Реинтродукция, репатриация, реставрация... и урбанизация

Ольга Беднова
«Природа» №10, 2014

Об авторе Ольга Викторовна Беднова — кандидат биологических наук, доцент кафедры экологии и защиты леса Московского государственного университета леса. Область научных интересов — динамика лесных экосистем в урбанизированных условиях, сохранение биоразнообразия на городских особо охраняемых природных территориях.

Долгое время в прикладных исследованиях, касающихся охраны биологического разнообразия, в первую очередь уделялось внимание видам, или уже исчезнувшим в дикой природе, или тем, численность которых катастрофически сокращалась. При этом преследовалась цель сохранения видовой уникальной генетической информации и таксономического разнообразия как такового. Для восстановления исчезающих и редких видов начали разрабатывать технологии по искусственному разведению животных в неволе или размножению растений на специальных плантациях (разведение eх situ). Следующий шаг предусматривал восстановление популяций видов в естественных местообитаниях (реинтродукцию), или пополнение коллекций зоопарков и ботанических садов.

В настоящее время все больше и больше нарушенных природных и природно-антропогенных территорий нуждается в экологической реабилитации, т. е. в возвращении видовой полноценности обедненным биотическим сообществам — залогу устойчивости экосистем. Особенно важно решить такую задачу на урбанизированных территориях, где зачастую исчезают не только редкие (малочисленные), но и типичные виды лесных, луговых и других природных биотопов. К такому плачевному результату приводят фрагментация и уничтожение местообитаний, загрязнение окружающей среды, подрыв кормовой базы, инвазии чужеродных видов.

В природе популяции сокращаются и исчезают из-за флуктуаций численности (они связаны с хищниками, конкуренцией, заболеваниями, природными катастрофами) и из-за утраты способности адаптироваться к изменившимся условиям окружающей среды в связи с уменьшением генетического разнообразия, родственным скрещиванием и дрейфом генов. Уменьшение размера популяции под воздействием одного из этих факторов повышает ее уязвимость в отношении остальных. Популяция оказывается вовлеченной как бы в вихревое движение, которое американские биоэкологи М. Гилпин (M. Gilpin) и М. Сулей (M. Soulé) назвали вихрем вымирания (extinction vortex), выделив в нем четыре механизма [1].

Сейчас работа по восстановлению численности видов, нуждающихся в охране, планируется на многих особо охраняемых природных территориях различных рангов, в том числе и городских. И в Москве восстановление видов, занесенных в Красную книгу, — обязательный пункт в целевых программах Департамента природопользования и охраны окружающей среды. В 2004 г. московское правительство приняло специальное постановление «О мероприятиях по восстановлению естественных растительных сообществ и увеличению численности редких животных на особо охраняемых природных территориях города Москвы»^*. Тогда для мегаполиса это было новым направлением природоохранной политики, и первые практические шаги натолкнулись на критику многих специалистов-биоэкологов. Так, недоумение вызывали план по восстановлению численности серой куропатки, ежей и зайцев или создание еловых насаждений в абсолютно неприемлемых условиях (например, на Воробьевых горах). Но еще парадоксальнее выглядело планирование «быстрых победоносных мероприятий» на фоне нарушенных местообитаний (или даже их отсутствия!) при явной диспропорции в финансировании не в пользу восстановления последних. Что-то из задуманного тогда удалось, что-то кануло в небытие, но страсти не утихают и по сей день. Так совместимы ли реинтродукция и урбанизация? Попробуем разобраться.

Тонкости терминологии

Восстановить вид в природе — не значит просто возвратить животных или растения в принадлежащий им ареал. Речь идет о создании в природных биотопах устойчивых локальных популяций, способных поддерживать себя. Решение такой задачи предполагает внедрение долгосрочных и, как правило, дорогостоящих программ, результаты которых далеко не всегда могут оказаться успешными.

В современной прикладной биоэкологии появилось специальное понятие «технология восстановления и сохранения редких видов», подразумевающее комплекс специальных методов, операций, приемов, организационных мер и режимов работы, а также их последовательности [2]. Создание искусственных популяций в природных биотопах — наиболее сложный вариант такой технологии, она чаще всего обозначается как реинтродукция. Впрочем, параллельно используется целый ряд терминов: реакклиматизация, реставрация, репатриация, реституция, транслокация, восстановление и даже интродукция. Отсутствие четкости в терминологии вносит определенные трудности в анализ ситуации в этой сфере.

