«Умнее ли ты шимпанзе?». Главы из книги

Козел не нужен

На рисунке — три двери. За одной — автомобиль, за двумя другими — по козлу. Попробуй выиграть машину, открыв нужную дверь. Давай, выбирай!

Когда выбор сделан, я открою одну из двух оставшихся дверей, за которой окажется козел. Затем, прежде чем открыть «твою» дверь, я предложу тебе либо подтвердить сделанный выбор, либо изменить его в пользу третьей, закрытой двери. Подтверждаешь или изменяешь? (Если ты знаком с этой задачкой, сразу переходи к ответу. И обещаю, ты узнаешь кое-что новое, если, конечно, ты не специалист по зоопсихологии.)

Этот парадокс Монти Холла (названный так по имени ведущего телевикторины, в финале которой была предложена данная задача) стал весьма популярным в последнее время, поэтому ответ, вполне вероятно, тебе известен. Тем не менее головоломка настолько хитроумная и противоречащая интуитивному восприятию ситуации, что многие из тех, кто знает ответ, до конца в него не верят или не понимают, почему так. В частности, когда Мэрилин вос Савант, одно время являвшаяся обладательницей самого высокого в мире IQ, ответила правильно, ее завалили письмами с упреками в некомпетентности, причем среди критиков были профессора математики и иные «специалисты» по теории вероятности.

Существуют разные способы обоснования того, почему выбор нужно изменить, я расскажу о самом простом. Один шанс из трех, что ты угадал правильно, а значит, выбор стоит сохранить. Два шанса из трех, что ты ошибся дверью, поэтому выбор стоит изменить. Следовательно, шансов выиграть в два раза больше при изменении выбора, чем при сохранении. Но люди рассуждают иначе. В оригинальной телевикторине («На что спорим?» / Let’s Make a Deal) и в последующих тестовых играх участники поголовно придерживались первоначального выбора.

Ты, наверное, удивляешься, какое это имеет отношение к животным. Ответ содержится в исследовании двух предприимчивых ученых, озадачивших парадоксом Монти Холла голубей. В птичьей версии использовались три клавиши с подсветкой, при нажатии которых, как уяснили голуби, иногда появлялось угощение. В начале игры все три клавиши светились белым. Как только голубь ударял клювом по одной из них (то есть выбирал «дверь»), эта клавиша и еще одна загорались зеленым — предлагался выбор: подтвердить или изменить. Голубь делал выбор и в зависимости от того, какая из клавиш была призовой, получал или не получал угощение. Само собой, птиц проинструктировать невозможно, поэтому, в отличие от участников телевикторины, голуби проходили игру сотни раз.

Результаты оказались ошеломляющими. После месяца тренировок, когда в течение дня эксперимент, как правило, повторялся сотню раз, голуби стали изменять выбор более чем в 96% случаев. Ты можешь возразить, что и люди могут этому научиться при таких интенсивных тренировках, но это не так. Студенты университета, проходившие тестирование на аналоге голубиной версии, где вместо клавиш использовался сенсорный экран, не обнаружили стабильной тенденции к изменению выбора после 200 тренировочных попыток. (Это, конечно, капля в море по сравнению с тем, сколько упражнялись наши пернатые друзья, но, если ты не раскусил игру после 200 попыток, тебе вряд ли что-то поможет.)

Почему мы так плохо справляемся с предложенным заданием? Можно предположить, что люди находятся во власти известного эффекта «неприятия потерь» (его я рассматриваю в книге «Коэффициент психологического развития»). С позиций психологии потеря того, что имеешь, воспринимается гораздо хуже (на самом деле почти вдвое хуже), чем неудача при попытке получить большее. Хотя с математической точки зрения неприятие потерь иррационально, оно оправдано при эволюционном подходе: если запасов хватает на зиму, лучше довольствоваться тем, что есть, чем искать большего. Впору сойти с ума, когда попытки удвоить запасы терпят крах, и равно скверно потерять то, что ты уже имеешь, а именно так ощущается попытка изменить выбор. Таким образом, тенденция к сохранению первоначального выбора по крайней мере отчасти объясняется тем, что люди считают (и, вероятно, правильно), что им будет гораздо тяжелее от сознания того, что они переключились с «правильной» двери на «неправильную», чем отказались менять «неправильную». Помимо этого, на нас, возможно, оказывает влияние тот факт, что в повседневной жизни считается благороднее и честнее сохранять верность своему слову, а не менять его как перчатки (даже когда изначальный выбор совершенно произволен).

