Мирмеколог Марк Моффетт был бы очень удивлен, узнав, что написал поистине древнерусскую книгу о муравьях. Моффетт наверняка ни разу в жизни не слышал ни про «Стословец святого Геннадия», ни про «Наставления святого отца Афанасия», хотя по стилю его книга мало отличается от них.

Всё дело в переводе. Огромный живописный опус «Приключения среди муравьев» переведен таким головоломным языком, что впору задуматься: а на русский ли язык его перевели? Уж точно не на современный русский.

Книга забита старинными словами и вычурными оборотами. Вместо банальной фразы «приобрел книгу» тут стоит старомодное «обрел книгу». Вместо «был в подгузниках» — «пребывал в подгузниках», вместо «наблюдал за муравьями» — «надзирал».

Порой кажется, что ее переводили не в 2021 году, а лет на четыреста раньше. Воображение рисует полутемную келью: в неровном свете свечей образованный монах макает гусиное перо в чернильницу, глядит на иноземные слова и, морща лоб, старательно перекладывает их на русский слог. Перо скрипит по грубой бумаге и выписывает частоколы всевозможных «будучи», «присуще», «деяние» и «пожинание научных плодов». И даже ужасное, аки смерть, пыльное слово «ища».

Всё ждешь, когда же в книге появятся «лепо», «паче», «зело». Увы, они так и остались за кадром, хотя слово «видение» в книге есть: у Моффетта оно «выкристаллизовалось».

И еще есть прелестная фраза, что автор «был доставлен пред очи» коллеги. И еще история про муравья-амазонку, который «так и не явил нам свой лик». Всё это скорее ждешь прочесть в житии какого-нибудь Андрея Юродивого или Параскевы Пятницы, а вовсе не в современной книге по биологии членистоногих.

Иные мысли и формулировки Моффета охотно бы процитировали даже святые отцы и учители Церкви. К примеру, очаровательную фразу, что «каждый предмет имеет внутренность и наружность». И ведь не поспоришь. Фраза на редкость глубокомысленная и даже похожа на начало средневекового философского трактата.

В русском переводе «Приключения среди муравьев» вообще сближаются с философскими текстами по такому сомнительному признаку, как трудность восприятия. Над многими ее страницами придется изрядно поломать голову.

По сложности книга близка если не к Канту, то к Аристотелю точно. И опять-таки: никак не ждешь такой головоломности от обещанного на обложке популярного бестселлера про муравьев. Но читаешь — и удивляешься. Вроде буквы русские, и даже слова, но понять их сходу никак не выходит.

Попробуйте наскоком, с первого раза, понять, например, такое: «Хотя изрядная часть их усилий тратится на поиск любых лакомых кусочков в одиночку, рабочие Proatta в таких изрядных количествах собираются в сантиметрах от входа в их гнездо, что, когда любое насекомое проходит мимо, несколько муравьев всегда оказываются достаточно близко, чтобы его поймать».

Многие и даже слишком многие (впрочем, почти все) страницы книги состоят из таких ухабистых фраз. Они как орехи: сначала надо их разгрызть, потом уже употребить и переварить.

В 1890 году А. П. Чехов в письме к издателю А. С. Суворину обрушивался на невозможный стиль ученых сочинений: «Наши гг. геологи, ихтиологи, зоологи и проч. ужасно необразованные люди. Пишут таким суконным языком, что не только скучно читать, но даже временами приходится фразы переделывать, чтобы понять. Но зато важности и серьезности хоть отбавляй. В сущности, это свинство». Это написано как будто о «Приключениях среди муравьев».

Что можно поделать с таким слогом? «Так было установлено, что крайне полиморфный вид, такой как муравей-мародер, скорее всего, имеет предсказуемые трудовые запросы, потому что численность каждой морфологической субкасты рабочих, или размерной группы, меняется медленно, если она вообще может меняться, и основана на потребностях семьи». Ведь это популярная книга, бестселлер? В английском варианте — вероятно. В русском точно нет. В русском переводе и переделка фразы не всегда помогает. Вот, к примеру, что значит «семья муравьев уподобляема (да-да, помним о древнерусском стиле — А. Н.) фабрике в крепости»? Я не знаю, что такое фабрика в крепости. И «Гугл» не знает. От таких фраз может заболеть голова. Они, пользуясь словами самой книги, похожи на «трудноуловимую дичь».

«Фабрика в крепости», которой уподобляема семья муравьев. Картина Д. В. Петкова «Белорецкий завод в XVIII веке». Фото с сайта vgallery.magtu.ru.

И напоследок еще одна фраза из книги. «Отель причинил мне культурный шок», — рассказывает автор о своих приключениях (среди муравьев). Эту фразу невыносимо хочется приложить к самой книге, которая тоже (точнее, ее русское переложение) причиняет шок — и культурный, и эстетический.

Трудно представить себе человека, который любит муравьев столь сильно и безоглядно, что сможет осилить, понять и, чем чёрт не шутит, полюбить «Приключения среди муравьев». Право, проще с нуля выучить английский и прочесть книгу в оригинале.

Написать комментарий