По прочтении восторженных рецензий о книге Джареда Даймонда, хочется отметить кое-что в рамках отзыва читателя с некоторой подготовкой в области естественных наук. Пожалуй, нужно согласиться с рецензентами сравнивающими книгу одновременно и с романом Жюля Верна и Советской детской энциклопедией. Верно, однако и то, что трудно представить современного и немного образованного взрослого человека, который бы очень вдумчиво вчитывался в идеи произведения "Из пушки на луну" или относился бы к статьям детской энциклопедии как к самым последним откровениям в области наук.

Банально, но факт - географический детерминизм ничего, или почти ничего не объясняет в истории человечества. Безразлично писаной или не писанной, древней или современной. Любопытно, но сам Джаред Даймонд в своей другой книге ("Третий шимпанзе") ввел понятие "Великий скачок" - некое явление культурного характера, совершенно новое по отношению к окружающей природе. Другой известный автор "Ричард Докинс полагает, что появление развитых лингвистических способностей не только обусловило культурную и технологическую революцию человеческого вида, но и изменило базовый механизм самой эволюции. Язык, как он считает, заместил гены в качестве наиболее эффективного способа, изобретенного жизнью для развития и передачи информации. В отличие от ДНК, которая может передаваться только от организма к организму путем размножения, человеческие идеи, благодаря возникновению языка, могут стать объектом сознательного «мозгового штурма»". (Baz Edmeades, "Блицкриг").

Очевидно, что после "великого скачка" развитие человека как вида уже невозможно втиснуть в привычные для эволюционного биолога (каковым автор книги является по профессии) рамки и применять для объяснения того или иного акта эволюции обычный набор факторов (например, географической изоляции), широко известных по учебникам (смотри, например, Н.В. Тимофеев-Ресовский, Н.Н. Ворнцов, А.В. Яблоков, Краткий очерк теории эволюции). В случае с человеком, средой, в большей степени, становиться социум, а не окружающие леса, поля, острова, изотермы, ландшафты. Но перейдем к анализу книги.

Джаред Даймонд преисполнен глубоко уважения к людям принадлежащим к народам охотников и собирателей и это вполне естественно для полевого биолога, большую часть рабочего времени проводящего в подобном обществе. Вероятно поэтому в "Ружьях" красной нитью проходит некая мысль, скажем так, об экологической мудрости аборигенных народов (уж они то бы одомашнили все, что угодно, если бы оно было). Однако в уже упомянутой выше работе (Baz Edmeades, "Блицкриг") убедительно показано нечто прямо противоположное. Оказывается формула: “аборигенные” народы слишком “духовны”, чтобы приносить вред миру дикой природы", - очень часто не соответствовала действительности, настолько, что по мере расселения охотников вооруженных "абсолютным" оружием истребления любых видов фауны крупнее воробышка, дикая природа была до неузнаваемости искалечена на четырех континентах и бессчетном количестве островов.

Что интересно Джаред Даймонд очень кратко, упоминает об этом на станице 20: "Заселение Австралии/Новой Гвинеи возможно было связано с еще одним из первых событий (помимо первого использования морских судов и первого расширения ареала человека после колонизации Евразии): первым массовым истреблением людьми крупных видов животных". И далее на странице 23 также отмечает состоявшееся истребление фауны обеих Америк (Замечу в скобках, что сие надлежит отнести к безусловным достоинством книги - автор ничего не скрывает от читателя и в этом отношении книга представляется очень полезным собранием материала по широкому кругу вопросов). Он пишет: "Америка лишилась большинства крупных диких зверей, которые в ином случае могли бы быть позже одомашнены местными жителями". Замечу, что среди крупных зверей Америки имелось изрядное количество, например, диких лошадей, так что дальнейшие сетования автора на тему индейки и собаки - единственной пары зверушек одомашненных индейцами, выглядят по меньшей мере странно. В обоих Америках, от природы присутствовали самые разные виды животных, возможно, вполне пригодные для одомашнивания. Только этого никто не попытался проверить - зверушек скушали. Таким образом отсутствие потенциальных доместикатов в фауне нового света, представляется типичным антропогенным явлением.

Несколько более запутан вопрос со злаками и другими растениями - основой современного сельского хозяйства. Посмотрим внимательно на таблицу 8.1, откуда легко заметить, что в новом свете имелось около 11 крупносеменных злаков, а в плодородном полумесяце - 32. На первый взгляд все ясно и сомнений относительно места возникновения сельского хозяйства не возникает. Но присмотревшись, можно заметить, что в восточной Азии таковых злаков имелось всего 6, что совершенно не помешало возникновению на территории Китая своего сельского хозяйства, независимо от плодородного полумесяца. (Как отметит автор в тексте, такой зависимости и не могло быть благодаря разного рода факторам географической изоляции, например, Гималаям).

Если немного порассуждать, то легко можно догадаться, что охотники, истребившие мамонтовую фауну на севере и востоке Евразии, так никогда и не узнали, росли ли крупносеменные злаки пригодные для одомашнивания в северных саваннах, которые исчезли вместе с мамонтами и другими травоядными, коих эти самые охотники также скушали. (Вероятно, этого никогда не узнают и современные палеоботаники). Нечто подобное случилось и в Австралии, хранящей и поныне следы древних охот с использованием пожаров. Некоторые исследователи считают, что таким манером были опустынены огромные территории материка.

Таким образом, даже на материале представленном в книге, очень легко усомниться в выводе автора о том, что некоторым аборигенам не повезло с природой. Все устроено с точностью до наоборот. Как это бывает сплошь да рядом, человечество испокон веку само создает себе проблемы, а эффективные решения впоследствии, находятся далеко не везде и не во всех случаях. Как люди смогли выпутаться в районе плодородного полумесяца, и как, в частности, там возникло успешное сельское хозяйство, не знает никто. Однако география тут, скорее всего, почти, не причем.

В этой связи удивляет еще одно очевидное упущение. Автор, почему-то, обходит молчанием, тот факт, что Юго-Западная Азия, оказалась не только родиной производства продовольствия, она была, также родиной всех тех людей современного типа, которые колонизировали и Австралию, и Европу, и Сибирь, и обе Америки. Причем сделали это не голыми руками, а во всеоружии современных технологий, которые, возможно, как и будущее сельское хозяйство появились где-то там же - в этом интересном месте.

Еще раньше Близний Восток принимал одну за другой все волны миграции населения бегущего из "родной" Африки. Посему, если что-то новое и могло в принципе возникнуть, где-то, в решении проблемы пропитания, то только здесь, ибо необходимость подобных новаций возникла в окрестности плодородного полумесяца, судя по всему, за многие тысячелетия до заселения Америки и Австралии (не исключено, что и решалась она не один десяток тысяч лет - не случайно же здесь оказалось тридцать одно крупносеменное растение из породы злаков, и это после стольких нашествий потомков больших африканских обезьян). Вот такая получается история с географией.