Третья возможная причина, почему люди проигрывают голубям в решении данной проблемы, состоит в том, что мы, к счастью, просто слишком умны. Большинство пытается просчитать вероятность выигрыша при сохранении и при изменении выбора и, ошибочно заключив, что в любом случае шансы 50/50, решает держаться первоначального выбора (очевидно, в силу неприятия потерь и желания сохранять верность своему слову). Подобно убежденным в своей правоте математикам, набросившимся на Мэрилин вос Савант, мы настолько уверены в своих ошибочных вероятностных расчетах, что держимся за них даже после того, как их опровергли 200 раз.

А у голубей, с другой стороны, нет «слепых пятен» сознания, поэтому они изучают вероятность по ходу дела, а не пытаются просчитать ее заранее.

Какой бы ни была причина, ясно одно: для голубей тот факт, что они могут обыграть нас в придуманной нами игре, — это красивый гол в наши ворота.

<...>

Ты умнее шимпанзе? № 1

Шимпанзе (Pan troglodytes) и бонобо (Pan paniscus) — наши ближайшие живые родственники¹. Поэтому неудивительно, что эти виды — ближайшие к нам и в интеллектуальном плане (разве кто-нибудь воспринял бы эту книгу всерьез, называйся она «Ты умнее тюленя?»). Но возможно ли, что в каком-то смысле они действительно умнее нас?..

На картинке ниже ты увидишь два креста из кружков, но пока не рассматривай их. Просто взгляни и, не подсчитывая, предположи, в каком больше черных кружков.

Шимпанзе выполняли вариант этого теста, в котором вместо черных кружков использовались синие M&M’s, а вместо белых — желтые злаки. Задача состояла в том, чтобы выбрать одну из двух досок, на которых были выложены узоры, аналогичные представленным на предыдущей странице. Поскольку шимпанзе предпочитают M&M’s, они имели все основания выбирать ту доску, на которой драже было — или казалось, что было — больше.

Поскольку на людей эта иллюзия действует сильно, удивительно, что все испытуемые шимпанзе (Лана, Панзи, Шерман и Меркури) брали доски без разбора. Нет, они понимали суть игры. Когда экспериментаторы поменяли расклад так, что на одной доске действительно оказалось больше драже, обезьяны выбрали ее не задумываясь. А изначально они выбирали наугад потому, что иллюзия на них не действует (подсчитать количество M&M’s они, само собой, не могли!).

Так почему же люди подвержены иллюзии солитера, а наши ближайшие родственники-приматы — нет? Авторы исследования не высказывают никаких догадок, поэтому я предлагаю свою: возможно, иллюзия связана с обучением. Возможно, люди усвоили, что небольшое количество предметов нужно — в силу эстетических или практических причин — располагать равномерно (скажем, свечи на торте, анчоусы на пицце, вышки сотовой связи по стране). С другой стороны, когда предметов больше (скажем, рисовых или кофейных зерен), их надо насыпать кучей или пересыпать в контейнер, чтобы было удобнее. Возможно, поэтому мы привыкли считать, что разложенных предметов обычно мало, а собранных в кучу — много. Поскольку шимпанзе нет дела до тортов или пиццы, не говоря уже о сотовых телефонах или кофейных банках, они не обременены ассоциациями, на которые попадаемся мы, сталкиваясь с подобной иллюзией.

Правильно это объяснение или нет, но сам факт, что шимпанзе невосприимчивы к иллюзии, которой подвержено большинство из нас, ставит наш вид довольно в неловкое положение. По крайней мере, если речь вести о способностях к визуально-количественной оценке, для большинства из нас ответ на вопрос «Ты умнее шимпанзе?» будет «Э-э, нет».