В популярном в свое время «Словаре терминов, связанных с охраной живой природы» А. С. Яблокова и Н. Ф. Реймерса (1982) реинтродукция определена как «интродукция растений в места, где вид ранее обитал, а затем исчез, как правило, по вине человека». При этом отмечено, что для животных в подобном случае чаще употребим термин реакклиматизация. Тридцатилетний опыт создания искусственных популяций растений и животных показал, что здесь возможны разные сценарии. Во-первых, можно, как и определено в упомянутом словаре, возвращать виды в местообитания, из которых они исчезли. Во-вторых, создавать локальные популяции в пределах географического ареала там, где вид ранее не обитал, но со временем возникли условия для его «подселения» (например, в лесных культурах по мере формирования и усложнения в них лесной среды). В-третьих, можно усилить новыми жизнеспособными особями имеющиеся, но угасающие в природе популяции. Все три способа объединяет одно свойство — локальные искусственные популяции создаются в границах географического ареала вида. Это положение, пожалуй, наилучшим образом отражает терминология, предложенная отечественными ботаниками: реинтродукция — создание искусственных популяций вида в природных биотопах в границах его ареала; репатриация — создание популяций вида в местообитаниях, из которых он исчез; реставрация — восстановление угасающих (т. е. обреченных) популяций [3]. Поскольку репатриация и реставрация проводятся в природных биотопах в границах ареала вида, их можно считать частными случаями реинтродукции. К тому же сегодня этот термин в среде зоологов практически вытеснил термин реакклиматизация. Поэтому в статье будем использовать реинтродукцию как наиболее универсальный термин.

Чтобы восстановить популяцию вида, необходимо детально изучить его природные популяции; сформировать генетически репрезентативные выборки особей; подобрать подходящие местообитания в природе и вживить туда подготовленных особей (т. е. осуществить реинтродукцию); наконец — проводить мониторинг состояния популяции, по результатам которого принимать решения о дальнейших действиях.

Каждая позиция этой программы может определить успех или провал мероприятия. Но мы подробнее остановимся на формировании репрезентативной выборки для реинтродукции. Практика показала, что экологически наиболее эффективно возвращать в природу резерв, выращенный на основе природного материала в специальных питомниках (т. е. схема: природная популяция — размножение в культуре — возвращение в природу). Но можно и перемещать особей из одной точки видового ареала в другую, иначе говоря, создавать своего рода «дочернюю популяцию» в новом месте. Например, переселить рыжих лесных муравьев для защиты леса от вредителей (это так называемое внутриареальное расселение энтомофагов). Усилить угасающую местную популяцию можно за счет «подселения» представителей другой — географически отдаленной, но процветающей. Так, южноподмосковную популяцию бобра восстановили с помощью животных из Белоруссии и из Воронежского заповедника.

Среди ботаников предварительное культивирование растений для последующего «вживления» в природу называют реинтродукцей через интродукцию, а альтернативный вариант (из природы в природу) — реинтродукцией без интродукции. Очевидно, что из-за минимального ущерба для природной популяции у первого варианта больше преимуществ. Но еще важнее, что в ходе предварительного размножения в культуре можно повысить генетическое разнообразие особей, усиливающее адаптационные возможности вселяемой в природу популяции. Например, для улучшения посадочного материала в питомнике природно-исторического заповедника «Горки» создали коллекцию редких видов растений из удаленных друг от друга подмосковных популяций [4]. В итоге, собранные в условиях питомника семена и выращенная из них рассада обладали большим генетическим разнообразием вида в пределах региона.

Но вернемся к реинтродукции на городских особо охраняемых природных территориях. В Москве и во многих крупных городах России соответствующим «испытательным полигоном» чаще всего служат сохранившиеся участки городских лесов, природного каркаса города.

Как восстанавливают охраняемые виды растений

К настоящему времени накоплен богатый опыт в получении искусственных популяций дикорастущих растений [5]. При их создании преследуются разные цели: обогащение природных ресурсов хозяйственно-полезными видами; оптимизация видового состава агроценозов; рекультивация нарушенных земель и, конечно же, — восстановление генофонда редких и исчезающих видов. В 2000 г. была утверждена Международная программа ботанических садов по охране растений. В нее включена реинтродукция редких и эндемичных видов наряду с сохранением растений в естественной среде обитания (in situ) и с ботаническими коллекциями (ex situ). Их рассматривают как резерв исчезающих видов, растительный материал для реинтродукции.

