Хроники абсолютного оружия

Приматолог Франс де Вааль в одной из книг рассказал про антрополога, взявшего покататься на небольшом самолете вождей двух племен в Новой Гвинее. Вожди попросили оставить дверь открытой. На удивленный вопрос антрополога ответили, что хотят сбросить тяжелые камни на соседнюю, враждующую с ними деревню. Вечером ученый записал в дневнике, что стал свидетелем изобретения бомбы неолитическим человеком.

Войны и уничтожение себе подобных — неизменное свойство человеческой натуры, которое тянется даже не с неолита, а с палеолита, и конца ему не видно. Они всегда были кровавыми, жестокими, но благодаря популярной культуре сложился миф, будто в прошлые времена, особенно в Античности и Средневековье, войны были не такими грязными и опустошающими, как сегодня. Считается, что в древности у воинов было больше чести и благородства, а кроме того, человечеству не грозило абсолютное оружие вроде атомной бомбы, химического или биологического оружия.

Миф взялась развенчать известная американская писательница Адриенна Мэйор.

Она прославилась в первую очередь книгами про античную цивилизацию, в которых показывает прошлое с очень непривычного ракурса.

Одна из ее ранних и самых известных книг — «Первые охотники за окаменелостями: палеонтология в Древней Греции и Риме» — послужила заметной вехой в истории науки и вызвала к жизни целый вал публикаций, посвященных фольклорным интерпретациям окаменелостей. В этой книге Мэйор убедительно показала, что в Античности так же часто, как сегодня, находили ископаемые остатки крупных вымерших животных — слонов, носорогов — и пытались объяснить их легендами и мифами. Так на свет появлялись многорукие исполины (скопления окаменелых костей), кабаны-великаны с чудовищными клыками (бивни вымерших слонов). Мэйор собрала в книгах древних греков и римлян около сотни упоминаний о больших костях и выстроила захватывающую картину «мифической» палеонтологии. Она не была здесь первопроходцем, но сумела сделать из темы захватывающий бестселлер.

«Яды, микробы, животные, адский огонь» слеплена по той же модели. Мэйор разыскала пару сотен историй, как бесчестно сражались в Древнем мире. Кроме греков и римлян она рассказывает про «неконвенциональное» оружие Древнего Востока.

Здесь было всё. «Как насчет ядовитых газов, огнеметов, зажигательных бомб?» — спрашивает Мэйор. Были — и приводит примеры.

Около 270 года до н. э. жители греческого города Мегары победили армию боевых слонов с помощью горящих свиней. Они обмазали свиней смолой, подожгли и пустили на врага. Увидев визжащих и горящих свиней, слоны разбежались. Получилось самое зрелищное и курьезное отступление армии. Благодаря Мэйор горящие свиньи попали в современную популярную культуру. Например, видеоигра «Roma: Total War» включила горящих свиней в арсенал бойцов. Как откликнулся один из рецензентов: «Наконец-то! Наше супероружие появилось! Сейте панику и выпускайте свиней войны!». Изображение с сайта mentalfloss.com

Биологическое оружие, в том числе бактерии и вирусы? Были.

Еще были жестокие обманы, хитрости и полноценный геноцид гражданского населения.

Собранные под одной обложкой примеры поражают.

Враги римлян вырезали для них фляги из ядовитого тиса, чтобы отравить неприятеля.

Ахилла в пятку ударила ядовитая стрела.

Римляне так любили забрасывать катапультами пчелиные ульи в строй вражеских армий, что поголовье пчел в поздней империи резко сократилось.

Жители богатой крепости Хатра в Междуречье (нынешний Ирак) сражались с римскими завоевателями с помощью бомб, которые с легкой руки Мэйор получили название скорпионовых. В глиняные горшки они сажали ядовитых насекомых и сбрасывали на врагов со стен. Начинкой была, скорее всего, смесь из палестинских желтых скорпионов, клопов-хищнецов, жуков-синекрылов и других неприятных насекомых, собранных в пустыне. Фото с сайта flickr.com/photos/edenpictures

А вот совсем старинное: во время Анатолийской войны 1320–1318 годов до н. э. хетты одержали победу, отправив на земли противника зараженных туляремией баранов и ослов. Через клещей и мух смертельная болезнь передалась людям. С тех пор ее прозвали «хеттская чума». Чем не биологический теракт?

Не все собранные Мэйор истории можно принять на веру. К некоторым не подступишь с критикой, другие сильно притянуты и окутаны авторским воображением. Например, одна история про биологическое оружие. Мэйор ссылается на римского историка Кассия Диона, который писал, что в правление императора Коммода вредители устроили мор и кололи граждан тонкими иглами, заражая чумой. Мэйор пишет: этот «метод — нападение на жертв с зараженными иглами — определенно выглядит правдоподобно». Увы, не выглядит. Здесь речь идет скорее про панику и суеверные страхи, а не биологическое оружие.

Специалисты по народной культуре легко перечислят десяток таких же, совершенно стереотипных историй со всего света. В 1957 году по СССР распространились слухи, что иностранцы колют зараженными иглами прохожих на улицах. В девяностые годы в России ходили страшилки про шприцы со спидом, которые злодеи прячут остриями вверх в креслах кинозалов. Конечно, никаких реальных оснований у этих историй не было.

Наверняка не было их и в Древнем Риме.

Такая неразборчивость, или, если угодно, чрезмерная увлеченность, не делает книгу хуже. Массив собранных Мэйор материалов поражает. Другие примеры про то же биологическое оружие смотрятся вполне справедливо.

Одно из ярких предположений Мэйор: в храмах Древнего мира могли хранить шкатулки с бактериями и вирусами разных эпидемий. В тишине, темноте и прохладе могли, к примеру, прятать полоски тканей, зараженных оспенной коркой (напомним, что именно оспа выкосила империю ацтеков). Они ждали своего часа в течение многих лет.

Доказательств у гипотезы, разумеется, нет и быть не может. Как спустя две тысячи лет найти в разрушенном храме тайник с оспой? Однако есть аналоги, показывающие справедливость гипотезы.

Всего полтора века назад киевские знахарки наводили «порчу» с помощью вирусов. Они хранили оспенные струпья в тряпице и заражали деревенских красавиц по заказу ревнивых баб.

Именно аналогии и контекст делают большинство гипотез Мэйор правдоподобными. А ее поистине религиозная вера в свои предположения заражает.

Собственно, это фирменный стиль Мэйор, которая всё же не историк, а популярная писательница. Поэтому у нее гораздо меньше препятствий, чем у профессиональных специалистов, которым приходится детально обосновывать гипотезы.

Но ведь и ее книга — не научная монография, а попытка изменить взгляд читателя на историю. У Мэйор это хорошо получается.
Девизом самых важных ее книг могла бы стать фраза: «раньше было так же».

Ее главная мысль: люди мало изменились. Это позволяет Мэйор разглядеть в Геракле Рембо, в Пунических войнах — столкновения во Вьетнаме или Афганистане.

Такой взгляд дорогого стоит. Благодаря ему обветшалые и затертые от долгого использования мифы и имена чудесным образом наполняются новыми красками и силой.