Нечасто авторы отваживались давать своим книгам такое название. Наверное, это возможно лишь в редкие эпохи взлета естественнонаучной мысли. До сих пор нам был известен только один «Kosmos» — грандиозная работа Александра фон Гумбольдта середины XIX в. В те годы происходил прорыв в исследовании нашей планеты. А в конце XX в. Карлу Сагану выпала честь описать прорыв в исследовании иных планет на страницах своего «Космоса».
В отличие от немецкого путешественника Гумбольдта, американский астроном Саган не собирался создавать энциклопедию фактов о природе. Он сразу подчеркивает это в подзаголовке своего «Космоса» — «Эволюция Вселенной, жизни и цивилизации». Именно эволюция как связь во времени, как путь развития интересует автора в первую очередь. Это и немудрено: за прошедшие годы мы многое узнали, но мало поняли. Взять хотя бы Марс. Полвека назад он был туманным пятнышком в окуляре телескопа, а сегодня по его поверхности ползают роботы с микроскопами и масс-спектрометрами. Поток новой информации огромен, но представления о природе и эволюции этой «братской» планеты почти те же, что и полвека назад. Оказывается, прошлое так же туманно, как и будущее.
В книге Сагана на фоне огромного разнообразия фактов есть несколько сквозных тем, которые и придают произведению цельный характер. Во-первых, преемственность: наша нынешняя цивилизация — лишь малое звено в цепи развития природы и ее уникального создания — человека разумного. Во-вторых, бережное отношение к Земле. Произошедшая в середине XX в. вторая революция в астрономии (по выражению И.С.Шкловского) показала безмерное разнообразие природы космических объектов, утвердив этим мысль об уникальности Земли. Другого дома у человечества нет и не предвидится. Беречь нужно этот. Третья сквозная тема «Космоса», хотя и не выделенная явно, это ответственность ученого. Саган показывает, что академическая замкнутость, келейность ведет в тупик: яркий пример — падение Александрийской научной школы 2000 лет назад. Главный ресурс человека — это знание, уверен Саган. Наука в ее разнообразных исторических формах — единственная гарантия существования человека. Это подчеркнуто в подзаголовке американского издания книги: «Cosmos. The story of cosmic evolution, science and civilisation».
В тексте книги нет ни единой формулы и минимальное количество специальных терминов. Сам Саган объявляет ее «книгой для неподготовленной аудитории». Однако круг затронутых в ней проблем столь широк, число исторических персонажей столь велико, обсуждаемые в ней научные и гуманитарные проблемы столь сложны, что точнее было бы сформулировать направленность книги — для широкой интеллектуальной аудитории. Впрочем, книга «Космос» — это лишь часть проекта Сагана, ставшего эпохой в популяризации астрономии и космических исследований. Второй и, безусловно, главной составляющей этого проекта стал документальный телесериал, созданный американской сетью кабельного телевидения PBS совместно с Карлом Саганом, который выступил в роли ведущего. Вскоре после выхода сериал «Cosmos» стал самым популярным за всю историю американского государственного телевидения: 13 полнометражных часовых серий с триумфом прошли на экранах 60 стран мира, их увидели более 500 млн зрителей.
В течение трех лет (1977-1979) команда Сагана работала над фильмом «Космос», объехав многие страны, давшие миру великих философов, астрономов, инженеров. К сожалению, в нашу Калугу для съемок эпизода о К.Э.Циолковском американскую киногруппу не пустили. Да и сам «Космос» советскому зрителю не показали. У нас в те годы был свой космос. А жаль: фильм получился замечательный. В нем много уникальных кадров. Саган считал, что адресованный предельно широкой аудитории фильм «требует великолепного визуального ряда и музыкального оформления». И то, и другое удалось, причем немалая часть иллюстраций оказалась на страницах книги (жаль, что не в русском издании).
Параллельно с работой над сериалом Саган написал книгу, которая вышла в 1980 г. в Нью-Йорке, в издательстве «Random House» и стала самым многотиражным научно-популярным изданием на английском языке за всю историю человечества. Она 70 недель не покидала списка бестселлеров, представленного на страницах «Нью-Йорк Таймс». Теперь, спустя четверть века, ее перевод опубликован и на русском языке. Это приятно, тем более, что мы получили книгу к юбилею автора: 9 ноября 2004 г. Сагану исполнилось бы 70 лет.