Уже получено много полезной информации по созданию интродукционных популяций в ботанических садах и специальных питомниках. Так, в Главном ботаническом саду РАН (ГБС) испытано около 400 редких и исчезающих видов природной флоры. Большинство растений приспособились к новым условиям существования, прошли полный цикл развития побегов, сохранили природный или близкий к нему темп онтогенеза. Сегодня в коллекции ГБС более 50 видов из Красной книги Российской Федерации [6].

Но интродукционная популяция сама по себе не дает полной гарантии спасения вида. При всех описанных преимуществах предварительного разведения растений есть и опасность нежелательных побочных эффектов. Дело в том, что при длительной клоновой интродукции в растениях происходят генетические изменения — эрозия^**, инбридинг, гибридизация, сознательный и бессознательный искусственный отбор. В итоге можно получить выборку, генетически отличную от природных популяций, а ее реинтродукция может иметь непредсказуемые экологические последствия. Чтобы избежать их, необходим генетический контроль.

К сожалению, перевод исследовательских работ на путь тендеров и хоздоговоров привел к тому, что в стремлении к быстрому результату реинтродукция превратилась в простой перенос растений из вроде бы благополучных местообитаний туда, где вид стал редким или исчез. Появилось много частных питомников, сделавших краснокнижные виды предметом коммерции, и говорить в этом случае о целенаправленном мониторинге реинтродукции не приходится. А тем временем бесконтрольная реинтродукция по своим возможным негативным последствиям может принести комплекс проблем, с которым мы столкнулись в результате направленной интродукции чужеродных (адвентивных) видов. Сотрудники ГБС подчеркивают: «...Попытки непродуманного расселения растений ведут к размыванию закономерностей естественного типа расселения видов в пределах ареала. Происходит „засорение“ природных сообществ и аборигенных популяций чужеродным генофондом...» [7]. Специфические проблемы возникают и на этапе создания популяции в приместообитаниях. Есть ряд исследований в области реинтродукции растений, благодаря которым мы имеем представления о технологических приемах создания искусственных популяций в природных биотопах, закономерностях успеха или, напротив, о причинах неудач.

Так, с 1982 г. В. Л. Тихонова и ее ученики наблюдают за состоянием искусственных популяций охраняемых видов растений в лесопарках Москвы и Подмосковья. Семенной материал (и только в исключительных случаях — выкопанные растения) для культивирования в питомниках (их было четыре) собирался из обособленных друг от друга подмосковных популяций. Для каждого вида подбирались оптимальные режимы выращивания. Так было получено свыше 160 искусственных популяций травянистых растений: купальницы (Trollius europaeus), ириса (Iris pseudacorus), гвоздик (Dianthus versicolor, D. superbus), колокольчиков (Campanula persicifolia, C. latifolia, C. trachelium) и др. Сегодня на территории природно-исторического заповедника «Горки» в естественных растительных сообществах существует около 100 искусственных популяций, созданных на основе материала, полученного в специализированном питомнике [4].

Успешным можно признать восстановление местной угасающей естественной популяции печеночницы обыкновенной (Hepatica nobilis) в лесопарковой зоне г. Киржача. В настоящее время искусственная популяция имеет полную возрастную структуру с преобладанием молодых генеративных особей, семенная продуктивность растений не отличается от таковой у особей из природных популяций в аналогичных условиях [4].

Еще в 70–80-х годах в Московской обл. проводились работы по возвращению лесной флоры в места, где она исчезла. В эксперименте использовали более 100 видов растений. Их семена высевали в специальном коллекционном питомнике опытного лесничества в Серебряном бору. Выращенные там растения или полученные от них семена высевали (высаживали) в лес, подбирали оптимальные способы подготовки почвы; в ряде случаев прореживали подлесок [8]. Благодаря выбору агротехнического режима и биогеоценотических условий сформировались микропопуляции ветреницы дубравной (Anemone nemorosa), которые не только сохранились к настоящему времени, но и продолжают распространяться.

