Грузовик, пчела, сапог
Пчелы — очень странная группа насекомых. Она делится на две неравномерные части: в первой находится всего одна одомашненная медоносная пчела Apis mellifera, в другой — остальные тысячи видов. О медоносной пчеле написаны горы книг, она как голливудская знаменитость. Другие пчелы находятся в ее тени и не особо интересуют авторов популярных книг. Причина очевидна: книги о медоносной пчеле привлекут заведомо больше читателей. Так же биография Beatles или Pink Floyd наверняка станет популярнее, чем повесть про рок-группу из Подольска или Кунгура. Писать о безвестных рокерах — задача нетривиальная. О немедоносных пчелах — тоже. Решить последнюю задачу попытался писатель Тор Хэнсон. В солидном томе про пчел он тщательно избегает разговоров о медоносной пчеле. И это оказалось выигрышным ходом. Книга отличается от других. В ней нет рассказов об устройстве пчелиного улья, роении, кастах и языке медоносных пчел, зато рассказано про эволюцию всей пчелиной группы, про жизненные стратегии разных пчел и — особенно подробно — про их роль в опылении.
Целую главу Хэнсон отдал под рассказ о «Биг Маке», ингредиенты которого старательно разделил на две части. В одну кучку он складывал продукты, которые зависят от пчел: маринованные огурцы, семена кунжута, майонез, соус. В другую — что сделано без их участия: булку и говяжью котлету. Разглядывая распотрошенный «Биг Мак», автор пришел к очевидному выводу, что в мире без пчел мы, конечно, не умрем с голоду, но еда станет безвкусной и не особо питательной. Впрочем, это мнение легко опровергнуть. Еще Паскаль писал, что природа не терпит пустоты. Без пчел у нас на столе были бы огурцы и кунжут, опыленные не пчелами, а бабочками, жуками, трипсами. Конечно, сложно представить мушиный мед, но разнотравье без пчел — вполне.
Впрочем, основная проблема книги не в шатких заявлениях, коренящихся в любви автора к пчелам. Ее главный минус в том, что она слишком затянута.
С каждой страницей крепнет мысль, что Хэнсону кто-то посоветовал включать в книгу как можно больше лирических, исторических и научных отступлений, и он старательно следует совету. Вот характерный пассаж из главы про «Биг Мак» и «Макдоналдс»:
«У жизни в глубинке на острове имеются свои преимущества в виде чистого воздуха, птичьего пения по утрам, запаса дров, которые всегда под рукой. Однако, если я захочу пообедать в ближайшей закусочной с узнаваемым логотипом в виде золотых арок, мне придется выйти из дома еще до того, как успеет перевариться мой завтрак. И после полутора часов на пароме, а затем быстрой езды на велосипеде до ближайшего города я окажусь перед „Макдоналдсом“, будучи настолько голодным, что проглочу этот „Биг Мак“ еще прежде, чем приступлю к его изучению. Ожидая в очереди, я слышал звуки, исходящие от фритюрниц и таймеров духовки на кухне, где работники закусочной, стоя плечом к плечу, собирали и заворачивали бургеры со скоростью молнии. Я пытался увидеть, как собирается мой заказ, но это оказалось невозможно: они двигались так быстро, что трудно было уследить за их руками».
При чем тут пчелы?
Удивительно, что редакторы пропустили все эти длинноты. Поэтому читатель помимо сведений о пчелах-кукушках и шмелях узнает о любви автора к джазу и прогулкам, о шутках его невестки, о его сыне, которому нравятся игрушечные грузовики, а также о старых сапогах и терапевтическом эффекте синего цвета. В идеале такие детали призваны оживить и украсить текст, но на деле утяжеляют его, обездвиживают и умерщвляют.
Книга Хэнсона ярко демонстрирует увлечение западных популяризаторов отступлениями. Некоторые из отступлений довольно неожиданные — например, в книге есть рисунок старинных (со шпорами!) сапог, которые иллюстрируют нехитрую мысль, что шмелиные матки могут устраивать гнезда в старых сапогах. Впрочем, обычно матки делают гнезда в более естественной среде. Иллюстрация из книги «Жужжащие»
Это вообще родимое пятно западного нон-фикшн, повальная болезнь, которой заражена каждая вторая, а то и больше, научно-популярная англоязычная книга. Этот недуг можно назвать «болезнью необязательных отступлений». Из-за нее книги сильно прибавляют в объеме, становятся респектабельно толстыми, но на поверку оказываются до краев наполнены «водой».
«Что общего между шмелями и зубными щетками? Конечно, жужжание. Если вам не доводилось иметь дело с электрической зубной щеткой, могу вас заверить: это все равно что засунуть в рот резонирующий камертон. Я пользуюсь моделью, которая вибрирует с пронзительным гудением на самых высоких нотах, причем мой дантист уверяет меня, что это отлично помогает бороться с зубным налетом».
Вряд ли ждешь такие рассказы в книге о «естественной истории пчел».
На каждый важный факт о пчелах приходится абзац с необязательными рассуждениями и лирическими зарисовками. И если поначалу книгу читаешь с интересом, то к середине от нее уже устаешь. Такое же чувство возникает, когда смотришь хороший фильм, который каждые пять минут прерывается на рекламный ролик.
Интерес к меду, вероятно, возник еще у предков человека. На это указывает тот факт, что все ныне живущие виды человекообразных обезьян испытывают тягу к меду. Чтобы рассказать об этом, Хэнсон взял интервью у крупного антрополога Алиссы Криттенден. Это, вообще, хорошая манера автора — разговаривать со специалистами, а не черпать информацию только из книг. Изображение с сайта nbcnews.com