Хотя я уверен, что имя Карла Сагана (1934-1996) знакомо каждому читателю «Природы», все же напомню, что он был астрономом и отчасти биологом; занимался в основном изучением планет и астробиологией. В разное время работал в Йеркской обсерватории Чикагского университета, в Институте фундаментальных исследований Калифорнийского университета в Беркли, преподавал в Гарвардском университете, был сотрудником Астрофизической обсерватории Смитсоновского института, а с 1968 г. стал работать в Корнелловском университете, где спустя два года получил место профессора астрономии и пост директора Лаборатории планетных исследований.
Круг интересов Сагана был чрезвычайно широк. Он написал 600 научных и популярных статей, а также был автором, соавтором или редактором более 20 книг. За свою научную, просветительскую и литературную работу Саган был удостоен десятков почетных степеней, медалей и премий. Среди них высшая награда Национальной академии наук (США) «за большой вклад в использование науки на благо общества». Саган выполнял множество общественных обязанностей: в 1968 г. был одним из основателей, а в 1975-1976 гг. руководил Планетным отделением Американского астрономического общества; он стоял у колыбели печатного органа этого отделения — журнала «Icarus», ныне престижного международного научного издания, посвященного исследованию Солнечной системы. С 1970 по 1979 г. Саган был главным редактором этого журнала. Он был также президентом секции планетологии Американского геофизического союза, возглавлял астрономическую секцию Американской ассоциации развития науки. А еще он был одним из основателей Планетного общества, насчитывающего сейчас более 100 тыс. членов и осуществляющего не только просветительскую, но и серьезную научную деятельность по исследованию планет и космического пространства, а также финансовую поддержку крупных проектов по поиску радиосигналов от внеземных цивилизаций.
Вот таков автор этой книги, которая стала самым весомым его вкладом в популяризацию науки. Именно науки в целом, а не только астрономии. Саган в слово Космос вкладывает более глубокий смысл, чем просто «космическое пространство» (space). Для него Космос — это все сущее, всеобщий порядок вещей, гармония Вселенной, выведенная из хаоса наших первобытных ощущений работой любознательного интеллекта, методами науки. Вот что говорит сам Саган о книге и фильме «Космос»:
«Он создавался исходя из предположения, что публика гораздо умнее, чем принято думать, что глубочайшие научные вопросы о природе и происхождении мира вызывают любопытство и энтузиазм у огромного числа людей. Современная эпоха — это важнейший перекресток на пути развития нашей цивилизации и, возможно, нашего вида. Какую бы дорогу мы ни выбрали, наша судьба неразрывно связана с наукой. Поэтому так существенно для нас понимание науки, по сути это вопрос выживания. Кроме того, наука доставляет истинное наслаждение. Так устроено эволюцией, что мы получаем удовольствие от познания, — познающие выживают с большей вероятностью».
Сюжет книги Сагана — это эволюция наших представлений о космосе, жизни и человеке. В общем — Вселенная, жизнь, разум. Но если вы вспомнили сейчас о книге И.С.Шкловского с таким названием, то, уверяю вас, это совершенно разные произведения, прекрасно дополняющие друг друга. Разумеется, книга Шкловского стала эталоном для произведений такого рода; на ней вырос и сам Саган. Но он написал свою «сагу о Вселенной» для другой цивилизации, отнюдь не внеземной, к менталитету которой мы сейчас становимся все ближе и ближе. Советскому читателю Шкловский не должен был доказывать преимущество научного метода познания и верность теории эволюции. А Саган вынужден, и делает он это блестяще. В то же время, я с некоторой грустью читаю у Сагана: «Нам повезло жить среди одаренных и невероятно любопытных людей в эпоху, когда поиск нового знания ценится повсюду» . Не уверен, что мы с вами можем сейчас повторить эти слова с ударением на «повсюду».