Хотя не все испытанные в ходе эксперимента виды удалось вернуть в прежние местообитания, результаты многолетней работы привели к важному выводу: неуспех репатриации может быть связан с сукцессионными изменениями в биоценозе, произошедшими со времени исчезновения из него вида. Так, в течение 10 лет велись наблюдения за искусственной популяцией медуницы узколистной (Pulmonaria angustifolia), внедренной в лещиновый чернично-разнотравный сосняк. Применение разных способов агротехники внесения растений, подготовки почвы, подбора светового режима и фитоценотического окружения, определило самый результативный вариант — глубокую перекопку почвы и удаление подлеска. При этом всходы давали генеративные побеги, формировались нормальные микропопуляции, а муравьи, разносящие семена, способствовали распространению растений. Но затем под натиском возобновляющегося подлеска и других травянистых видов медуница исчезла — изменившийся фитоценоз «возвращенца» не принял [4]. Не увенчался успехом и эксперимент по переносу типичных для широколиственных лесов растений из малонарушенной дубравы в городской лесопарк: на участке дубового леса под воздействием рекреации сформировался густой злаково-разнотравный травяной покров, в этих условиях не прижилась даже сныть [9]. Итак, подытожим:

• сбор материала для реинтродукции в естественных условиях может нанести ущерб природным популяциям. Эту опасность минимизируют специальные питомники, в которых на основе материала из удаленных природных популяций выращивается искусственная. При этом усиливается генетическое разнообразие особей, что ведет к повышению адаптивности и жизнеспособности будущей популяции;
• при выборе конкретного вида для возвращения в прежние местообитания необходимо учитывать произошедшие там сукцессионные изменения произрастания: сообщество может необратимо измениться со времени исчезновения вида;
• реинтродукцию можно считать успешной только тогда, когда образовалась популяция с нормальной онтогенетической структурой: от всходов до взрослых генеративных особей, продуцирующих жизнеспособные семена. Результаты длительного мониторинга позволяют учитывать и исправлять ошибки, вырабатывать адекватные рекомендации.

Поскольку в сохранившихся биотопах города видовой состав чаще всего обеднен, то для успешной реинтродукции в них, видимо, потребуются специальные меры по формированию необходимой фитосреды, в крайнем случае — реконструкция утраченного биогеоценоза. Здесь наряду со знаниями биоэкологических особенностей вселяемого вида необходима тщательная предварительная оценка биотопа. Нужно выявить степень сохранности естественной среды, прогнозировать сукцессионные изменения и тенденции в динамике рекреационной нагрузки. Иначе в лучшем случае получим недолговечную клумбу из видов, занесенных в Красную книгу.

А с животными — еще сложнее

Достаточно вспомнить, что первая Красная книга — «Красная книга Международного союза охраны природы» (Red Data Book), вышедшая в 1963 г., посвящена именно животным. В силу этого их разведение в зоопарках и зоопитомниках, и их реинтродукция имеют сегодня более серьезное правовое обеспечение. К важнейшим нормативно-законодательным документам относятся Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, Конвенция о биологическом разнообразии, а также законы Российской Федерации «О животном мире» и «Об охране окружающей среды».

Схема создания искусственных популяций животных по сравнению с растениями имеет свою специфику. Ведь здесь значительно сложнее обеспечить генетическую репрезентативность выборки для реинтродукции, особенно — крупных млекопитающих и птиц. Во-первых, в силу их биологических особенностей трудно получить генетически разнообразную выборку особей-основателей. Во-вторых, при выращивании животных в неволе действует целый комплекс генетических факторов (последствия ненаправленного отбора, инбридинга и быстрой доместикации), велика опасность отклонений в поведении, что впоследствии может привести к высокой смертности и плохому размножению животных, выпущенных в природу. Поэтому их подготовка требует специального воспитания, исключающего привыкание к человеку, обеспечивающего навыки добывания пищи и другие возможности адаптации к самостоятельной жизни в природе [2].

При реинтродукции животных очень важен прогноз возможного влияния новой популяции на экосистемы, в которых она на первых порах будет своего рода чуждым звеном. Риск отрицательных экологических последствий здесь можно сопоставить с результатами непродуманной интродукции животных. Таких примеров в истории природопользования предостаточно.

Международной группой по реинтродукции при МСОП по результатам мониторинга популяции выработаны следующие критерии оценки эффективности программ по вселению животных: failure — проект провалился, животные исчезли; partially successful — частично успешен, регистрируется хотя бы одно животное; successful — успешен, регистрировали несколько особей; highly successful — очень успешен, регистрируется потомство [10].