Ты умнее шимпанзе? № 2

Еще шимпанзе отлично умеют узнавать друг друга по лицам, и в этом они тоже похожи на людей. Давай проверим, как с этим у тебя. Вот три фотопортрета, составленных из верхних и нижних «половинок» разных лиц, но пока не смотри. Твоя задача — как можно быстрее назвать трех знаменитостей, которым принадлежат верхние «половинки». Готов? Вперед!

А вот еще три составных портрета. И снова твоя задача — как можно быстрее назвать трех знаменитостей, которым принадлежат верхние «половинки».

Во втором случае было легче? То есть ты быстрее назвал всех троих? Если так, тогда ты на себе понял, что такое эффект составного лица. Большинство считает, что первый тест несколько сложнее, поскольку задача опознать персону, которой принадлежит верхняя «половинка», вступает в конфликт с механизмом, обрабатывающим изображение в целом: мы не в силах бороться со стремлением обрабатывать разом весь контекст. В результате красивые голливудские подбородки, принадлежащие Моргану Фримену, Райану Гослингу и Гвинет Пэлтроу, выглядят странно и отталкивающе. Во втором случае нижние «половинки» смещены, что позволяет обойти механизм целостного восприятия и сосредоточиться на верхней части изображения. В результате можно относительно легко игнорировать подбородки Роберта Де Ниро, Кэти Перри и Тома Круза (вероятно, это самое статистически неправдоподобное предложение из всех мной написанных).

Само собой, перед шимпанзе не стояла цель опознать собратьев-«селебрити». Вместо этого им предстояло решить задачу на совпадение с образцом, аналогичную той, которую мы видели в главе «Угощение для голубей („Такси атакует“)». Им показывали лицо шимпанзе (в роли «селебрити») и предлагали выбрать изображение, чья верхняя «половинка» ему соответствовала (из двух на выбор). Как и люди, шимпанзе лучше справлялись в тех случаях, когда верхние и нижние «половинки» составных лиц были смещены, чем когда они были совмещены, и получалось странное изображение, которое тем не менее воспринималось целиком. Это доказывает, что механизм целостной обработки не является отличительной чертой нашего вида: он уже существовал у нашего общего с шимпанзе предка.

Ты умнее шимпанзе? № 3

Смышленость шимпанзе не исчерпывается способностью распознавать лица — еще они отлично умеют понимать выражения лиц. Как с этим у тебя? Посмотри на эти пять физиономий и определи, какая эмоция выражена в каждом случае.

Само собой, в дикой природе шимпанзе отлично умеют понимать и адекватно реагировать на выражения лиц (а иначе какой в них смысл?), но ученые нашли оригинальный способ протестировать способности шимпанзе к распознаванию выражений в лабораторных условиях. В ходе одного исследования обезьян научили пользоваться джойстиком для перемещения курсора по экрану компьютера. Затем им показывали картинку с определенным выражением лица (скажем, с обнаженными зубами) и предлагали за вознаграждение переместить курсор к изображению другого шимпанзе с тем же выражением, как на примере внизу.

Исследования с применением данного метода показали, что шимпанзе способны правильно классифицировать все основные выражения лиц, рассмотренные выше, даже если речь идет о незнакомых особях, увиденных только на фотографии.

А самое потрясающее, что обезьяны могут управляться с джойстиком! Я еще помню те времена, когда он использовался во всех компьютерных играх, и нередко встречались люди, которые понятия не имели о том, как он работает. Так что если хочешь узнать, действительно ли ты умнее шимпанзе, попробуй обыграть их в Pac-Man.

Интернет-ссылки
Шимпанзе: играет в Pac-Man
Ты: MS Pac-Man

¹ До последнего времени шимпанзе гордо именовались нашими самыми ближайшими живыми родственниками. Однако когда в 2012 году появилась публикация о расшифровке генома бонобо, эта честь стала принадлежать двум видам: каждый имеет примерно равное количество одинаковых участков с геномом человека. В ряде черт шимпанзе и бонобо ближе к людям, чем к друг другу.