Что послужило в свое время препятствием для перевода книги на русский язык, я не знаю. Возможно, это некоторые фразы в защиту общечеловеческих ценностей, таких как мир на Земле, экологическая безопасность, сохранение наиболее разумных представителей биосферы, например, китов, которых мы в те годы промышляли. Вряд ли могли понравиться нашей «самой миролюбивой державе» и такие фразы Сагана: «Общая стоимость такой программы, как полет «Викингов» на Марс или «Вояджеров» во внешние районы Солнечной системы, меньше затрат на советское вторжение в Афганистан».
Саган весьма критически относится к политическим властям и религиозному фанатизму. Высшим человеческим качеством Саган считает космополитизм, который в любом государстве в той или иной степени вызывает отторжение: любой власти нужен гражданин страны, а не гражданин Космоса.
Книга и фильм Сагана создавались в годы невиданно активной гонки ядерных вооружений. Поэтому автор совершенно искренне опасался гибели нашей цивилизации, возможно, единственной в гигантской области Вселенной и — в любом случае — уникальной. Уроком прошлого Саган считал гибель Александрийской библиотеки, надолго прервавшей расцвет западной культуры. Причиной этого стала уникальность Александрии. Помня об этом уроке и учитывая мощь современного оружия, важно, — считает Саган, — тиражировать интеллектуальный продукт человечества и сохранить его в разных точках пространства: на Луне, Марсе, в памяти компьютеров межзвездных зондов. И первые шаги в этом направлении делает сам Саган с горсткой соратников, отправляя послание от лица человечества в космос на межпланетных аппаратах «Пионер» и «Вояджер». В книге «Космос» этим посланиям уделено немного места, поскольку детально с ними знакомит другая книга Сагана — «Шорохи Земли», не переведенная пока на русский язык.
Взяв в руки первое отечественное издание «Космоса», я невольно стал сравнивать его с американским. К литературной обработке текста серьезных замечаний нет — перевод выполнен добросовестно, с полным пониманием предмета. Это большой успех издательства «Амфора», которое уже не первый год переводит западные научно-популярные бестселлеры, но боже мой, насколько слабы были до сих пор эти переводы. «Космос» — иное дело. Переводчик А.Г.Сергеев и редакторы поработали на славу. Список моих замечаний к тексту ограничивается двумя десятками, что совсем немного для столь разноплановой и объемной книги.
Поскольку Саган работал над изданием четверть века назад, некоторые фактические данные устарели. Современное положение вещей уточняется в примечаниях переводчика, по большей части весьма уместных.
Единственное, но очень серьезное разочарование от русского издания этой книги возникло у меня в связи с почти полным отсутствием иллюстраций. Небольшой блок цветных картинок, вынесенный в начало книги, не может и в малой доле компенсировать потерю сотен великолепных снимков и рисунков — цветных и черно-белых, которые были в оригинальном варианте «Космоса». Многие из них уникальны. Вместе с иллюстрациями исчезли и подписи к ним, существенно дополняющие текст. Это большая потеря. Не знаю, как согласуется с понятием об авторском праве такое «обрезание» книги, но будущим читателям я очень советую не ограничиться чтением, а раздобыть видеокассеты с «Космосом» — иллюстрации там!
В целом же книга Сагана произвела на меня сильное впечатление. Это достойный гимн тем поколениям людей, которые жили до нас, строили нашу цивилизацию и добывали знания в гораздо более суровых условиях, чем мы с вами. Такие книги надо читать. Кстати, друзья Сагана считают, что он обладал даром предвидения. Его однокашник по Чикагскому университету Питер Вадервоорт вспоминал, что в марте 1957 г. — до запуска первого спутника — Карл Саган поспорил с приятелем на коробку шоколадных конфет, что человек высадится на Луну к 1970 г. Фактически это случилось в июле 1969-го. Кстати, неизвестно, получил ли Саган свои шоколадки. Думаю, что нет: при жизни пророкам редко воздают по заслугам.
А Саган так и не успел состариться; он навсегда остался «молодым и щеголеватым», как вспоминал о нем Шкловский. В рецензии на книгу журналист из «Тайм» написал: «Когда рядом с нами есть такие земляне, как Карл Саган, кому нужны пришельцы?» Книги Сагана тоже не старятся, поскольку кроме информации в них еще есть дух — они полны любознательности и восторга перед Вселенной.