В урбанизированных условиях обеднение структуры и фрагментация местообитаний, а также факторы беспокойства хотя и ограничивают реинтродукцию животных, но в ряде случаев она экологически необходима. В Москве возвращение в природу охраняемых видов животных началось в 2004 г. Первыми выпустили ушастых сов и белок. Относительно недавно в СМИ появились сообщения, что на присоединенных к Москве территориях планируются специализированные центры для реинтродукции диких животных, исторически обитавших в границах существующего лесопаркового пояса и способных создать устойчивые популяции в современных условиях. Однако надо понимать, что такой подход требует не освоения денежных средств и пиара, а адекватной оценки состояния местообитаний, кормовой базы, учета перспектив для жизни новых популяций. Как поучительный пример вспомним акцию по выпуску зайцев-русаков и зайцев-беляков в Троекуровский лес. Никаких последствий этого мероприятия, кроме нетронутых, заполненных гниющим сеном кормушек, не осталось. Это и неудивительно: ни площадь лесного массива (около 15 га), ни его внутренняя структура (отсутствие больших полян), ни его местонахождение между двумя крупными автомагистралями не отвечают биоэкологическим требованиям этих животных. И, конечно же, нет ни результатов мониторинга популяции, ни... самих зайцев.

Опыта по реинтродукции животных на урбанизированных территориях, видимо, еще мало. Большинство таких международных и отечественных программ связано с видами, пострадавшими от чрезмерного истребления [11]. К примеру, воссозданы популяции зубра, белого орикса, американского журавля, гавайской казарки, нескольких видов фазанов, сирийской чесночницы, лошади Пржевальского.

Немало в мире попыток восстановления численности хищных птиц как наиболее уязвимой группы животных, для которых прямое уничтожение — лишь один из факторов сокращения численности. Человек принес в их жизнь и отравление пестицидами, и дефицит пищи, и повышенную гибель в антропогенных ландшафтах от технических устройств, и сокращение числа мест для устройства гнезд, и беспокойство. Посему так много хищных птиц на страницах красных книг всех рангов. Городская среда для хищных птиц — узел сосредоточения всех бед, но и здесь их реинтродукция возможна. Так, в Москве в рамках совместной программы «Русского соколиного центра» Всероссийского научно-исследовательского института охраны природы и питомника «Сапсан» предпринята серия выпусков (первый в 1996 г.) птенцов сапсана, воспитанных в питомнике и подготовленных к самостоятельной жизни. У выпущенных в природу птиц сформировались стереотипы поведения, свойственные диким особям, соколы обустроились на московских высотках, успешно адаптируясь к жизни в мегаполисе, возвращаются с зимовки из Южной Африки. После длительного перерыва этот вид вновь гнездится в Москве. Есть ряд публикаций, содержащих обоснование этой программы для условий московской агломерации и отражающих ход эксперимента на всех фазах реинтродукции [12].

Для восстановления и сохранения биоразнообразия на урбанизированных территориях ценен и опыт по реинтродукции охотничье-промысловых животных. Так, разработки по технологии выпуска белки обыкновенной для обогащения охотничьих угодий легли в основу популярных для рекреационных территорий мероприятий по разведению и выпуску этого зверька [13]. Сейчас в Москве бельчатники установлены в зонах отдыха и их обитатели радуют горожан. Белок стало заметно больше, можно даже встретить и подвидовых представителей отдаленных географических популяций или даже гибридные формы. Но о состоянии таких реставрированных популяций, к сожалению, ничего неизвестно, хотя, вероятно, наблюдения и проводятся. А ведь кормовые пристрастия белки чрезвычайно универсальны и, следовательно, экологический эффект распространения этого грызуна предсказуем далеко не всегда. Одна только предрасположенность к разорению гнезд мелких воробьинообразных чего стоит.

И все-таки городу это нужно

В городе главной ареной для реинтродукции, безусловно, должны быть особо охраняемые природные территории. Создание жизнеспособных локальных популяций растений и животных из числа видов зонального биоразнообразия, способных нормализовать экологические процессы в некогда нарушенной экосистеме, можно рассматривать как индикатор экологически верных решений.

Последнее чрезвычайно актуально в приложении к проектам по экологической реабилитации участков городской территории, в том числе и в границах природных парков и заказников. Но в реальности все не без проблем...

