Передайте мультифору

Ирина Фуфаева,
научный сотрудник Института лингвистики РГГУ
«Троицкий вариант — Наука» № 2(296), 28 января 2020 года

Ирина Фуфаева

Что вы скажете, если вас в офисе попросят передать... мультифору? Таким будничным голосом, как будто речь идет о флешке, листе бумаги, ручке. Если вы не сибиряк или сибирячка, скорее всего, вы не скажете ничего. Вы впадете в ступор и ни за что не догадаетесь, что загадочная мультифора — это действительно самый что ни на есть будничный элемент офисной жизни. Гибкая прозрачная тонкая... папочка с дырками на боковой стороне? Кармашек для бумаг? Файл? Возможно, именно файлом называть эту штуку для вас наиболее привычно. Но вот девушка из Сибири, приехавшая, например, в Нижний Новгород, впадет в ступор уже от файла. Ведь файл в компьютере, а листки бумаги кладут... конечно, в мультифору!

Да. Явление, о котором мы думаем как о чем-то едином — национальный русский язык — на самом деле оказывается совокупностью русских языков, далеко не во всем совпадающих.

В одних местах прозрачный кармашек-папочка превратился в файл, а в других стал мультифорой (т. е., как предполагается, ‘многодырчатый’, от латинского multiforus), и нельзя ведь сказать ни на то, ни на другое «фу, неграмотно, диалект, дерёвня» — оба слова носителями «разных русских языков» используются в СМИ, в том числе в серьезных профессиональных журналах.

Относительно новый раздел лингвистики — изучение региональной лексики не в рамках оппозиции «литературный язык — всё остальное (диалекты, просторечие, жаргоны...)» — немножко переворачивает наши пирамидальные, иерархические представления о языке. Даже где-то заставляет мельком подумать о «языковых привилегиях».

Скамейку у Ленинградского вокзала занимали женщина и ее сумка. «Сейчас отниму», — сказала женщина. Я не поняла. «Ну, сниму».

Да, конечно, сейчас это диалектное. Но было и в московском языке XVII века: «...отнимали старое сукно и обшивали новым сукном» (цит. по книге И. Е. Забелина «Домашний быт русских царей в 16 и 17 веках»). И чем, собственно, русская приставка с- лучше приставки от-?

«Мы ткнулись в поребрик, остановились, я с ключами в руках решительно вышел, осмотрелся...»

В повести «Славный конец бесславных поколений» (1994) Анатолий Найман называет поребриком то, что в Москве называют бордюром, и кто исключит автора из носителей русского литературного языка?

Что мы знаем о региональной лексике? В основном всё тот же поребрик, шутку о том, что в Бологом шаурма превращается в шаверму, наконец, опять же питерские парадные, сосули, кура и пышки, т. е. подъезды, сосульки, курица и пончики.

Между тем тема «пышка или пончик» отнюдь не однозначна. Несмотря на региональность, Питер — культурная столица и не меньшее гнездо лексикографов, т. е. составителей словарей, чем Москва. Поэтому, между прочим, в «Большой толковый словарь русского языка» попало то самое питерское пышка без пометы «региональное» и, более того, культовое, воистину питерское явление — пышечная, тоже без всяких помет о региональности. Но где вы найдете пышечную за пределами города на Неве?

Так вот, если пышка не хуже пончика, мультифора не лучше и не хуже файла.

А как вам простое русское слово воспелегивать? Да-да, русское. Пусть и псковское. Чем оно хуже поребрика? И в конце концов, бордюра? Так говорят наши современницы горожанки псковитянки, вполне возможно, с высшим образованием: «Ты воспелегила его неправильно!», т. е. «неправильно воспитала». Знакомый до боли дискурс... Правда, не могу представить себе, что у кого-то язык провернется назвать «неправильно воспелеганными» школьников во всей России, которые в составе двухсот (!) команд исследовали осенью 2019 года слова, которыми пользуются их сверстники, родители, учителя, люди из поколения бабушек и дедушек в рамках проекта «Региональные особенности русской речи».

Организовали всё это и руководили школьными командами сотрудники «Центра современных образовательных технологий» Сергей Буланов и Игорь Карпович. Ну, а социолингвистов заинтересовало еще и восприятие региональной лексики и идентификация ее носителей, в том числе в рамках исследования политкорректности в русском языке и русской культуре, поддержанного Российским научным фондом.

В течение ноября дети собрали около трех тысяч региональных слов! Часто ли вам приходится сталкиваться с новым словом? А тут целых три тысячи! В том числе и то самое воспелегивать, и буроба (по-саратовски — ‘необщительный’, ‘интроверт’), и опять псковское ворошка (‘неаккуратный’). Вила — тоже псковское, человек, который перебрасывается с одного дела на другое: «Что ж ты за вила такая, доделай этот проект до конца!»

