Хозяева жизни

Гэри Стикс
«В мире науки» №5, 2006

• «Все, что только есть под Солнцем»
• Как без труда вытянуть рыбку из пруда
• Не нарушать сложившегося порядка вещей

Не нарушать сложившегося порядка вещей

В целом в США преобладает мнение, что не стоит ставить барьеры на пути коммерциализации новых биотехнологий. Сопутствующие этические, философские и социальные проблемы широко обсуждаются в правительственных кругах, однако дискуссии редко выливаются в какие-то конкретные решения по поводу патентной защиты живых существ. К положительному решению «дела Чакрабарти» Верховный суд подтолкнуло известное высказывание Томаса Джефферсона, 3-го президента США, первого «патентоведа» страны: «Изобретательность должна достойно вознаграждаться».

«Дело Чакрабарти» поставило на повестку дня сразу несколько вопросов. Где тот предел, который нельзя преступать при регистрации права собственности на живые организмы? Следует ли подниматься выше того уровня на филогенетическом древе, где находится бактерия Pseudomonas? В 1988 году, через восемь лет после завершения «дела Чакрабарти», был выдан патент на так называемую Гарвардскую онкомышь. Ей был введен ген, предопределяющий развитие контактного рака, что делало животное исключительно ценным инструментом для биомедицинских исследований. Сторонники выдачи патента приводили те же доводы, что и в «деле Чакрабарти»: введение онкогена означает появление нового, не существовавшего ранее в природе животного.

Далеко не все страны идут по тому же пути, что и США. Недавно в Канаде по поводу Гарвардской мыши было принято совсем другое решение, которое подтвердил Апелляционный суд Канады. В вердикте юристов, вынесенном в 2002 году, говорилось, что формулировка «создание вещества» (по существу, нового продукта) не годится, когда речь идет о мыши.

В Старом Свете организации тоже ведут себя более осторожно. Европейское патентное ведомство сузило объем охраняемой информации, оговорив, что речь идет только об онкомышах, а не обо всех грызунах. При этом оно сослалось на статью 53 Европейской патентной конвенции, согласно которой запрещается выдавать патент, если он нарушает «сложившийся порядок вещей или моральные принципы». Европейские эксперты «распотрошили» также патентный портфель по генам рака молочной железы, принадлежавший фирме Myriad Genetics из штата Юта. Известно, что выдача патентов на подобные гены тормозит развитие исследований в области онкологии и внедрение новых достижений в практику. Так, Myriad стала виновницей того, что крупнейшие онкоцентры страны прекратили разработку дешевых методов выявления онкогенов BRCA1 и BRCA2. В Европе же упомянутые методы применяются без всяких ограничений.

Патентная практика в Европе и США существенно различается. Когда «дело Чакрабарти» рассматривалось в Верховном суде, оппонентам было сказано, что поднятые ими вопросы этического характера находятся в ведении конгресса, но все законодательные инициативы пока ни к чему не привели. Если здесь что-то и изменится, то, скорее всего, в результате повторного рассмотрения Верховным судом одного из ключевых моментов в «деле Чакрабарти»; касающегося более четкого разграничения таких понятий, как природный продукт и тот, что появился при вмешательстве человека.

Теперь все с нетерпением ждут решения Верховного суда США по делу Laboratory Corp. of America Holdings v. Metabolite Laboratories, Inc. В ходе слушаний предстоит определить, может ли служить предметом патентования простая корреляция между повышенным уровнем аминокислоты гомоцистеина в организме и дефицитом двух витаминов В. Речь идет о патентовании только корреляции как таковой, а не о медицинском и другом оборудовании, которое используется для проведения анализа. Интерес к проблеме проявляют не только биотехнологические предприятия, но и специалисты индустрии информационных технологий, где вопрос патентоспособности программного обеспечения и бизнес-методов тоже служит предметом дискуссий.

По мере развития технологий судам придется снова и снова осмысливать идею патентования «всего под Солнцем, что создано человеком». Идет ли речь об одном лишнем гене в организме мыши или просто о корреляции между концентрациями двух разных молекул — всё равно возникает вопрос: «Как быть с тем, что изобретатель получает на 20 лет почти монопольное право распоряжаться тем или иным продуктом?»

Ирис (www.stewo.no)

Патентование живых систем: хронология

Все лица и организации, которые имеют отношение к патентной системе, постоянно задаются вопросом: что можно считать изобретением (и, следовательно, считать патентоспособным), а что представляет собой попытку «экспроприации» закона природы или природного материала (а значит, патентованию не подлежит).

1889

Комиссар патентоведения вынес решение, согласно которому растения, даже полученные в результате искусственного отбора, считаются «продуктами природы» и потому патентованию не подлежат. Заявитель (Exparte Latimer) пытался запатентовать полученные им растительные волокна, но заявка была отклонена.

1930

Ананда Чакрабарти (encarta.msn.com)

Конгресс США принял закон о патентовании растений, разрешающий выдавать документ на новые виды растений, способные к вегетативному размножению.

1948

Верховный суд постановил, что простая комбинация бактерий не является изобретением (Funk Brothers Seed Company v. Kalo Inoculant Company).

1971

Начала работу Cetus, первая биотехнологическая компания.

1980

Хромосомы человека (www.wpic.pitt.edu)

Верховный суд США постановил, что бактерия, «полученная» Чакрабарти, есть «природный продукт» и на нее может быть выдан патент. Суд провозгласил также, что патентоспособными являются все «живые системы, созданные руками человека».

Конгресс США принял закон (The Patent and Trademark Laws Amendment), согласно которому университетам предоставлялось право на исключительное лицензирование.

1988

Гарвардский университет получил патент на онкомышь — животное, которому был введен ген, предопределяющий развитие рака.

1996

ДНК-чипы (www.sciencemuseum.org.uk)

Ученые разных стран, работающие как в университетах, так и в коммерческих организациях, приняли резолюцию (The Bermuda Rules), в соответствии с которой «вся информация, касающаяся нуклеотидных последовательностей геномной ДНК человека, получаемая специально учрежденными центрами по секвенированию, должна быть открытой».

2000

Объявлено об окончании первого этапа проекта «Геном человека»
Билл Клинтон и Тони Блэр выступили с заявлением, что «основополагающая информация о геноме человека, в том числе о нуклеотидной последовательности ДНК и ее вариантах, должна быть доступна ученым всего мира». Заявление привело к резкому падению акций биотехнологических компаний.

2001

Онкомышь (www.sciencemuseum.org.uk)

Патентное ведомство США издало директиву, ужесточающую требования к практической применимости изобретения и объему раскрываемой в патенте информации. Побудительным мотивом к такому шагу послужила неопределенность с патентованием сегментов генов.

2002

Верховный суд Канады отказался признать патент на Гарвардскую онкомышь

2003

Химера (people.cc.jyu.fi)

Конгресс принял постановление о запрещении Ведомству по патентам и товарным знакам выдавать документы на «организм человека» — своеобразную кодификацию его работы.

2005

Патентное ведомство отказало Стюарту Ньюмэну и Джереми Рифкину в выдаче патента на гипотетическую химеру животное/человек. Целью заявителей было получение патента, который поставил бы заслон на пути создания подобных существ в будущем.