Дело в том, что специалисты по городскому ландшафтному проектированию и биоэкологи неоднозначно трактуют содержание восстановительных мероприятий по экологической реабилитации. И если для общественно-деловых и промышленных зон города это разночтение малосущественно, то для особо охраняемых природных территорий оно принципиально.

Так, известный английский эколог Р. Примак определил экологическую реабилитацию как «восстановление по крайней мере некоторых функций экосистемы и некоторых прежних доминирующих видов» [14]. Проектировщики же рассматривают экологическую реабилитацию исключительно как фундамент для благоустройства и озеленения. В одной из специальных статей [15] говорится о целях экологической реабилитации: «...не меняя первоначального ландшафтно-визуального облика природного объекта, приостановить действие тех негативных природных процессов и явлений, которые в настоящее время там наблюдаются; обеспечить комфортный доступ к реабилитированным территориям и их потребительское качество. Кроме того, экологическая реабилитация подразумевает разработку перечня мероприятий, направленных на улучшение декоративных качеств и фитопатологического состояния растительного покрова, а также на повышение устойчивости охраняемого природного образования к рекреационным нагрузкам».

На первый взгляд, вроде и нет кардинальных различий в понимании сути экологической реабилитации обеими сторонами: с помощью инженерных и биотехнологических мер нарушенный участок земной поверхности физически улучшен, и ему возвращены экологически эффективные функции. Но для особо охраняемых территорий ставка только на повышение их потребительских качеств вряд ли отвечает природоохранным целям, даже если речь идет о так называемых прогулочных зонах. Они, в отличие от объектов городского озеленения, должны, с одной стороны, взять на себя основную часть рекреационной нагрузки, а с другой — служить буфером и экологическим коридором между преобразованной территорией и сохранившимися ядрами биоразнообразия (особенно это касается долин малых рек).

Замечательно, если экологическая реабилитация в конечном итоге завершится согласованностью между благоустройством и живой природой. Однако пока позитивных примеров немного, и на особо охраняемых природных территориях «лидирует» дорогостоящее, но экологически необоснованное преобразование, вызывающее не только критику со стороны биоэкологов, но и протесты населения.

Приведем пример того, как эффективно могут дополнять друг друга восстановительные и природоохранные мероприятия. На городских особо охраняемых природных территориях пруды и участки долин малых рек не только зрительно определяют рекреационную привлекательность территории, но и служат эпицентрами видового разнообразия. Поэтому экологическая реабилитация водоема (или экологическая реставрация, если он полностью деградировал) не должна сводиться только к его очистке и благоустройству прилегающей территории. Здесь важно обеспечить существование разнообразного сообщества его обитателей, поддерживающих устойчивость водоема как экосистемы. Надежный индикатор экологического состояния территории — земноводные животные, способные существовать при относительно постоянных условиях и отличающиеся сложным жизненным циклом. А он зависит от состояния не только водного местообитания, но и окружающего биотопа (рельефа берега, типа почвы, видового состава растительности). Создание жизнеспособной локальной популяции земноводных в водоеме можно рассматривать и как завершающий этап экологической реабилитации, и как индикатор успешности природоохранных мер.

Известны результаты эксперимента по реставрации обыкновенного тритона (Lissotriton vulgaris) на территории усадьбы Знаменское-Садки, откуда вид давно уже исчез [16]. Начало новой жизнеспособной популяции дали личинки, отловленные в местах искусственного размножения (прием реинтродукции через интродукцию). Предварительно пруд обследовали на предмет заселенности опасным хищным инвазивным видом — ротаном-головешкой (Perccottus glenii), ставшим одной из причин видового обеднения московских водоемов. К счастью, ротан отсутствовал. Исследователи провели небольшую расчистку водоема, сохранив на прибрежной территории естественную растительность, лесную подстилку и небольшие скопления валежника. Последнее важно для миграции животных в середине лета в сухопутные места, где они будут кормиться червями, многоножками, почвенными насекомыми и находить укрытия для зимовки. В результате животные прижились и успешно размножаются. В окультуренном же водоеме с отвесными берегами, укрепленными столь популярными сейчас сетчато-металлическими конструкциями (габионами), с тротуарами и английским газоном по периметру реинтродукция земноводных была бы безуспешной, а экологическая реабилитация водоема как природной экосистемы — неполноценной.

