Как мозг делает нас тем, что мы есть

Коннектом — совокупность связей в нервной системе организма (аналогично тому, как геном — это совокупность генетической информации в клетке). С точки зрения Себастьяна Сеунга, именно связи между нейронами определяют все наши психические процессы, включая воспоминания, а также черты личности. Поэтому нахождение коннектома человека он считает важнейшей задачей науки, а чтобы это доказать, сжато описывает историю и современное состояние исследований мозга в этой книге, по стилю напоминающей «Краткую историю почти всего на свете» Билла Брайсона (АСТ, 2013). Так что у вас есть шанс узнать, почему нейронные сети «позволяют нам не захлебнуться слюной при виде змеи и не убежать при виде бифштекса» и что общего у нейронов и спагетти. Однако за легкостью стиля можно обнаружить вполне серьезную аргументацию и более сотни страниц комментариев, как будто написанных другим человеком, — аккуратных, представляющих альтернативные точки зрения и содержащих ссылки на источники.

Эта книга помогает преодолеть распространенные, но устаревающие представления о мозге. Например, раньше невозможно было достоверно зарегистрировать изменения структур и связей в мозге взрослого человека, поэтому мы считали, что таких изменений не происходит. Сеунг приводит много свидетельств пластичности мозга и считает, что изменение коннектома — «монтажной схемы мозга» — происходит постоянно, в ходе приобретения любого опыта. Полное описание коннектома предполагает выявление всех связей между нейронами в организме. До сих пор эта задача была решена (за 12 лет!) только для нервной системы маленького червя C. elegans, содержащей всего 302 нейрона. Очевидно, что аналогичное описание для мозга человека остается пока в далеком будущем (известный американский Human Connectome Project занимается описанием макросвязей между зонами мозга, а не связей между отдельными нейронами). Поэтому автор пока не сможет проверить гипотезу о том, что шизофрения — это «коннектопатия», то есть нарушение процесса образования связей в мозге, и что это заболевание можно вылечить, придумав метод «переподключения» связей. Поэтому он цитирует физика Фримена Дайсона: «Наука — моя территория, а научная фантастика — пейзаж, о котором я мечтаю», — и в последней части книги переходит к совсем уже откровенной фантастике, вовлекая читателя в разговор об эффективности «крионики» (практики замораживания мозга умерших в надежде, что в будущем они могут быть оживлены) и «оцифровки» (создания точной компьютерной модели индивидуального мозга). Возможно, автор взялся за книгу в популярном жанре именно для того, чтобы написать эти спорные, хотя и увлекательные главы.