лжи раздавались лишь голоса отдельных иерархов или лидеров небольших религиозных общин. Это начало конца мировых религий, их духовная смерть. Стержень мировоззрения вырван, каждый сам за себя, все социальные слои человечества пришли в движение, планету охватил цивилизационный кризис.

Наука как новая религия кончилась. Ее жрецы покрыли себя несмываемым позором в глазах большинства человечества. Однако, как провал массового здравоохранения не означает конца медицины, а лишь увеличивает ценность врача-профессионала, так и закат современной научной модели мира не означает умаление достижений выдающихся ученых. Этот закат знаменует переход от коллективной науки к науке выдающихся личных достижений. Прорывы в науке всегда совершает человек, а не группа товарищей.

И не только в науке. Мы живем в переходный период эволюции человечества. Во всех его храмах разорвались завесы. Распалась связь времен. Соединять их будут новые герои. На арену истории выходят личности. Кто станет новым учителем человечества, прилетит ли он на ракете, приедет на осле или придет по морю пешком, мы скоро узнаем. Оккам подсказывает, что все будет гораздо проще, чем мы думаем.