Знакомясь с этими словами, я словно увидела раскиданные под ногами драгоценности, которых никто не замечает. Что уж говорить о самарском популярном, в том числе у молодежи, слове курмыши — ‘глушь’, ‘захолустье’, происходящем от имени некогда бойкого, но затем обезлюдевшего города?

Эти слова входят в различные региональные варианты русского языка: псковский, карельский, саратовский, самарский / тольяттинский, дальневосточный / находкинский, алтайский, вятский и т. д.

Благодаря проекту можно узнать много нового о современной живой лексике региональных вариантов русского языка. И понять, что тот язык, точнее, тот вариант русского языка, которым пользуешься ты лично (да-да, в любом случае это вариант!), только часть огромного моря — настоящего русского языка. У кого-то спички, у кого-то сырники. У кого-то занавеска, у тамбовчан — багетка.

Еще выдающийся русский лингвист XIX века Измаил Срезневский призывал «изучать русский язык в географической проекции». Сейчас этим занимаются разные взрослые коллективы, в том числе просто любители языка. И вот теперь и школьники.

В записанной лексике есть и местные неологизмы, например: лимониться — ‘медлить, делать что-то медленно’ (Петрозаводск), малебуйка — ‘жевательная резинка’ (Саратовская обл.), филка — ‘пятьсот рублей, от фиолетовый’ (Тольятти). В Свердловской области обычную коробку для яиц называют почему-то грохоткой. Есть переосмысленные слова, например: фильдеперсовый — ‘красивый’ (Саратовская обл.). Как оказалось, весьма богато представлено в современной городской речи диалектное наследие: процведать — ‘пробовать’ (Самарская обл.), гомонок — ‘кошелек’ (Кировская, Самарская обл., Алтайский край, Красноярск), видельё — ‘ботва’ (псковское).

Есть топонимы — новые неформальные образования, называющие городские районы, площади и пр. Псковские школьники могут жить на Янушке (улица Яна Фабрициуса), покупать шаурму на Культах (раньше здесь был магазин «Культтовары», он закрылся, но название сохранилось), ходить на дискотеку в Таблетку (круглое здание внешне похоже на таблетку). Есть даже шикарные образные выражения, идиомы: «Дорога — хоть боком катись!» — «хорошая, ровная дорога».

Сохраняются слова — архаизмы или полностью забытые в современном русском языке: батог — ‘палка’, буди — ‘может быть’, солодкие — ‘сладкие’, губы, губница — ‘грибы, грибной суп’. Вы, безусловно, знаете слово пращур — ‘предок’. Но, скорее всего, для вас оно архаичное, возвышенное, древнее, никогда современные люди так не скажут. А вот в Саратовской области скажут, потому что здесь это обычное разговорное слово. «Мой пращур был председателем колхоза», — говорит 39-летний социальный работник; саратовское же сакира — чуть измененное славянское секира, от сечь, т. е. попросту топор: «Здесь без сакиры не обойтись». Зимогор не такое древнее слово, но старое, в современном русском языке его вроде бы нет... Стоп, в Пермском крае есть: «Я сегодня оделся, как зимогор», — говорит 16-летний школьник, т. е. очень тепло оделся.

Казалось бы, всего лишь слова и коротенькие бытовые реплики, но в результате слышишь людей из разных регионов нашей страны, проникаешься их жизнью.

Самыми активными участниками проекта стали команды из Тольятти, Балашова, Кирова, Петрозаводска и Пскова, а по числу исследовательских команд в лидеры вышли Саратовская и Кировская области, Алтайский и Приморский края, Карелия, Архангельская и Владимирская области, Пермский край, Псковская область, Краснодарский край, Новосибирская область, Самарская и Свердловская области.

Итог работы команд — конференция на Алтае с участием команд — лидеров и экспертов проекта. Дети представили результаты своей исследовательской работы, приняли участие в открытых лекциях экспертов, посетили музей писателя В. М. Шукшина в селе Сростки.

В работах учащихся продемонстрированы современные тенденции словообразования, в частности образование топонимов. Они могут пригодиться в этимологических исследованиях и, конечно, в работе лингвистов, изучающих региональную вариативность русского языка.

Не менее важный результат: дети объявили, что теперь непрерывно слушают, как говорят вокруг, и записывают интересные слова. В России появилось много юных Далей.

Кстати, вот тут по ссылке находится карта слов.

Можете посмотреть, кто такие межедворка и шемела, что значит еваниться и бунеть, что за птица пырка и где растет яранка (подсказка: на окне).

Фото организатора проекта И. Карповича