В Москве реализуемые проекты по экологической реабилитации связывают исключительно с водоемами и прибрежными территориями. Хотя они не менее актуальны и для лесных и луговых фрагментов особо охраняемых территорий, причем исключительно в биоэкологической трактовке, подразумевающей восстановление некоторых функций экосистемы и некоторых прежних доминирующих видов. Если к посадке деревьев и кустарников в этом случае подходить не только как к мероприятию по озеленению (а именно это преимущественно и происходит на практике), а как к лесоводческому проекту, то получится, что решать задачу улучшения экологически полезных функций территории надо как раз посредством реинтродукции. И речь здесь идет о восстановлении не редких и исчезающих видов, а аборигенных древесно-кустарниковых пород. Для успешного восстановления популяций нужно сажать деревья и кустарники на подходящих почвах, с необходимым режимом увлажнения и освещенности (на языке лесоводов — с учетом типа условий местопроизрастания). А дальше можно подумать и о реинтродукции редких трав и животных. Но, возможно, этого делать и не придется: восстановленное местообитание самостоятельно станет центром биотического притяжения.

Литература
1. Gilpin M. E., Soulé M. E. Minimum Viable Populations: Processes of Species Extinction // Conservation Biology: The Science of Scarcity and Diversity / М. E. Soulé. Sunderland, 1986. P. 19–34.
2. Технологии сохранения редких видов животных // Материалы научной конф. 21–23 ноября 2011 г. М., 2011.
3. Тихонова В. Л. Реинтродукция охраняемых видов растений: проблемы, термины, методические подходы // Вопросы охраны редких видов растений и фитоценозов. М., 1987. С. 45–53.
4. Восстановление и мониторинг природной флоры / Под ред. Б. Р. Стригановой и А. А. Маслова. М., 2010.
5. Горбунов Ю. Н., Дзыбов Д. С., Кузьмин З. Е., Смирнов И. А. Методические рекомендации по реинтродукции редких и исчезающих видов растений (для ботанических садов). Тула, 2008.
6. Трулевич Н. В. Интродукция растений природной флоры в отделе флоры ГБС РАН // Ботанические сады в современном мире: теоретические и прикладные исследования (Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 80-летию со дня рождения академика Л. Н. Андреева). М., 2011. С. 659–662.
7. Кузьмин З. Е., Швецов А. Н. Переселение растений и экологическая безопасность // Ботанические сады в современном мире: теоретические и прикладные исследования. М., 2011. С. 381–383.
8. Рысина Г. П. Опыт восстановления популяций охраняемых растений в Подмосковье // Бюл. Гл. ботан. сада. АН СССР. Вып. 133. 1984. С. 81–85.
9. Полякова Г. А., Меланхолин П. Н. Травянистые растения в городских парках и лесопарках // Материалы XIV международной конференции «Проблемы озеленения крупных городов». М., 2011. С. 144–147.
10. Global Re-introduction Perspectives: 2013. Further case-studies from around the globe / P. Soorae. Gland, Switzerland, 2013.
11. Флинт В. Е. Сохранение редких видов в России (теория и практика) / Сохранение и восстановление биоразнообразия. М., 2002. С. 7–58.
12. Сорокин А. Г., Бородин А. И., Михайлова Н. Н. Реализация программы реинтродукции сапсана (Falco peregrinus peregrinus) в Москве // Хищные птицы и совы в зоопарках и питомниках. Вып. 20. М., 2011. С. 70–85.
13. Карпухин И. П. Техника выпуска белок в зеленую зону городов // Акклиматизация охотничьих животных в СССР. Тез. докл. III Всесоюзного семинара-совещания по акклиматизации и реакклиматизации охотничьих животных. Минск, 1978. С. 151–153.
14. Примак Р. Основы сохранения биоразнообразия / Пер. с англ. М., 2002.
15. Кузнецова Г. Ю. Экологическая реабилитация: новый подход к решению проблем благоустройства и озеленения крупных городов // Технологии строительства. 2003. № 4. С. 12–13.
16. Семёнов Д. В. Пруды Москвы ради горожан и... ради лягушек // Природа. 2010. № 2. С. 27–35.

---

^* Постановление правительства Москвы № 116 от 02.03.2004.

^** Генетическая эрозия — утрата отдельных генов и их комбинаций.