Про камни

Александр Мещеряков
«Троицкий вариант — Наука» №20 (439), 7 октября 2025 года

Оригинал статьи на сайте «Троицкого варианта»

Между прочим, в деревне Учма, что неподалеку от Углича, есть чудесный краеведческий музей. Там много интересного. Мне вот запомнилась старая фотография рыбаков с гигантским осетром — когда-то здесь водились и такие. От огромных уловов рыбаки поголовно страдали от грыжи — пухлые неводы тянули на берег мозолистыми руками. Теперь этот недуг навсегда ушел в прошлое — Волгу запрудили, рыбы не стало. Мне неизвестно, какие теперь у жителей Учмы профессиональные заболевания, но от нынешних уловов грыжи точно не наживешь.

Музей в Учме частный, его основал местный житель Василий. Он человек особый — признавался, что одноклассники его не жаловали, поскольку только он один любил читать книжки. Музей этот, конечно, для «тех, кто понимает», но всё равно пользуется популярностью: летом здесь бывают самые разные люди, в том числе и прикатившие издалека. Одни громко восхищаются Волгой и музеем, другие приезжают поклониться и помолиться — больше пяти веков тому назад здесь поселился Кассиан Грек. Приехал в Московию в свите Софьи Палеолог, да так и остался, обратно не захотел: очень уж здесь хорошо. Вот его и причислили к лику святых, а его мощи, говорят, напрочь унимали зубную боль. Кассиан построил монастырь, где привечал и кормил нищих, но коммунисты уничтожили храмы с таким же успехом, с каким они извели осетров и стерлядей. Так что между рыбой и монастырем образовалась стопроцентная корреляция. А в 1989 году Василий срубил часовенку рядом с могилой Кассиана. Тоже подвиг. Но от него рыбы больше не стало.

Вот занесло в Учму двух парней — Колю и Петю. Один из Казани, другой из Орши. Приехали вовсе не в музей и не к Кассиану, а потому что услышали: в ближнем лесу лежит языческий Камень. Парни хотели поднабраться у него энергетики и силы. Василий нарисовал на бумажке, как к этому Камню дойти.

Стало смеркаться, а парни всё не возвращались. Телефонов у них с собой не было — оставили Василию на хранение. «Камень телефонов не любит», — объяснил Коля, тот, что из Казани.

Василий уже всполошился — не заблудились ли пришельцы в дремучем лесу, где и медведь не редкость. Забеспокоился — и решил отправиться на поиски. Взял с собой на всякий случай ружье и бутербродов с докторской колбасой. Я напросился сопровождать его.

Парней мы обнаружили на том самом месте, где лежал вросший в мох плоский Камень. На мой циничный вкус, ничем особенно не примечательный. Рядом валялось полным-полно точно таких же. Все-таки когда-то здесь был ледник. Парни не потерялись и не заблудились, а мирно сидели на Камне, который служил им одновременно и столом. С отрешенным видом они передавали друг другу бутылку водки и по очереди делали по глоточку прямо из горлышка. Мысли их витали где-то далеко. Глотали и не морщились, хотя закуски у них вроде бы не было. Правда, воздух в том лесу густой и, видимо, сытный.

«Понимаешь, Камень не любит, когда водку из стаканов пьют», — пояснил Петя. Тот, который из Орши. А может, это был Коля. Вообще-то они были очень похожи. Может быть, потому, что оба давно не стриглись и не брились. Дожевывая принесенный Василием бутерброд, Петя добавил: «Понимаешь, блин, эти камни так к себе и тянут, так и тянут. Я от них прямо тащусь. Сам я из Беларуси, там у нас к камням уважительно относятся. Камень — он не обманет».

Тут Коля резко подался телом в мою сторону и потянул носом воздух: «А тебе бы чакры почистить надо! Сглазили тебя капитально. Поживи здесь возле Камня недельку, чернота с тебя и сойдет». Я и вправду недавно скатался на юг, загорел, но в темноте это было не так заметно. Петя же уставился в августовское небо, по которому чиркали метеоры. «Может, и к нам сюда какой залетит», — с затаенной нежностью произнес он и поковырял веткой в зубах. Похоже, там застрял кусочек колбасы.

«А желание успел загадать?» — бесцеремонно спросил я.

«Какие уж тут желания! — воскликнул Петя. — Тут и так хорошо, душа, понимаешь, успокаивается. И хочется что-нибудь доброе сделать. Чего еще человеку надо? Даже выпить не хочется. Разве что попросить, чтобы зуб больше не болел? А то я совсем извелся». С этими словами он сделал добрый глоток и поцеловал Камень.

«Время позднее. Пошли, что ли?» — сказал Василий. Парни поднялись. На Камне осталась упаковка вафель с начинкой из халвы. «Камень сладенькое любит», — сказали парни в один голос. Потом Коля мечтательно произнес: «А завтра мы к Тихонову камню отправимся. Он еще позабористей будет!» По всему было видно, что чакры у него в полном порядке.

Выпить вместе с ними парни так и не предложили, хотя место и время были самые подходящие. Допускаю, что Камень не любит, когда одну бутылку на четверых давят. Но всё равно как-то не по-язычески получилось и не по-кассиански.

* * *

Выпускница философского факультета Ариадна специализировалась на индийском буддизме. Успешно изучала «Сутру лотоса», вчитывалась в речения Будды, анализировала его дискурс относительно нирваны с помощью передовых математическо-статистических методов. Она была человеком высокодуховным, за что ее в шутку называли за глаза Ариадной Нирвановной. Но в первый раз она добралась до Индии, когда ей было уже крепко за сорок. Это случилось после распада Советского Союза, у вождей которого на сердце бывало спокойно, только когда граждане оставались в пределах видимости. Но теперь Ариадна наскребла денег на туристическую путевку и наконец-то отправилась туда, куда ей мечталось. Вдосталь нагляделась на храмы и монастыри и, несмотря на природную брезгливость, даже искупалась в Ганге, по водам которого плывут, как известно, и трупы.

Как и всякая другая интересная женщина, Ариадна прекрасно знала, что Индия славна самоцветами. Вот она подошла к снулому уличному торговцу, рассевшемуся в придорожной пыли. На тряпице перед ним были разложены эти самые драгоценные камни. Каких там только не было! Алмазы и рубины, сапфиры и изумруды... Ошалевшая Ариадна осведомилась о цене, поразилась дешевизне и не нашла ничего лучшего, как огорошить продавца прокурорским вопросом: «А камушки ваши настоящие или нет?» Торговец приоткрыл глаза: «Если веришь, что камень настоящий, так он и будет настоящий, а если не веришь, то он и будет фальшивый». Он посмотрел на Ариадну с удивлением: взрослая, вроде, особа, а таких простых вещей не понимает! Посмотрел, потом снова задремал.

А ведь торговец не учился в университете на философа! И если это так, то стоит ли там учиться? Не проще ли родиться индийцем? Интересно: был ли тот торговец грамотным и вчитывался ли он когда-нибудь в речения Будды? И верил ли он, что торгует настоящими драгоценностями?